В. Редер - Пещера Лейхтвейса. Том первый

• Название: Пещера Лейхтвейса. Том первый
• Автор: В. Редер
• Издательство: Терра
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-300-00210-1

В начале XX века роман немецкого писателя был настоящим бестселлером.

Его читали буквально все — и аристократы, и интеллигенты, и простой люд.

Произведение это — настоящая энциклопедия приключений. Захватывающий сюжет, благородные герои и коварные злодеи — все это, уверены, не оставит равнодушным и современного читателя.

---

— Не убивайте меня! — кричала она душераздирающим голосом. — Умоляю вас, не совершайте это гнусное злодеяние! Пощадите меня! Я ничего дурного не сделала и являюсь невинной жертвой предрассудка. А ведь я такая молодая! Пощадите! Не бросайте меня в реку! Мне страшно умирать!

— Нам самим вас жалко, — отозвался один из мужчин, — но ваш отец нам приказал, и мы должны повиноваться, так как мы его слуги.

— Мой отец поддался влиянию злых людей! — воскликнула несчастная, опустившись на колени. — Он приказал вам совершить ужасное преступление из-за какого-то мрачного предсказания старой ведьмы и обманщицы. Если у вас есть дети, то вспомните о них и спросите себя, способны ли вы убить их.

Один из незнакомцев, видимо, колебался, поддаваясь мольбам несчастной, но другой злобно крикнул на него и потащил молодую девушку к обрыву.

— Ваш отец обещал мне двадцать тысяч гульденов! — воскликнул он с диким хохотом. — Такие выгодные дела редко попадаются.

Негодяи уже собирались толкнуть несчастную вниз в бездну; еще полминуты, и злодеяние было бы совершено. Но я выхватил пистолет, прицелился и выстрелил. Злодей громко вскрикнул и полетел с обрыва вниз в бушующие волны. Прежде чем я успел выстрелить во второй раз, другой наемный убийца бросился бежать. Рискуя сломать себе шею, он быстро сбежал вниз со скалы и скрылся в лесу. Молодая девушка, на жизнь которой покушались злодеи, была так озадачена и ошеломлена неожиданным спасением, что лишилась чувств.

Я соскочил с коня, привязал его к дереву и быстро взобрался на скалу, где лежала красавица, озаренная луной. Она казалась мне не женщиной, а какой-то богиней. Я опустился рядом с ней на колени. При мне случайно оказалась бутылка с целебной настойкой, благодаря которой я мог растереть молодой девушке виски и привести ее в чувство.

Когда девушка открыла глаза и увидела, что за ней ухаживает незнакомый юноша, то, видимо, была чрезвычайно изумлена. Она, кажется, не могла сразу вспомнить всего того, что произошло в течение последних минут. Вскоре она печально улыбнулась и, взглянув на меня, тихо произнесла:

— Кто бы вы ни были, я благодарю вас от всей души. Мало того, что вы спасли мне жизнь, вы не допустили совершиться злодеянию, которое легло бы позорным пятном на имя очень знатной семьи.

Теперь только я обратил внимание, что она была в богатом наряде. Темные, шелковистые кудри, падавшие на прелестное, несколько бледное личико, великолепный бюст и стройная фигура — все это представляло собою необыкновенный по красоте образ спасенной девушки.

— Вы спасены от смерти, — сказал я, — не бойтесь, никто вас не тронет, так как я буду защищать вас.

Она приподнялась немного и вдруг разрыдалась.

— Как я вам ни благодарна, — проговорила она сквозь слезы, — что вы спасли меня от ужасной смерти в волнах реки, но все же думаю, что было бы, пожалуй, лучше, если бы злодеяние было доведено до конца. Я одинока, у меня нет никого на свете, и мне теперь негде преклонить свою голову.

— Но судя по вашему платью, вы из богатого дома.

Она кивнула головой и ответила:

— Я родом из знатной семьи, и мой отец человек влиятельный, но, тем не менее, я не имею больше приюта.

— Доверьтесь мне, — просил я, — и расскажите мне все, что произошло с вами и почему ваш отец дал тем двум негодяям столь ужасное поручение. Если вы провинились в чем-нибудь, то не будет ли лучше, если вы раскаетесь и вернетесь домой, чтобы умилостивить своего отца?

Но красавица печально покачала головой.

— Я ни в чем не виновна, — проговорила она, — за мной нет никакого преступления. Я расскажу вам все, но имени своего не назову, чтобы не позорить рода моего отца.

— Расскажите все, что находите нужным.

Я взял ее за руки без всякого сопротивления с ее стороны. Мною овладело чувство, которого я раньше не разу не испытывал; грудь моя расширилась, сердце забилось сильнее — я сам не понимал, что со мной делается. Я помог ей сойти вниз со скалы. На берегу реки мы сели под деревом, и она рассказала мне свою печальную повесть.

Мать ее умерла от родов. В ту ночь, когда она появилась на свет Божий, в замок отца пришли бродячие цыгане. Одна из цыганок предсказала отцу, что новорожденный ребенок со временем покроет позором его имя. Дословно это предсказание гласило следующее: «Из чресл твоей дочери вырастет дерево, стройное и красивое на вид, но дерево это широко разрастется и ветвями своими погубит все, что будет расти вблизи него». Когда отец новорожденной попросил точнее объяснить ему смысл этого предсказания, цыганка ответила:

— Извольте, сударь, я скажу вам, в чем дело, хотя это будет очень печально для вас, и вы, пожалуй, натравите на меня собак, считая меня обманщицей. Предупредив вас, теперь я изложу смысл прорицания. Родившаяся сегодня дочь ваша родит в свое время ребенка, который покроет ваше имя позором. Сын вашей дочери сделается разбойником и будет грозой всей страны; он будет проливать кровь невинных и грабить мирных граждан, а когда совершит все свои злодеяния, то закончит свою жизнь на эшафоте. Все будут знать, что это ваш внук, сын вашей дочери, отпрыск вашего рода.

Отец новорожденной не прогнал со двора цыганку за ее предсказание; напротив, он щедро наградил ее и гордо усмехался, как бы презирая ее зловещие слова. Но у него засело в голове это ужасное предсказание. Чем больше росла его дочь и чем больше она развивалась, тем больше укоренялась в нем мысль, что она отмечена роком, чтобы опозорить его род, до сих пор считавшийся украшением родной страны.

Маленькая Лукреция провела печальное детство, так как матери у нее не было, а отец не желал ее видеть. Он положительно помешался на этом роковом предсказании. Когда Лукреции исполнилось семнадцать лет, в тот именно день, когда я ее спас, отец решил покончить с ней. Он обещал двум своим слугам огромную награду и приказал им отвести молодую девушку к берегам Эльбы и сбросить ее в реку. Лукреция объяснила этот поступок умопомешательством отца и даже старалась оправдать его.

Слушая ее рассказ, я все более влюблялся в нее, и она стала мне еще дороже прежнего.

— Лукреция, — сказал я, взяв ее за обе руки, — если желаете, то поедемте со мной. Я богатый прирейнский граф и еду в Вену жениться, повинуясь приказанию моих родителей. Я не могу ослушаться их, хотя знаю теперь, что никогда не полюблю своей невесты.

Она опустила глаза и густо покраснела. Я заметил ее волнение; обняв ее и нежно прижав к своему сердцу, я положил ее голову к себе на плечо. Она взглянула на меня своими дивными глазами. Я уже не сомневался более в том, что брак мой с Магдалиной Кинринг никогда не будет счастлив. Мы продолжали сидеть молча и нежно обнявшись; я целовал Лукрецию в губы и шептал ей о своей любви. Если бы зависело только от меня, я прервал бы немедленно свое путешествие и повернул бы домой. Но на это я не решился, так как любил и уважал своих родителей и не хотел их огорчать. Лукреция вполне понимала, что я не могу жениться на ней.

— Я не достойна тебя, — говорила она, — и не могу даже мечтать об этом. Ведь у меня даже имени больше нет, я без роду и племени, а на такой ты жениться не можешь. Но я люблю тебя и разлука с тобой равносильна моей смерти. Поэтому я последую за тобой и буду жить в твоем доме, жить простой служанкой. Поезжай в Вену и сватайся за избранницу твоих родителей, а я тем временем отправлюсь в твой замок и поступлю к твоей матери в прислуги. Когда вернешься домой, ты найдешь меня служанкой, и поверь, что твоя мать будет довольна моей работой. Таким образом я буду постоянно находиться вблизи тебя. Сердце мое будет истекать кровью при мысли о том, что ты принадлежишь другой, но я перенесу все это, лишь бы жить с тобой под одной кровлей.

Когда она произнесла эти слова, я страстно поблагодарил ее за это решение. В моих глазах она была мученицей.

Старый граф произнес эти слова со слезами на глазах. Он пришел в сильное волнение. У него перехватывало дыхание, когда он вспоминал самые счастливые и вместе с тем роковые часы своей жизни. Низко опустив голову на грудь, сидел он в своем кресле. Мысленно он снова переживал то время, когда сидел с прекрасной Лукрецией под деревом на берегу Эльбы и ласкал эту девушку без роду и племени.

Сидевшая у ног графа рыжая женщина благоразумно молчала, предоставив старику делиться нахлынувшими воспоминаниями. Она знала, что он снова заговорит; старик находил облегчение в том, что мог поделиться своим горем с другим человеком.

Но и Лейхтвейс, стоявший за портьерой, с напряженным вниманием слушал рассказ старого графа. Все это казалось ему столь странным, как будто он сам пережил только что услышанное, точно он сам принимал участие в событиях, о которых шла речь, хотя все лица, игравшие какую-либо роль в повести графа, были ему совершенно чужды. Графа Шенейха он видел впервые, что касается Лукреции, то она, несомненно, уж давно покоилась в могиле, так как события, о которых граф говорил, произошли более тридцати лет тому назад.