Ли Танит - Серебряный любовник

• Название: Серебряный любовник
• Автор: Ли Танит
• Жанр: Фэнтези

Мама, я влюбилась в робота. Нет. Вряд ли ей это понравится. Мама, я влюбилась.

В самом деле, дорогая?

О да, мама, да. У него каштановые волосы и очень большие, похожие на янтарь, глаза. А кожа у него серебряная.

Молчание.

Мама, я влюбилась.

В кого, дорогая?

Его зовут Сильвер.

Звучит, как металл.

Да. Это означает Серебряный Ионизированный Лабильный Вокализованный Электронный Робот.

Молчание. Молчание. Молчание.

Мама...

---

– Привет, - ответила я. И сразу невозмутимо: - Разве мы знакомы?

Джейсон засмеялся.

– По-моему, да.

– По-моему, тоже, - проговорила Медея. - Тебя зовут Джейн, не так ли?

– Выбеленные волосы тебе весьма идут, - сказал Джейсон. - И диета пошла на пользу. Мать знает?

Значит, им не сказали, что я ушла из Чез-Стратоса. Или они...

– Хорошо провели вечер? - задала я вежливый вопрос.

– Лохов хватало, - отозвалась Медея.

Джейсон ухмыльнулся. Эта ухмылка относилась не к Сильверу. Вдруг его губы дрогнули.

Я взглянула на Сильвера. Таким я его еще не видела: лицо, как металлическая маска, глаза горят, непроницаемые, грозные. Опять переключение схем.

– Кто этот шикарный дружок-актер? - спросил Джейсон, и его голос прозвучал далеко не так уверенно, как обычно. - Или просто записной остряк?

– А мать знает? - повторила Медея. Я не нашлась, что ответить, а Сильвер сказал им учтиво, но в то же время убийственным тоном:

– Вы только что уронили кусок чипса в корпус вашей гитары: ни тому, ни другому это на пользу не пойдет.

– О, спасибо за заботу, - проговорил Джейсон.

– Лично мне не нравится серебряный грим, - сказала Медея. - Это для какой пьесы? Или вы сейчас без работы? Должно быть, вам приятно было повстречать Джейн.

– Да, Джейн очень богата, не так ли? - снова заговорил Джейсон.

– Да и мы, конечно, тоже. Но мы не водим дружбы с безработными актерами.

– Но Джейн такая тряпка, - сказала Медея.

– К счастью для вас, - это уже Джейсон.

Они замолчали, высказав все, что думали по этому поводу.

Мне было наплевать на них, но все же это было ужасно. Я не смотрела на Сильвера. На запястье я чувствовала жесткий вышитый обшлаг его рубашки, которую мы купили три дня назад. Нам следовало просто повернуться и уйти, но Сильвер считал иначе.

Вдруг я увидела, что происходит с Джейсоном и Медеей, и была этим заворожена. Они корчились, буквально физически корчились, не сводя с него своих маленьких твердых глаз, скользя ими по нему. Лицо Медеи страшно пожелтело, а сожженные солнцем глаза Джейсона стали совсем красными. Я никогда их такими не видела, даже в детстве. Трясущиеся руки неловко тянулись к чипсам, а спины их затвердели, будто их схватил страшный паралич. К Сильверу я больше не оборачивалась. Я поняла, что это тот самый уничтожающий взгляд, о котором он говорил, как о чем-то незначительном. Теперь он был испробован на них и, будто радиоактивный луч, беспощадно заставлял их усыхать под ним.

Наконец, Медея все-таки выдавила дрожащим голосом:

– Почему он не перестанет смотреть? Он не знает, как это невыносимо! Заставь его остановиться!

Но вдруг Джейсон вскочив на ноги и, забыв про гитару, украденный заработок, про чипсы и даже про Медею, проскользнул мимо меня и поспешно запрыгнул на эскалатор, ведущий вверх к мосту. Медея в безмолвном неистовстве схватила деньги и гитару и понеслась вдогонку. Я почувствовала, что Сильвер обернулся посмотреть на них, и сама повернула голову. Медея тоже разок обернулась, а Джейсон ни разу. Она была уже наверху эскалатора. Ее лицо стало жестким треугольником из костей, изо рта вылетели шипящие звуки, или это так казалось. Потом она бросилась за Джейсоном.

Я была потрясена. Я стояла, не шевелясь, пока Сильвер не обхватил меня рукой.

Я знала, что его лицо уже изменилась, поэтому подняла на него глаза.

– Я думала, ты хочешь, чтобы все были счастливыми.

– А разве нет? - удивился он.

– Твои схемы сейчас переключились.

– Не совсем так.

– Ты хотел их напугать?

– Я хотел, чтобы они придержали язык.

– Но тебе-то какая разница?

– Изменилась температура твоей души. Она стала очень холодной.

– А поскольку я тебя купила, ты был на моей стороне. Будто робот Голдер в качестве личного телохранителя, - сказала я на удивление напыщенно.

Он посмотрел на меня своими немигающими, похожими на драгоценные камни глазами. Возникла долгая пауза.

– Джейн, - сказал он. Но больше ничего.

А я была подавлена. Встречей с близнецами, жутким опытом, который он с ними произвел. Испугалась, что я с ними, испугалась и за него, и за себя.

– Куда это мы? - прошептала я. - По-моему, мы идем вперед, - ответил он.

Он отпустил меня, даже мою руку. И мы пошли вперед. Как два поссорившихся любовника. Вечер был холодный, как лезвие ножа.

И постель в эту ночь была холодной, и мы не занимались любовью.

Утром я проснулась, как только стало светать. Сильвер сидел по-турецки на радужном ковре. Он был одет, и волосы закрывали его лицо, потому что он склонил голову. Будто красивая реклама психостетической медитации. Почувствовав, что я проснулась, он поднял глаза и улыбнулся мне, но улыбка была не такой, как раньше.

– Ты не возражаешь, если я прогуляюсь немного? Ну, конечно. Я владела им, и он должен был спрашивать у меня разрешения.

– Нет...

Я не могла даже спросить, все ли с ним в порядке. Он был машиной. Очевидно, все было в порядке. И все же что-то было не так.

– Я вернусь через час.

– Возвращайся, когда захочешь.

– А ты как?

– Куплю чего-нибудь поесть и разменяю тысячу на карточке. Нужна мелочь платить за квартиру.

– Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

– О, нет, - произнесла я нарочито громко и самодовольно.

Он встал, спружинив ногами, будто каждая мышца была эластичной, как резина.

Он ушел, и я осталась одна - впервые с тех пор, как привела его от Египтии. У слова "одна" теперь появилось новое значение. Казалось, будто я разрезана на половинки. Одна из них сидит здесь, в квартире, а другая идет по улице, только я не знаю, где.

Я встала, завернулась в изумрудный платок и заварила немного липового чаю. Потом села у окна и стала, прихлебывая горячий чай, смотреть на лоскутки листьев, падающих, как мертвые птицы.

Я думала о том, как все было здорово, пока мы не встретили Джейсона и Медею. А потом... но что же случилось потом? В голову все время приходила, как землечерпалка у Дэвидида с одним и тем же илом, фраза Совэйсона: "Этот не прошел контрольную проверку". Не то чтобы я придавала какое-то значение этим словам, если не считать кошмарного видения - Сильвер, а вместо глаза у него колесики... Только теперь я начала замечать его странную неуравновешенность и непоследовательность. Я представила себе остальные усложненные образцы роботов: Копперов, Голдеров, двоих Сильверов, которых мне показывали в Электроник Металз, какие они были жизнеспособные по наружности и осанке; манерам, движениям, речи. Ничего не зная, вы бы, несомненно, приняли их за мужчин и женщин. И все же что-то выдавало их, не позволяло считать их мужчинами и женщинами, напоминало о том, что они машины. Или я это только вообразила, или действительно Сильвер, мой Сильвер - С.И.Л.В.Е.Р. - совсем не похож на остальных? Неужели Сильвер так похож на человека, так правдоподобен, что не можешь отрешиться от этого, даже точно зная, что он не человек? Не это ли заставило компьютеры тикать при контрольной проверке? Быть может, его независимость выходит за рамки той автономии, которая вложена в его программу?

Но как это? И почему?

Нет, не это меня тревожило. Просто я боялась, что могу его потерять, потерять даже при том, что я им владею. Он ведь не раб в Римской империи. И все же он был машиной. Внезапно вся чудовищность, все безумие моих эмоций всплыли перед моим перепуганным внутренним оком. Я любила машину. Любила ее, доверялась ей, основала на этом весь свой мир. И в игре, которую я вела, она была добра ко мне. Как будто я ходила во сне и вдруг проснулась посреди незнакомой пустынной равнины.

Ошеломленная, я приняла душ, оделась, взяла сумочку с кредитной карточкой и побрела в город. Надо было удостовериться, что у меня есть деньги. И еще надо было уйти из квартиры. Может быть, когда я вернусь с покупками, Сильвер будет уже дома и все пойдет, как раньше. Да, пожалуй, это подходящий способ разрушить чары.

В городе шел дождь. Когда я, спустившись с надземки, переходила улицу, за моей спиной с воем пронеслись машины скорой помощи, управляемые роботами. Перед булочной, где продавали горячий хлеб, кого-то задавили. Я ощутила смертельную депрессию и страх.

Я вошла в один из больших магазинов на бульваре, присмотрев там кувшин малинового стекла, который хотела купить для ванной. Теперь я понимаю, что действовала как богатый человек, - надеялась, что кувшин развеет мою тоску, и когда мне его вручили и я опустила его в проволочную корзину, где уже лежали крекеры и гладкие персики, тоска почти прошла. Еще я взяла несколько банных полотенец и нож для бумаги с комиссионного прилавка. Под окном проехала одна из скорых. Я вспомнила, как совсем недавно равнодушно взирала на убитого человека, которого показывали по видео, хотя где-то глубоко, будто в нижнем ящике сознания, очевидно, это взволновало меня, да еще как. Я встала в очередь в кассе. Мать научила меня самоанализу, так что я могла попытаться выяснить, почему вдруг у меня возник страх перед смертью или несправедливостью. Потом я решила: когда я вернусь, он будет там. Он будет сидеть на тахте, и играть на гитаре. Я представила себе зиму и падающие снежинки, все заснежено в нашей с ним квартире, а мы сами впали в чудесную спячку. А потом представила, что возвращаюсь, а его нет.