К Дмитриев - Собрать Русь ! (Не в силе Бог, а в правде)

• Название: Собрать Русь ! (Не в силе Бог, а в правде)
• Автор: К Дмитриев
• Жанр: История

---

Дмитриев К Собрать Русь ! (Не в силе Бог, а в правде)

К. ДМИТРИЕВ

Собрать Русь!

(Не в силе Бог, а в правде)

Роман

Роман К. Дмитриева "Собрать Русь!" ("Не в силе Бог, а в правде") посвящен тому периоду отечественной истории, когда вокруг Москвы объединялись русские земли, было свергнуто иго Золотой Орды.

________________________________________________________________

ОГЛАВЛЕНИЕ:

Глава I. СТАРОЕ ГНЕЗДО

Глава II. ТВОЯ НАВЕКИ

Глава III. В ПУТИ, В ДОРОГЕ

Глава IV. В ВЕЛИКОКНЯЖЕСКИХ ХОРОМАХ

Глава V. ПРИДВОРНЫЕ КРУЖЕВНИЦЫ

Глава VI. БРОСЬ ХЛЕБ-СОЛЬ НА КУСТ - ПОЙДЕШЬ, ВОЗЬМЕШЬ

Глава VII. СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ

Глава VIII. ВЕЛИКАЯ МИНУТА

Глава IX. МАТЕРИ-СОПЕРНИЦЫ

Глава X. ЗАТИШЬЕ ПЕРЕД БУРЕЙ

Глава XI. САМОПОЖЕРТВОВАНИЕ

Глава XII. ГРОЗОВЫЕ ТУЧИ

Глава XIII. ЗАЖИВО ПОГРЕБЕННАЯ

Глава XIV. СМЕРТЬ ЦАРЕВИЧА

Глава XV. КУДА ОНА ДЕЛАСЬ?

Глава XVI. ЗАГОВОР

Глава XVII. РАСПЛАТА

Глава XVIII. ВОЗДУШНЫЙ ЗАМОК

Глава XIX. НЕ В СИЛЕ БОГ, А В ПРАВДЕ

________________________________________________________________

Исторический романист должен

следовать более поэзии истории,

нежели хронологии ее.

И в. Л а ж е ч н и к о в

Глава I

СТАРОЕ ГНЕЗДО

Стояла темная осенняя ночь.

Жалобно стонали и скрипели, склоняясь под порывами холодного ветра, молодые липы и старые дубы, окружавшие почерневший от времени дворец князя Юрия.

Мертвая тишина царила в городе Дмитрове, и казалось, что все обитатели его крепко спят, отдыхая от дневных трудов. Нигде не видно было огней, нигде не слышалось ни говора, ни шагов.

Только во дворце старого князя никто не ложился, и бледные огоньки мелькали в окнах. Там двигались какие-то тени и шепотом передавались тревожные вести.

Князь Юрий был опасно болен, и на выздоровление его не оставалось никакой надежды.

На ступеньках деревянного крыльца, выходившего во двор, сидел старик лет пятидесяти, но еще бодрый и крепкий. Он облокотился на колени, опустил голову на руку и так задумался, что не слышал ни зловещего крика совы, ни шороха листьев под ногами позднего пешехода, пробирающегося ко дворцу.

Боярин Кошкин (так звали старика) размышлял о том близком будущем, которое должно наступить со смертью князя Юрия, и чувство горького отчаяния сжимало его сердце. Он вырос, возмужал и состарился возле князя; он пользовался доверием и любовью своего господина; он жертвовал жизнью ради спокойствия князя и однажды на охоте даже спас его от неминуемой опасности... А теперь, когда Юрий лежит при смерти, точно вороны налетели его родственники и спорят между собою, как поделить его наследство.

Горько и обидно старику Михайле Ивановичу, что братья князя Юрия, Андрей и Борис, отнеслись недружелюбно к верному слуге умирающего и выслали его из комнаты, точно не доверяя ему. Молодые князья сговариваются, какой удел получить им выгоднее, как подействовать на Юрия, чтобы он при жизни исполнил их желание, и боятся, что "старый хрыч" помешает...

- На все Божья воля! - прошептал Кошкин, проводя рукой по темным, с проседью, волосам. - Для себя ничего мне не надо, а Любушу, крестницу свою, князь не оставит, не забудет. Сам говорил, что о ее судьбе позаботился, да и то... Эх, лучше бы поправился князь и пошло бы все по-прежнему.

Порыв яростного ветра на мгновение стих. Чьи-то шаги раздавались все ближе и ближе. Старик встал и, держась за притолоку, окликнул:

- Эй, кто там ходит?

- Это я, Михайло Иванович, я, Артемий...

- Артемий? - протянул Кошкин. - Чего ты здесь делаешь? Я думал, ты спишь давно.

Красивый юноша в темно-сером кафтане, перетянутом в талии кожаным поясом, с меховой шапкой на курчавых белокурых волосах, смутился от вопроса старика. Он не мог сказать ему, что добрый час простоял под окном Любушкиной светелки, поджидая, не выглянет ли милая девушка, не догадается ли она, кто притаился под развесистым дубом и следит за ее тенью.

- Не спалось, Михайло Иванович, - уклончиво отвечал юноша. - Тоже забота есть.

- Какая у вас забота! - печально качая головой, возразил старик. Вам легко привыкать к новому. В твои годы все трын-трава, Артемий. Поживешь с мое - поймешь, каково видеть, как старое гнездо разрушают... Я родился тут, в разум пошел, а теперь, бери котомку и иди куда хочешь.

- Так разве молодые князья... - начал юноша. Старик махнул рукой. Ему показалось, что кто-то идет на крыльцо, и он считал нужным соблюдать осторожность.

Артемий присел возле Кошкина, и несколько мгновений оба они молчали. Тревога старика улеглась. Ему хотелось высказать кому-нибудь свои думы и ощущения, но он сознавал всю опасность откровенности в такие минуты, когда даже друзья становятся предателями из желания выслужиться перед новым властелином.

Но потребность общения все возрастала.

- Молодые князья... - тихо заговорил он. - А ты думаешь, молодые князья будут здесь хозяйничать? Нет, Артемий, попомни мое слово: и Андрей, и Борис Васильевич останутся ни при чем.

- Да как же так? Ведь детей у нашего князя нет...

- Верно! Ни жены, ни детей, но государь есть! Они забыли, чья воля теперь сильнее. По старине думают: брат умер, так удел младшим принадлежит! Нет, Артемий, напрасно князья величаются. Они меня обидели... от постели Юрия Васильевича отойти приказали, а, может, Господь покарает.

- Михайло Иванович, поберегись... Неравно услышат! - с испугом прошептал юноша, опасаясь за отца любимой девушки, хотя предмет разговора в высшей степени интересовал его. - Ливанко и так все шныряет да подсматривает.

- И пусть его! Не хотел я говорить никому, Артемий, да ты меня за сердце задел. "Князья"! Отошла их силушка! Они и сами не ведают, что будет теперь.

Сделав знак юноше подвинуться поближе, старик продолжал тихим, едва слышным голосом.

- Прежде, когда помирали князья, их уделы в семью шли, а теперь, знаешь ведь, какую силу Москва взяла! Князь Иван Васильевич себя государем величать приказывает и все уделы под себя забирает, чтобы самому, значит, сильнее всех быть.

- Так и Дмитров отойдет к Москве?

- Если Тверь не устояла, если Новгороду и Пскову княжескую волю надо исполнять, так уж не Андрею с Борисом одолеть Москву! Не по разуму они за дело взялись... Чем бы на старых слуг положиться да добром да ласкою обойтись с боярами, а они строгостью, криками, обидою...

- Им же хуже, Михайло Иванович. Отъедем под Москву! - вырвалось у юноши.

Старик внимательно посмотрел на Артемия и нахмурил брови. Казалось, он соображал: можно ли довериться этому статному, красивому и смелому юноше, хватит ли у него энергии и ума, чтобы выполнить то трудное дело, которое Кошкин хотел ему поручить.

Артемий бодро выдержал испытание.

- Пойдем ко мне, - решительно вымолвил старик, опуская руку на плечо собеседника. - Поговорить с тобой надо толком, а здесь неудобно.

Опираясь на шею Артемия, Кошкин прошел длинные сени и очутился в довольно большой комнате, слабо озаренной теплящейся перед образом лампадой. Широкие лавки вдоль стен были покрыты темною тканью, а на столе, стоявшем в переднем углу, лежала белая скатерть и виднелись чашки с каким-то кушаньем и деревянные ложки.

Перекрестившись на образ, хозяин и гость сели на скамью. Старик не зажигал огня и, опасаясь, что его речь могут подслушать, начал вполголоса:

- Ты в самом деле хочешь отъехать в Москву? Служить новым господам не намерен?

- Нет, Михайло Иванович, отъеду. Я еще раньше желал, а теперь и подавно. Такого князя, как Юрий Васильевич, у нас не будет...

- Хорошо, Артемий, так слушай меня, старика: на зло не наставлю. Не ожидай смерти нашего князя, а завтра, чуть свет или ночью, поезжай в Москву. Я дам тебе грамотку к Засекину-князю, а он введет тебя к государю Ивану Васильевичу, и ты доложишь ему все как есть.

- К государю! - воскликнул юноша со скамьи, радостно улыбаясь. Неужели я увижу его! Эх, кабы так! Я упаду к ногам его и стану умолять, чтобы взял меня к себе... Я жизни не пожалею... всю кровь отдам...

- С чего ты так горячо? - с удивлением спросил старик, не ожидавший подобного порыва, и, помолчав, добавил: - Ты не думай, что я даю тебе легкое дело, Артемий. Доберешься до Москвы - твое счастье. Государь поблагодарит и пожалует, ну а если угодишь в руки сторонников Андрея и Бориса - не на радость. Прочтут грамотку, узнают, с каким делом послан, несдобровать ни тебе, ни мне.

- Тебя не выдам, Михайло Иванович, не опасайся, а за себя постоять могу! - горячо возразил юноша, гордясь поручением. - И путь не так уж далек, и друзей по пути много. Я еще с батюшкой езжал в Москву, дорогу знаю, да и там язык найду.

Кошкин улыбнулся. Ему нравилось мужество Артемия, и он подумал, что, действительно, лучшего посланца трудно было бы найти, особенно в эти смутные дни, когда каждый заботится только о себе.

- Верно, - согласился старик, - твой отец часто бывал в Москве. Кажется, оттуда и жену себе взял? Может, и ты, Артемий, по отцу замыслил? Не завелась ли зазноба на Москве?