К Дмитриев - Собрать Русь ! (Не в силе Бог, а в правде)

• Название: Собрать Русь ! (Не в силе Бог, а в правде)
• Автор: К Дмитриев
• Жанр: История

---

До сих пор Елена тайком злобствовала против сильной соперницы, а теперь высказывалась с беспощадной откровенностью. Государыня не перебивала ее. Знать планы врага, проникнуть в его замыслы являлось крайне важным.

- Ты, София Фоминишна, подвела царевича под гнев царя-отца, только не радуйся... Только бы встать с одра Ивану Ивановичу, и не будешь ты величаться по-прежнему. Скажет Иван царю все, сведал теперь и подсылы твои и хитрости. Заговорит у царя жалость к сыну. Бояре как один человек встанут за правое дело. Не доведется тебе, государыня, на сынка своего радоваться. Как ты от моего Мити отвратила сердце царское, так и тебе придется горя хлебнуть...

- Не ты ли нальешь мне?

- Кто ни нальет, а пить тебе придется.

- Смотри, Елена, не на свою ли голову каркаешь?

- Не боюсь я тебя! Делай что хочешь! - вне себя крикнула молодая царевна, прижимая к своей груди испуганного сына. - Ты и так отняла у меня все, все. Ты тешилась моей тоскою по Ивану, и твои соглядатаи помогали Насте-разлучнице. Из-за тебя Иван лежит при смерти. А ты не позволяешь отцу взглянуть на сына... Даже этот малютка, сыночек мой бедный, и тот помешал тебе. Наговорила ты на него деду, сказала, что он в мой род пошел, и охладел Иван Васильевич к своему внуку единственному. Не холит, не ласкает, как прежде. Все-то ты, все для своего птенца захватить ладишься, а не думаешь о смертном часе... Может, и веку-то ему Бог не даст!

София побледнела. При одной мысли о возможности потерять сына, своего ненаглядного Василия, ей делалось жутко и страшно.

"Уж не злоумышляют ли на жизнь моего Васи?" - подумала София и бросила в лицо Елене резкую фразу:

- Не того ли ради хотела ты Наталью Полуэктову к себе в палаты взять? Что же, попроси царя еще раз, может, и смилуется, исполнит твое желание. Хочешь, и я попрошу, замолвлю словечко.

Елена вся дрожала.

Ее подозревали в злом умысле, а она знала по опыту, чем могло окончиться такое подозрение. Ни положение, ни царственная кровь - ничто не спасет, если разгневается государь, если София шепнет супругу умелое словечко. Молодая женщина раскаивалась в своей вспышке и боялась, что Иван рассердится на нее за подобное вмешательство, нарушающее его планы.

- Я вовсе не нуждаюсь в Наталье. Родичи ее просили, оттого и я...

- Полно, Елена... Не с дитятей говоришь ты... Знаю я ваши замыслы. Только берегись. Не тебе тягаться со мною!

- И не тягаюсь я. Где мне...

- Чего не тягаешься. Намедни, знаю, ты даже обещала Перебоевой Анне за ее мужа хлопотать. Подарки взяла... Собираешься царской милости просить. Смотри, Елена, как бы каяться не пришлось да самой дары носить.

- Лгут тебе, государыня, наушники! Клевещут они!

- Увидим, ложь или правду сказывали, увидим! Дело не за горами. Обещала ты Перебоевой свою милость и заступничество, вот и поглядим, сколько твоей силы и воли есть...

Елена стояла растерянная после ухода Софии, а затем, порывисто обнимая своего сына, горько зарыдала.

Она сознавала неизбежность поражения, если только Иван не поправится, если царь будет на него гневаться.

София и ее сторонники возбуждали негодование Ивана III против Ивана, а царевич, томясь жестоким недугом, не мог оправдаться, не имел возможности даже объясниться с отцом, так как София сказала супругу, что болезнь царевича и опасна, и заразна.

Бледный и исхудавший, лежал царевич Иван на постели в глубине комнаты. Глаза больного были закрыты, и он грезил наяву, вспоминая Настю в далекие дни своего счастья.

- Ты? Здесь? Зачем?! - прошептал царевич, не узнавая жены и принимая ее за другую. - Ах, это ты, Елена! - протянул он с разочарованием и тяжело вздохнул.

Молодая женщина присела возле постели мужа и начала оживленно рассказывать о столкновении с Софией. По ее словам, выходило, что она была кротка и покорна, но София осерчала на нее, бранила, укоряла и даже угрожала.

Иван задумчиво слушал речь жены.

Его душа была переполнена иными заботами и переживаниями, но все-таки поведение Софии по отношению к Елене оскорбило его. Отец любил свою энергичную красавицу жену, но он должен же любить и сына-первенца! Неужели эта властная гречанка совершенно отняла у него расположение отца?

- Господи, что будет с нами, - жалобно восклицала Елена, - если ты, Иван Иванович, закроешь свои очи! Батюшка-царь на внука и взглянуть не хочет, о сыне больном и думать забыл... Все-то, все делает в угоду своей Фоминишне.

- Довольно, Елена! Перестань надрывать мое сердце! И без тебя невмоготу мне... Покарауль лучше Патрикеева, когда он от царя пойдет... Надо мне повидать его.

Молодой любимец царя и зять всесильного Ряполовского, Иван Юрьевич Патрикеев, тайком зашел к больному.

Он передал царевичу, что Иван Васильевич очень гневается на него, и высказал опасение, что план их потерпит поражение.

- Эх, не ко времени все это случилось, царевич, - заключил князь Патрикеев. - Ведь Иван Васильевич, твой батюшка, а наш государь, хотел венчать тебя как соправителя. И было бы все как следует. Попутало тебя, царевич, с Настей-то встретиться.

- Донесли государю мои враги... Не они бы - и не знал бы царь, не ведал...

- Кто же донести мог, как полагаешь, царевич?

- На Артемия располагаю... Никто как он.

- Что ты, царевич! Да Артемий сам предупредил нас... Оттого и успели мы Елену Стефановну провести. Нет, Артемий не виноват... Кто тебе зла желает, сам ведаешь, царевич...

Иван Молодой глубоко вздохнул.

Убедившись, что никто не подслушивает их, царевич сделал знак, чтобы Патрикеев склонился к нему, и спросил шепотом:

- А она что, Настя, лучше ей?

- Лучше, царевич, забудь ты о ней... Кроме горя да несчастья ничего тебе не даст эта страсть пагубная. Гонца прислал Холмский. Сам едет сюда... Настя обмерла, как услыхала, что отца ждут. Кабы здоров ты был все заступиться изловчился бы, а теперь... под гневом царя, больной... Повинись перед батюшкой, царевич... Добра я тебе желаю... Мы скажем, что Настя сама... что баловная она и прежде бывала...

- Никогда! Ни за что на свете! - гневно крикнул царевич, и глаза его сверкнули. - Умирать придется, казнь лютую принять - все вынесу, а слова дурного про нее сказать не дам. "Баловная!" Настя! Да как язык у тебя повернулся, Иван Юрьевич! Любил я Настю, пуще жизни любил, и перед царем-батюшкой повторить могу. Чистая она, прекрасная!.. Встретились мы с ней, свиделись, потому что хотели проститься навеки... В монастырь решила идти моя любушка светлая... моя белая голубка.

Царевич горько зарыдал. Патрикеев не утешал его, зная, что слова бессильны залечить душевную рану. Он стоял возле кровати Ивана Молодого и грустно смотрел на него.

Здоровье царевича было плохое. Если он умрет, то боярская партия понесет серьезное поражение. Все сторонники Ивана Молодого волновались, порицая его неосторожный поступок.

"Как можно было увлечься любовью и поставить на карту будущее сына и свое? - думал Патрикеев. - Царь готов был решить вопрос о престолонаследии, а теперь разгневался на сына, и гречанка может победить".

В беседе с Ряполовским Иван III сказал сегодня, чтобы позвать к больному царевичу лекаря Леона, жидовина, избавляющего от всякого недуга. Старики бояре отнеслись несочувственно к этому приказанию, но не исполнить царскую волю никто не осмелился.

Когда царевич выплакался и несколько успокоился, Патрикеев сказал ему:

- Царь Иван Васильевич приказал позвать к тебе лекаря, мистера Леона, чтобы он избавил тебя от недуга, так изволишь ли принять его?

- Если царь велел, то я супротивничать не стану...

- И будешь варево его пить? Ох, царевич... Боюсь я жидовина! Некрещеный он...

- Полно, Иван Юрьевич, не бабы мы с тобою! Надо мне скорее на ноги встать, надо...

Все уговоры Патрикеева были тщетны. Царевич точно ожил под впечатлением радостной надежды и припоминал, что лекарь Леон помогал тем лицам, которые решались на такое новшество, как принимать внутрь микстуры, приготовленные жидовином.

Известие, что лекарь Леон призван к царевичу, возбудило оживленные толки среди придворных бояр и всех заинтересованных лиц. Партия царевича относилась неодобрительно к решимости довериться нехристианину и порицала "гречанку", давшую этот совет Ивану III.

Особенно сильно огорчалась Елена.

Предчувствие говорило ей, что здоровье царевича непрочно и горе грозит ей великое и жестокое. Она умоляла супруга обратиться к знахарю или к знахарке, которых горячо восхвалял боярин Ряполовский, но с упрямством опасно больного Иван Молодой твердил одно и то же:

- Батюшка мой добра желаючи посоветовал, и я его волю исполнить хочу. Жизнь моя - в Божьих руках. Зовите Леона, и пускай лечит меня.

В тот же вечер послали гонца за Леоном и по всей Москве разыскивали жидовина, не зная, куда он девался.

Вернуться во дворец без лекаря гонец не смел, а между тем никто не знал, где тот находится.

Видели утром, что он шел куда-то с ящиком под мышкой, но наступил полдень, а потом и вечер - Леона не было дома.