Роберт Хайнлайн - Фрайдэй

• Название: Фрайдэй
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Жанр: Научная Фантастика

Фрайдэй — девушка непростая. Она с легкостью уходит от слежки, способна убивать голыми руками и выносить нечеловеческие пытки, а также обладает массой других достоинств. Она — агент могущественной тайной организации, сфера деятельности которой — вся Земля, а также другие планеты. А еще Фрайди отличается от окружающих своим происхождением — ведь «ее мать — пробирка, а отец — скальпель». Попросту говоря, она — искусственный человек, выращенный в лаборатории…

---

В обществе охраны животных или на медицинском факультете, Мистер Андерфут и молодые кошки были почти наверняка мертвы. И тем не менее, если бы ПБ летали, я бы рискнула вернуться в Британскую Канаду, чтобы попасть на ближайший рейс в Новую Зеландию в слабой надежде спасти моего старого друга. Но без современных транспортных средств Окленд был дальше, чем Луна-Сити. Нет никакой надежды…

Я погрузилась в аутотренинг и выбросила вещи, с которыми не могла ничего поделать, из головы…

…и почувствовала, что Мистер Андерфут по-прежнему трется о мою ногу.

На терминале замигала красная лампочка. Я посмотрела на время, заметила, что два часа, которые я выделила, почти закончились; эта лампочка почти наверняка означала Тревора.

Надо решать, Фрайдэй. Умоешься холодной водой, пойдешь вниз и позволишь ему уговорить тебя? Или скажешь ему подниматься прямо сюда, ляжешь с ним в постель и выплачешься у него на груди? То есть, для начала. Ты определенно не чувствуешь сейчас желания… но уткнись лицом в приятное, теплое мужское плечо, дай волю чувствам, и скоро это желание появится. Ты это знаешь. Женские слезы считаются сильным возбуждающим средством для большинства мужчин, и твой собственный опыт подтверждает это. (Криптосадизм? Мачизмо? Какая разница? Оно работает.)

Пригласи его подняться. Закажи в номер чего-нибудь выпить. Может быть, даже накрась губы, попытайся выглядеть сексуально. Нет, к черту губную помаду, она все равно долго не протянет. Пригласи его подняться; ляг с ним в постель. Взбодри себя, сделав все, чтобы взбодрить его. Вложи в это всю себя!

Я пристроила на лицо улыбку и ответила на вызов.

И услышала голос гостиничного робота. — Нам доставили цветы для вас. Мы можем послать их наверх?

— Конечно.

(Не важно, кто или что, получить букет цветов лучше, чем удар в живот мокрой рыбой.)

Вскоре грузовой лифт зазвенел; я подошла к нему, вытащила коробку размером с детский гробик и поставила ее на пол, чтобы открыть.

Темно-красные розы на длинных стеблях! Я решила доставить Тревору больше удовольствия, чем это удавалось Клеопатре в ее лучшие дни.

Восхитившись цветами, я открыла конверт, который лежал вместе с ними, ожидая увидеть просто открытку, возможно, с одной строчкой с просьбой позвонить в холл или что-нибудь в этом роде.

Нет, записка, почти письмо…

«Дорогая Марджори.

Я надеюсь, ты так же обрадуешься этим розам, как обрадовалась бы мне.

(Обрадовалась бы? Какого черта?)

Я должен признаться. Я убежал. Одна вещь заставила меня понять, что я должен отказаться от попыток навязать тебе свою компанию.

Я не женат. Я не знаю, кто эта симпатичная женщина; этот снимок — всего лишь бутафория. Как ты указала, мне подобных не считают подходящими для брака. Я искусственный человек, дорогая моя. «Моя мать была пробирка; мой отец был скальпель». И поэтому мне не следовало бы приставать к настоящим женщинам. Да, я выдаю себя за обычного человека, но лучше сказать тебе правду, чем продолжать обманывать тебя — а потом заставить тебя узнать правду позже. А так оно со временем и произошло бы, потому что я из той породы гордецов, кто рано или поздно признался бы тебе.

Поэтому лучше я скажу тебе это сейчас, чем заставлять тебя страдать потом.

Моя фамилия, конечно, не «Эндрюс», потому что у таких, как я, нет фамилий.

Но мне невольно хочется, чтобы ты сама оказалась ИЧ. Ты действительно милая (и при этом чрезвычайно сексуальная), и, наверное, не твоя вина, что ты обсуждаешь вопросы, в которых не разбираешься, например, ИЧ. Ты напоминаешь мне маленькую сучку фокстерьера, которая у меня когда-то была. Она была готова в одиночку драться с целым миром, если это стояло в расписании на день. Я сознаюсь, что люблю собак и кошек больше, чем многих людей; они никогда не упрекали меня в том, что я не человек.

Надеюсь, что розы тебе действительно понравились.

Тревор».

Я вытерла глаза, высморкалась, быстро сбежала вниз, пробежала через холл, через бар, спустилась на этаж к станции челнока и остановилась там у турникетов, ведущих к отправляющимся челнокам… и стояла там, и ждала, и ждала, и ждала еще, и полицейский начал разглядывать меня, и в конце концов он подошел ко мне и спросил, что мне нужно и не требуется ли мне помощь?

Я рассказала ему правду, или часть ее, и он оставил меня в покое. Я простояла там еще полтора часа, и он все это время смотрел на меня. Наконец он опять подошел ко мне и сказал:

— Послушайте, если вы считаете, что это ваш район, то мне придется попросить у вас патент и медицинскую справку, и арестовать вас, если что-нибудь окажется не в порядке. Я не хочу этого делать; у меня дома есть дочь примерно вашего возраста, и мне хотелось бы надеяться, что полицейский не будет к ней придираться. Все равно вы не можете быть профессионалкой; у вас по лицу видно, что вы недостаточно крепкая.

Я подумала, не показать ли ему золотую кредитную карточку — я сомневаюсь, что где-нибудь есть прохожий с золотой кредитной карточкой. Но этот милый дядечка действительно думал, что заботится обо мне, а я за сегодняшний день унизила уже достаточно людей. Я поблагодарила его и поднялась в свой номер.

Обычные люди всегда хвалятся, что могут узнать ИЧ — ха! Мы даже друг друга узнать не можем. Среди всех, кого я знала, Тревор был единственным мужчиной, за которого я бы вышла замуж с абсолютно чистой совестью — и я его спугнула.

Но он был слишком чувствительным!

Кто слишком чувствительный? Ты, Фрайдэй.

Но, черт возьми, большинство обычных людей дискриминирует таких, как я. Бейте собаку достаточно часто, и она станет ужасно нервной. Посмотрите на мою новозеландскую семью, на этих предателей. Анита, наверное, чувствовала себя правой, обманув меня — я не человек.

Результат дня: Люди — Фрайдэй: 9:0.

Где Дженет?

21

После недолгого сна, который я провела, стоя на аукционе и ожидая, когда меня продадут, я проснулась — проснулась, потому что покупатели настаивали на осмотре моих зубов, а я в конце концов укусила одного из них, и аукционер дал мне попробовать плетки и разбудил меня. «Беллингхэм Хилтон» выглядел ужасно хорошо.

Потом я позвонила туда, куда должна была позвонить с самого начала. Но другие звонки тоже нужно было сделать, а этот звонок стоил слишком много, и без него можно было бы обойтись, если бы была какая-то отдача от предыдущего разговора. Кроме того, я не люблю звонить на Луну; меня раздражает запаздывание сигнала.

И я позвонила в «Серес энд Саут Африка эксептенсиз», банкиру босса — или одному из них. Тому, кто заботился о моем кредите и оплачивал мои счета.

После обычной стычки с синтезированными голосами, которые из-за запаздывания казались еще отвратительнее, я наконец добралась до живого человека, красивой женщины, которую несомненно (так мне казалось) наняли на должность украшения конторы — одна шестая «же» значительно эффективнее лифчика. Я попросила ее соединить меня с кем-нибудь из банковских чиновников.

— Вы говорите с одним из вице-президентов, — ответила она. — Вам удалось убедить наш компьютер, что вы нуждаетесь в помощи ответственного лица. Это очень непросто; наш компьютер упрямый. Чем я могу вам помочь?

Я рассказала часть моей невероятной истории. — Так что, чтобы проникнуть в Империю, понадобилось две недели, а когда это мне удалось, все мои контактные коды не работали. Есть ли у банка другой код или адрес для меня?

— Посмотрим. Как называется компания, на которую вы работаете?

— У нее есть несколько названий. Одно из них — Систем Энтерпрайзис.

— Как зовут вашего работодателя?

— У него нет имени. Он пожилой, крупный мужчина, с одним глазом, инвалид, ходит медленно на двух костылях. Этого хватит?

— Посмотрим. Вы сказали, что мы поддерживаем ваш кредит «Мастер чардж», выданный Имперским банком Сент-Луиса. Прочитайте номер карточки, медленно.

Я сделала это. — Хотите сфотографировать?

— Нет. Назовите дату.

— Тысяча шестьдесят шестой.

— Тысяча четыреста девяносто второй, — ответила она.

— Четыре тысячи четвертый до нашей эры, — согласилась я.

— Тысяча семьсот семьдесят шестой, — сообщила она.

— Две тысячи двенадцатый, — ответила я.

— У вас скверное чувство юмора, мисс Болдуин. Ну что ж, вы — это действительно вы. Но если нет, то я могу с вами поспорить, что вы не проживете дальше следующего контрольного пункта. Мистер Два Костыля, как известно, не почитает незваных гостей. Запишите этот код. Потом прочтите его мне.

Я сделала это.

Час спустя я шла мимо Дворца Конфедерации в Сан-Хосе, снова направляясь в Калифорнийский коммерческий дом и твердо решив не ввязываться ни в какие драки у Дворца, неважно кого там будут убивать. Я подумала о том, что нахожусь сейчас точно на том месте, где была, э… две недели назад? — и если мой контакт здесь пошлет меня в Виксберг, я тихо сойду с ума.

В здании Калифорнийского коммерческого дома я должна была попасть не в «Мастер чардж», а в юридическую фирму на другом этаже, в которую я позвонила, получив с Луны код терминала этой фирмы. Я как раз подошла к углу здания, когда голос прямо над моим ухом произнес.