Роберт Хайнлайн - Фрайдэй

• Название: Фрайдэй
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Жанр: Научная Фантастика

Фрайдэй — девушка непростая. Она с легкостью уходит от слежки, способна убивать голыми руками и выносить нечеловеческие пытки, а также обладает массой других достоинств. Она — агент могущественной тайной организации, сфера деятельности которой — вся Земля, а также другие планеты. А еще Фрайди отличается от окружающих своим происхождением — ведь «ее мать — пробирка, а отец — скальпель». Попросту говоря, она — искусственный человек, выращенный в лаборатории…

---

И снова у меня появились какие-то неясные догадки: Стимуляторы были фиктивной организацией, они только занимались пропагандой, оперативников у них не было. Ангелы Божьи погибли или бежали. Совет Спасения имел чрезвычайно состоятельных сторонников, готовых платить за то, чтобы приносились в жертву все новые непрофессиональные диверсанты, чаще всего безрезультатно — но это было только предположение, о котором надо было бы поскорее забыть, если бы третий раунд убийств оказался эффективным и профессиональным — я этого не ожидала, но список моих ошибок занимает довольно много места.

Я до сих пор не могла решить, кто же возглавлял это царство террора. Это не могла быть (я в этом не сомневалась) территориальная нация; это могли быть мультинационал или консорциум, хотя я не видела в этом смысла. Это могли быть даже одно или несколько чрезвычайно богатых частных лиц — если у них были дырки в головах.

Знакомясь с обстановкой, я также набрала «Империя», «река Миссисипи» и «Виксберг» по одиночке, парами и все три сразу. Нет информации. Я добавила названия тех двух судов и испробовала все комбинации. Тот же результат. Очевидно, то, что случилось со мной и с несколькими сотнями других, замалчивалось. Или это сочли неважным?

Перед уходом я написала Дженет записку, в которой перечислила, какую я взяла одежду, сколько взяла бритканских долларов, добавив сюда сумму, которую она дала мне раньше, и подробно расписала, за что я расплачивалась ее «Визой»: одна поездка на капсуле из Виннипега в Ванкувер, один полет на челноке из Ванкувера в Беллингхэм, больше ничего. (Или я заплатила ее карточкой за поездку в Сан-Хосе, или именно тогда Жорж начал повелевать? Мои расходные счета лежали на дне Миссисипи.)

Когда я взяла у Дженет достаточно денег, чтобы выбраться из Британской Канады, мне очень захотелось оставить ее «Визу» рядом с запиской. Но кредитная карточка — хитрая штука: всего лишь маленький кусочек пластика… который может равняться куче золотых слитков. Моей обязанностью было любой ценой лично защищать эту карточку, пока я не смогу из рук в руки передать ее Дженет.

Кредитная карточка — поводок на шее. В мире кредитных карточек человек не может ничего скрыть… а если это удается, то только благодаря огромным усилиям и множеству уловок. Кроме того, можно ли вообще знать, что происходит в компьютерных сетях, когда засовываешь карточку в приемную щель? Я не знаю. С наличными я чувствую себя намного безопаснее. Я ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь достиг успехов в спорах с компьютерами.

Мне кажется, кредитные карточки — это проклятие. Но я не человек, и мне, возможно, не хватает человеческой точки зрения (в этом и во многих других вещах).

Я двинулась в путь ранним утром следующего дня, одевшись в брючный костюм-тройку цвета кобальта (я уверена, Дженет в нем была красавицей, и я тоже чувствовала себя красивой, вопреки свидетельству зеркал), и собираясь нанять коляску в Стонуолле, но обнаружила, что вынуждена выбирать между запряженным лошадьми омнибусом и автобусом «Канадиан рэйлуйэс», которые оба направлялись на станцию подземки, у Периметр и Макфиллипс, откуда мы с Жоржем отправились проводить наш неофициальный медовый месяц. Как ни люблю я лошадей, я выбрала более быстрый способ.

Из-за того, что я ехала в город, я не могла забрать свой багаж, который все еще находился на таможне в порту. Но могла ли я забрать его оттуда и не выдать себя как иностранку из Империи? Я решила заказать его перевозку извне Британской Канады. Кроме того, этот багаж был упакован в Новой Зеландии. Если я могла прожить без него до сих пор, я могла вообще обойтись без него. Сколько людей погибло из-за того, что они не смогли бросить свой багаж?

У меня есть этот умеренно полезный ангел-хранитель, который сидит на моем плече. Всего несколько дней назад мы с Жоржем прошли через нужный турникет, вставили кредитные карточки Дженет и Иена, не обратив на себя ничьего внимания, и отправились прямо в Ванкувер.

В этот раз, хотя шла посадка на капсулу, я обнаружила, что иду мимо турникетов в сторону агентства путешествий Бритканского туристического бюро. Там было довольно оживленно, так что я не опасалась, что служащий будет за мной подсматривать — но все-таки подождала, пока не освободится консоль в углу. Дождавшись, я села там и затребовала билет на капсулу до Ванкувера, потом вставила карточку Дженет в щель.

В этот день мой ангел-хранитель не спал; я выхватила карточку, быстро спрятала ее, надеясь, что никто не почувствовал запаха жженой пластмассы. И вышла, быстрым шагом и высоко подняв голову.

У турникетов, когда я попросила билет в Ванкувер, служитель изучал спортивный раздел «Виннипег фри пресс». Он чуть опустил газету, уставился на меня поверх нее. — А почему вы не используете свою карточку, как все?

— У вас есть билеты? Или я не могу расплатиться этими деньгами?

— Дело не в этом.

— Для меня именно в этом. Продайте мне, пожалуйста, билет. И назовите мне свое имя и номер в соответствии с объявлением у вас за головой. — Я подала ему точную сумму.

— Вот ваш билет. — Он проигнорировал мое требование назвать себя; я проигнорировала его нарушение правил. Я не хотела ругаться с его начальником; мне только нужно было отвлечь его внимание от моей подозрительной эксцентричности, когда я воспользовалась деньгами, а не кредитной карточкой.

Капсула была переполнена, но мне не пришлось стоять; какой-то Галахэд, оставшийся от прошлого столетия, встал и уступил мне свое место. Он был молод, неплохо выглядел и, несомненно, был галантен, потому что решил, что я обладаю соответствующими женскими качествами.

Я с улыбкой приняла его предложение, он стал надо мной, и я сделала все, что могла, чтобы отплатить ему, немного подавшись вперед и позволив ему заглянуть мне за вырез. Молодой Лохинвар, похоже, не чувствовал себя обделенным — он смотрел туда всю дорогу — а мне это ничего не стоило и совсем не беспокоило. Я была благодарна ему за его интерес и за то, что мне было удобно: шестьдесят минут — это много, когда нужно стоять и выносить резкие рывки экспресс-капсулы.

Когда мы добрались до Ванкувера, он спросил меня, есть ли у меня планы на обед? Потому что, если нет, то он знает одно отличное место, «Бэйшор Инн». Или если мне нравится японская или китайская кухня…

Я сказала, что мне жаль, но к двадцати трем я должна быть в Беллингхэме.

Вместо того, чтобы принять отказ, он просиял. — Какое замечательное совпадение! Я тоже еду в Беллингхэм, но я подумал, что могу задержаться на обед. Мы можем пообедать в Беллингхэме. Договорились?

(Говорится ли в международных законах о пересечении границ с аморальными целями? Хотя можно ли простое, откровенное соблазнение классифицировать как «аморальное»? Искусственный человек никогда не понимает сексуальные правила обычных людей; все, что мы можем сделать — это запомнить их и попытаться не попадать в неприятности. Но это не легко; человеческие сексуальные правила запутаны как тарелка спагетти.)

Когда моя попытка вежливого отказа потерпела неудачу, я была вынуждена быстро решить, вести себя грубо или потакать его очевидным намерениям. Я выругала себя: Фрайдэй, ты теперь большая девочка; тебе лучше знать. Если ты не собиралась подавать ему надежду затащить тебя в постель, отказывать нужно было, когда он в Виннипеге предложил тебе свое место.

Я сделала еще одну попытку:

— Договорились, — ответила я, — если мне будет позволено оплатить чек, без возражений. — С моей стороны это было подло, так как мы оба знали, что если он позволит мне заплатить за обед, то это аннулирует его вложения в меня, когда ему на протяжении часа пришлось стоять, держаться за поручень и сопротивляться рывкам капсулы. Но, согласно протоколу, он не мог объявить об этом вложении; по идее, он проявлял галантность бескорыстно, из благородства, не ожидая вознаграждения.

Этот грязный, подлый, коварный, похотливый негодяй продолжал измываться над протоколом.

— Хорошо, — ответил он.

Я проглотила свое удивления. — И потом никаких возражений? Чек мой?

— Никаких возражений, — согласился он. — Очевидно, вы не хотите быть передо мной в долгу за обед, даже несмотря на то, что предложение исходило от меня, и, следовательно, у меня должны быть привилегии хозяина. Не знаю, чем я вам досадил, но я не буду принуждать вас. В Беллингхэме на поверхности есть Макдональдс; я закажу себе Биг Мак и кока-колу. Вы за это заплатите. А потом мы расстанемся друзьями.

Я ответила:

— Я Марджори Болдуин; а как тебя зовут?

— Я Тревор Эндрюс, Марджори.

— Тревор. Хорошее имя. Тревор, ты грязный, подлый, коварный и отвратительный. Поэтому ты отведешь меня в лучший ресторан в Беллингхэме, угостишь меня лучшими напитками и блюдами, а потом оплатишь чек. Я даю тебе хорошую возможность реализовать свои низкие замыслы. Но я не думаю, что тебе удастся затащить меня в постель; у меня нет настроения.