Уэн Спенсер - Волк который правит (неоф. перевод)

• Название: Волк который правит (неоф. перевод)
• Автор: Уэн Спенсер
• Жанр: Фэнтези

Аннотация переводчика:

Продолжение романа «Тинкер». Впрочем, как выяснилось по источникам из сети, цикл называется «Эльфдом».

Фактически эта книга — для тех, кому понравилась первая часть.

Я — не профессионал, и это первая книга, которую я перевел. Наверняка будут косяки, и много. Просьба всем, кто их заметит, и имеет желание действительно указать на мою ошибку, а не выпендриться, какой он крутой знаток английского языка, отправлять сообщения по адресу: [email protected], а не указывать их в комментариях к книге. Я буду только благодарен за такие пояснения.

Аннотация к американскому изданию:

Тинкер — смышленая девчонка из Питтсбурга — случайно сделала так, что эльфы и люди-жители ее родного города попали в плавильный котел магии. Теперь жестокие Они хотят уничтожить эльфов, скрещиваясь с людьми и создавая ублюдков, чтобы они выполняли их зловещие приказы. Но полукровки, которые наполовину являются людьми, могут и не быть рабами, которыми их считали Они. Началось восстание! Кто же вождь? Одна только что созданная эльфийская принцесса из Питтсбурга, Филадельфия, по имени Тинкер.[1]

---

Даже когда ушли Драгоценная Стрела и лишние секаша, Сын Земли продолжал оспаривать решение Истинного Пламени:

— Мы должны подождать, пока он сам нападет на нас. Перемещение по местности в поисках дракона только ослабит нашу позицию.

Волк издевательски фыркнул на эти слова. — Сидеть здесь, сами по себе, пока он будет делать с городом все, что захочет?

— Ущерб собственности может быть устранен позднее, — сказал Сын Земли.

— А как насчет людей? — спросил Волк.

У Сына Земли хватило наглости сказать:

— Не знаю, почему ты волнуешься. Они в любом случае живут недолго.

— Я считаю, что мы должны идти, и быть героями, — Лесной Мох принял героическую позу. — Женщин всегда привлекают энергичные мужчины.

— Каких еще женщин? — воскликнул Сын Земли.

— Бедный Сын Земли, у меня один слепой глаз… — Лесной мох дотронулся до щеки под выжженным глазом, затем вытянул руку и прикрыл оба глаза Сына Земли, — …но у тебя, похоже, слепы оба.

Сын Земли отбросил руку Мха. — Я не слеп.

— Тогда ты должен видеть, что этот город заполнен здоровыми молодыми женщинами? Женщин-домана очень мало и они слишком привередливы. Закон запрещает нам брать любовниц вне нашей касты, или секаша с наекуна, а секаша не дают нам превращать в домана эльфов из других каст — это было бы слишком похоже на наших предков из клана Кожи. Разве не будет разумным следовать пути Волка Который Правит — выбрать из тысяч и тысяч людей совершенную женщину и сделать ее эльфийкой?

— Нет! — Сын Земли отшатнулся от безумца. — Ты вообще способен понять, что разумно, а что — нет?

Лесной Мох мгновение подумал, затем прищелкнул языком. — Печальная правда состоит в том, что я не знаю. Но я также не знаю, имеет ли это какое-либо значение. Я обнаружил определенную свободу в безумии. Но это так одиноко. Я не хочу больше быть одному. К сожалению, я попал в парадоксальную ситуацию. Как домана, я не могу создать Дом без секаша, а секаша больше мне не верят. Я не смог защитить принадлежащее мне. К моему падению привела маленькая ошибка, и я не один ее совершил. При первой нашей встрече с Они, несмотря на из заверения в дружбе, мы должны были сражаться. Один просчет и я потерял все. Потерял навсегда.

— Я полюбил, — холодно заявил Ветроволк. — Не путай мое истинное чувство с сознательным расчетом.

Лесной Мох слегка помахал рукой. — Фу, фу, я полюблю ее. В конце концов, она вознаградит меня тем, что я хочу больше всего. Я пытался показать мою ответственность и лидерские качества, держа собак, обезьян и маленьких птиц. Несомненно, оберегание таких хрупких сгустков жизни указывает на способности защитить то, чем я владею? Но увы, ни один эльф не предложил себя под мою защиту.

— И этот безумный план должен принести тебе уважение? — Сын Земли выглядел озадаченным.

— Любимая Тинкер владеет двумя секаша. Мне сказали, что она не смогла собрать полную Руку только из-за недостатка времени. Что даже прославленный Укус Клинка предложил себя ей. Наверняка в этом городе есть другая женщина такого же уровня.

— Нет, — проворчал Ветроволк. — Моя доми — редкая и драгоценная находка.

Лесной Мох не пожелал отвлекаться от своего плана. — Ааа, что ж, придется довольствоваться менее крупной драгоценностью. Давайте отправляться. У нас есть дракон, которого нужно убить, и женщины, на которых нужно произвести впечатление.

Поскольку старший домана из клана Камня высказал свою позицию, у Сына Земли не осталось выбора, кроме как согласиться преследовать дракона. Теперь стало понятно, почему Лесной Мох попытался использовать aumani, чтобы получить Маленькую Лошадь. Хоть он и был молод, родословная Маленькой Лошади позволяла предположить, что молодые секаша пожелают следовать за ним, в качестве Первого. Определенный здравый смысл в этом был — так же как и в сегодняшнем плане Лесного Мха. Оба плана, однако, были Волку одинаково противны.

Будем надеяться, что Злоба подкорректирует планы Лесного Мха. Радикально.

* * *

Тинкер провела в лазарете часы, подбирая заклинания из кодекса Дюфэ, модифицируя их, для работы с магическими накопителями, печатая и активируя их. Она постепенно понимала, что создана быть врачом; необходимость так близко прикасаться к незнакомым людям нервировала.

Состояние невесомости было одновременно и удовольствием и постоянным напоминанием, что она не на Эльфдоме. Что случилось, когда она упала в Призрачные земли? Вместе с ней на лесах был Пони. Упал ли он в смертельный холод и умер? Или он прошел насквозь, как и она, и теперь потерялся в другом мире, или вообще в космосе? Все эти вероятности ее просто ужасали. Она не позволяла себе даже думать о том, что могло случиться с Ветроволком. Но глубоко внутри нее было ужасающее ее осознание, что он встанет между Злобой и Питтсбургом, и будет защищать город, пока не погибнет либо дракон, либо он. Она должна вернуться и помочь Ветроволку — так или иначе.

Самым большим недостатком отсутствия силы тяжести было то, что когда ты засыпаешь, ты не падаешь. Какую-то секунду она дрейфовала в нише помещения, ожидая, пока пройдут мимо какие-то члены экипажа, и думала об оружии, которым можно убить Злобу. В следующую секунду она уже гадала, достаточно ли осталось от черной ивы для того, чтобы сделать кленовое мороженое. Как ей только что рассказал по телефону Масленка, драконы имели слабость к сладкому.

— Тебе придется что-то придумать, — сказал он ей, а Тинкер вдруг поняла, что она сделала телефон из двух консервных банок и связывающей их длинной красной нити. Нить вибрировала, когда они говорили, превратившись в неясное пятно красного цвета, резонируя в такт их голосов. Резонанс был ключом ко всему. — Это действительно легко сделать. Просто следуй рецепту дедушки.

Она вдруг осознала, что именно мороженое было им необходимо все это время… но она взяла рецепт с собой. Пока Тинкер об этом размышляла, она проплыла сквозь стены космического корабля. Космос, как оказалось, состояли из липкой и сладкой черной патоки. Здесь было ее достаточно для их нужд. Пожалуй, она могла бы сделать мороженое из патоки… но как доставить ее в Питтсбург? Спустить с орбиты? Нет, нет, она полностью сгорит прежде, чем попадет туда.

— Доми?

Тинкер подняла взгляд. К ней подплывала Штормовая Песня, ангел в туманном белом сиянии. Одна рука секаша находилась на красной нити, по которой та двигалась к консервному телефону Тинкер. — Штормовая Песня, я застряла в патоке.

— Нет, не застряла. — Песня вытянула руку и Тинкер ухватилась за нее. Рука была теплой и неосязаемой, как солнечный луч. — Помни.

— Помнить что? — воскликнула Тинкер. Штормовая Песня превратилась в неопределенную фигуру, излучавшую свечение.

— Нет места лучше дома, — прошептала Песня, сверкая сейчас, как бриллиант.

Тинкер зажмурилась от яркого света. Штормовая Песня превратилась в сияющий призрак Торопыги. Она уцепилась я его извивающуюся гриву.

— Сссссэээээмммммммэээнэнэнэ, — завибрировал по ее коже голос Торопыги.

Громкий изумленный выдох заставил Тинкер повернуть голову. В нескольких футах от нее дрейфовал Джин, с изумлением глядя на нее. Они опять были в лазарете, позади нее была неровная и холодная стена, а в воздухе был вездесущий запах дыма и крови.

«Я все еще сплю?» Тинкер опять повернулась к Торопыге.

— Хуухуухуухуухуухуухуу, — проурчал Торопыга и исчез.

Джин подплыл к ней. Он все еще изумленно смотрел на нее широко раскрытыми глазами. — Помнить что?

Тинкер потерла лицо. Она проснулась или еще спала? Ее правая рука казалась теплее, чем левая… как будто она держала ее над огнем. — Нет места лучше дома.

— То есть?

— Драконы любят сладкое, а космос состоит из патоки?

— Все может быть.

Тинкер поняла, что если она сейчас проснулась — каким-то образом Джин видел часть ее сна. — Ты слышал Штормовую Песню?

— Так зовут дракона? Не похоже на драконье имя.

Интересно, если себя ущипнуть, и ты почувствуешь боль, является ли это достаточным подтверждением того, что ты проснулся? Если да — то она проснулась. — Ты видел дракона?

Джин кивнул. — И слышал. Он сказал: помни.

— Ты понял, что он говорит?

— Я — сын Провиденс[78].

— Ты — кто?

Джин по-птичьи поднял голову, разглядывая ее. — Ты общаешься с драконами, но не знаешь их обычаев?

— Не знаю.

Джин придвинулся ближе и устроился рядом с ней. — Провиденс — это дух-защитник народа тенгу. В каждом поколении рождается ребенок с отметкой Провиденс. — Тенгу расстегнул пуговицы рубашки, открывая грудь. Над сердцем было красное родимое пятно, которое было похоже на силуэт дракона. — Мы обучены языку драконов.