Вадим Руднев - Винни Пух и философия обыденного языка

• Название: Винни Пух и философия обыденного языка
• Автор: Вадим Руднев
• Издательство: Аграф
• Жанр: Философия
• Год: 2000
• ISBN: 5-7784-0109-4

Книга впервые вышла в 1994 году и сразу стала интеллектуальным бестселлером (2-е изд. – 1996 г.). В книге впервые осуществлен полный перевод двух повестей А. Милна о Винни Пухе.

Переводчик и интерпретатор текста «Винни Пуха» – московский филолог и философ В. П. Руднев, автор книг «Морфология реальности: Исследование по философии текста» (1996), «Словарь русской культуры: Ключевые понятия и тексты» (1997, 1999), «Прочь от реальности: Исследования по философии текста. II» (2000).

Книга представляет «Винни Пуха» как серьезное и глубокое, хотя от этого не менее смешное и забавное, произведение классического европейского модернизма 1920-х годов. Для анализа «Винни Пуха» применяются самые различные гуманитарные дисциплины: аналитическая философия, логическая семантика, теоретическая лингвистика и семиотика, теория речевых актов, семантика возможных миров, структурная поэтика, теория стиха, клиническая характерология, классический психоанализ и трансперсональная психология.

Книга, давно ставшая культовой для русского интеллектуального читателя, интересна детям всех возрастов и взрослым всех профессий.

---

«Вот именно», сказал Кролик. «Замечательная идея. А теперь пошли».

Итак, они все пошли искать Кангу.

Канга и Ру спокойно проводили день на песчаной отмели. Бэби Ру практиковался в очень маленьких прыжках по берегу, падал в мышиные норы и выбирался обратно. А Канга суетилась и говорила: «Только еще один прыжок, дорогуша, и затем мы должны идти домой». И в этот момент на холме появился – никогда не догадаетесь, кто! – не кто иной, как Пух.

«Добрый день, Канга».

«Добрый день, Пух».

«Погляди, как я прыгаю», запищал Ру и упал в очередную мышиную нору.

«Хэлло, Ру, приятель!»

«Мы как раз собирались домой», говорит Канга.

«Добрый день, Кролик. Добрый день, Поросенок».

Кролик и Поросенок, которые поднялись с другой стороны холма, сказали «Добрый день» и «Хэлло, Ру», а Ру предложил им поглядеть, как он прыгает, и вот они стояли и глядели.

И Канга тоже глядела…

«Ах да, Канга», сказал Пух, после того как Кролик дважды подтолкнул его. «Я не знаю, тебя вообще-то интересует поэзия?»

«Вообще-то нет», сказала Канга.

«О!», сказал Пух.

«Ру, дорогуша, еще один прыжок, и мы должны идти домой».

Последовало короткое молчание, во время которого Ру упал в очередную мышиную нору.

«Продолжай», говорит Кролик громким шепотом, приставив лапу ко рту.

«Что касается поэзии», говорит Пух, «я тут набросал одно стихотворение мимоходом. Оно в таком роде – позволь мне…»

«Вы подумайте!», сказала Канга. «Теперь, Ру, дорогуша…»

«Тебе таки понравится этот стишок», сказал Кролик.

«Он тебе придется по душе», сказал Поросенок.

«Ты должна слушать очень внимательно», сказал Кролик.

«Так, чтобы не пропустить ничего», сказал Поросенок.

«О да, конечно», сказала Канга, но она все еще продолжала смотреть на Бэби Ру.

«Как там было, Пух», сказал Кролик.

Пух слегка прокашлялся и начал.

СТРОКИ, СОЧИНЕННЫЕ МЕДВЕДЕМ С НИЗКИМ I.Q.

В тот жаркий день (как раз в обед)
В тот Понедельник – все в дыму.
Я думал: «Верно или нет?
Возможно ль? Нужно ль? И кому?»
Во Вторник – снег. Надел пальто,
Но чувствую, что неспроста,
Не знаю толком, who есть кто,
И что к чему? И кто – куда?
А в Среду – небо голубей,
Но все стучит, скребет в мозгу…
Сдаюсь! Не знаю, хоть убей!
Убей, но больше не могу.
В Четверг, когда мороз крепчал
И на деревьях крепнул лед,
Я понял все, но промолчал
И думал: «Кто ж меня поймет?»
А в Пятницу…

«Да? Неужели?», говорит Канга, не дослушав о том, что произошло в Пятницу. «Еще прыжок, Ру, дорогуша, и мы должны собираться».

Кролик дал Пуху поторапливающий тычок.

«К разговору о поэзии», сказал Пух быстро, «ты когда-нибудь замечала это дерево, вон там, направо?»

«Где?», сказала Канга. «Теперь, Ру…»

«Прямо направо», говорит Пух, показывая за спину Канги.

«Нет», говорит Канга. «Теперь прыгай ко мне, Ру, дорогуша, и мы пойдем домой».

«Ты просто обязана посмотреть на то дерево, что направо», говорит Кролик. «Давай я подержу Ру». И он схватил Ру своими лапами.

«Я на нем отсюда могу различить птицу», говорит Пух. «Или это рыба?»

«Ты должна увидеть эту птицу», говорит Кролик. «Если это не рыба».

«Да это не рыба, это птица», говорит Поросенок.

«Ну да», говорит Кролик.

«Это Скворец или Черный Дрозд», сказал Пух.

«В этом-то весь вопрос», говорит Кролик, «то ли это черный дрозд, то ли скворец?»

И тогда Канга наконец поворачивает голову, чтобы посмотреть. И в этот момент, когда ее голова повернута, Кролик громким голосом говорит «На место, Ру!», и Поросенок прыгает в карман Канги. Кролик же мчится прочь с Ру в лапах так быстро, как только может.

«Что такое, где Кролик?», говорит Канга, повернувшись назад. «С тобой все в порядке, Ру, дорогуша?»

Поросенок пискнул что-то руобразным голосом со дна Кангиного кармана.

«Кролик должен был уйти», сказал Пух. «Я думаю, он подумал о чем-то, что он должен был сделать, а это выяснилось только сейчас, совершенно неожиданно».

«А Поросенок?»

«Я думаю, Поросенок подумал о том же самом в то же самое время. Неожиданно».

«Ладно, мы должны двигаться домой», говорит Канга. «До свиданья, Пух». И в три больших прыжка она умчалась.

Пух следил за ней, когда она убегала.

«Хотел бы я уметь прыгать вот так», подумал он. «Некоторые могут, некоторые нет. Такова жизнь».

Но были моменты, когда Поросенок желал бы, чтобы и Канга не могла. Часто раньше, когда он шел длинной дорогой домой через Лес, ему хотелось стать птицей, но теперь он тряско думал, болтаясь на дне Кангиного кармана: «Если это называется летать, то я никогда на это не пойду».

Конечно, как только Канга расстегнула свой карман, она поняла, что произошло. Она испугалась только на мгновенье, а потом поняла, что не испугалась, так как она чувствовала совершенно уверенно, что Кристофер Робин ни за что не допустит, чтобы Ру причинили какой-то вред. Итак, она сказала себе: «Если они играют со мной в такие игры, то я сама их разыграю».

«Теперь, Ру, дорогуша», сказала она, вынув Поросенка из кармана, «пора в Кроватку».

«Аха!», сказал Поросенок – настолько хорошо, насколько это было возможно после Ужасающей Поездки. Но это получилось не самое лучшее «Аха», и Канга, казалось, вовсе не поняла всего его значения.

«Сначала в Ванну», сказала Канга бодрым голосом.

«Аха!», снова сказал Поросенок, тревожно оглядываясь по сторонам в поисках сообщников. Но сообщников здесь не было. Кролик у себя дома играл с Бэби Ру и с каждой минутой чувствовал к нему все большую нежность, а Пух, который решил стать Кангой, был еще на берегу, практикуясь в прыжках.

«Я вовсе не уверена», глубокомысленно говорит Канга, «что принять сегодня холодный душ не было бы хорошей мыслью. Как тебе это, Ру, дорогуша?»

Поросенок, который в действительности никогда не был в восторге от ванн, задрожал мелкой дрожью и – таким храбрым голосом, на какой он только был способен, – говорит:

«Канга, я вижу, пришло время говорить откровенно».

«Забавный малыш Ру», сказала Канга, приготавливая воду для ванны.

«Я не Ру», громко сказал Поросенок. «Я – Поросенок!»

«Да, дорогуша, да», сказала Канга, успокаивающим голосом. «Надо же, подражает голосу Поросенка! Такой умница», продолжала она, доставая большой кусок желтого мыла из буфета. «Ну, что мы теперь будем делать?»

«Ты что, не видишь?», заорал Поросенок. «У тебя что, глаз нет? Посмотри на меня».

«Я и смотрю, Ру, дорогуша», говорит Канга более прохладным тоном, «и ты помнишь, что я тебе вчера говорила о том, чтобы не корчить рожи. Если ты будешь продолжать корчить рожу, как у Поросенка, ты вырастешь таким, как Поросенок, – и тогда – подумай, как ты сам об этом будешь жалеть[42]. А теперь в ванну, и давай не будем об этом говорить дважды».

И прежде чем Поросенок успел что-либо сообразить, он оказался в ванне, и Канга жестко скребла его мочалкой.

«О!», кричал Поросенок. «Пусти меня. Я – Поросенок».

«Не открывай рта, дорогуша», говорит Канга, «а не то в него попадет мыло. Ну вот! Что я тебе говорила!»

«Ты – ты – ты сделала это нарочно», брызгал Поросенок, как только обрел дар речи… и затем вновь случайно схлопотал полный рот мыла.

«Все в порядке, дорогуша, не говори ничего», сказала Канга, и в следующее мгновенье Поросенок был вынут из ванны и насухо вытерт полотенцем.

«Теперь», сказала Канга, «лекарство, а затем спать».

«Л-лекарство?», говорит Поросенок.

«Чтобы ты вырос большим и сильным, дорогуша. Ты же не хочешь вырасти маленьким и слабым, как Поросенок, ведь не хочешь? То-то же!»

В этот момент в дверь постучали.

«Войдите», говорит Канга, и входит Кристофер Робин.

«Кристофер Робин! Кристофер Робин!», завопил Поросенок. «Скажи Канге, кто я есть! Она говорит, что я Ру. Я не Ру, ведь правда?»

Кристофер Робин очень внимательно на него посмотрел и покачал головой.

«Ты не можешь быть Ру», сказал он, «потому что я только что видел Ру играющим в доме у Кролика».

«Ну и ну!», говорит Канга. «Подумать только! Чтоб я так ошиблась».

«Вот видишь!», говорит Поросенок. «Я говорил тебе. Я – Поросенок».

Кристофер Робин вновь покачал головой.

«О, ты не Поросенок», говорит. «Я знаю Поросенка хорошо, и он совершенно другого цвета».

Поросенок начал говорить, что это потому, что он только что принимал ванну, но затем понял, что лучше ему этого не говорить, и как только он открыл рот, чтобы сказать что-нибудь еще, Канга всунула ему в рот ложку лекарства, а затем похлопала его по спине и сказала, что на самом деле оно вполне нормальное по вкусу, надо только его хорошенько распробовать.

«Я знала, что это не Поросенок», сказала Канга. «Интересно, кто это может быть?»

«Возможно, это кто-то из родственников Пуха», сказал Кристофер Робин. «Может, племянник или дядя или что-то в этом роде?»

Канга согласилась, что это вполне возможно, и сказала, что надо будет дать ему какое-нибудь имя.