Вадим Руднев - Винни Пух и философия обыденного языка

• Название: Винни Пух и философия обыденного языка
• Автор: Вадим Руднев
• Издательство: Аграф
• Жанр: Философия
• Год: 2000
• ISBN: 5-7784-0109-4

Книга впервые вышла в 1994 году и сразу стала интеллектуальным бестселлером (2-е изд. – 1996 г.). В книге впервые осуществлен полный перевод двух повестей А. Милна о Винни Пухе.

Переводчик и интерпретатор текста «Винни Пуха» – московский филолог и философ В. П. Руднев, автор книг «Морфология реальности: Исследование по философии текста» (1996), «Словарь русской культуры: Ключевые понятия и тексты» (1997, 1999), «Прочь от реальности: Исследования по философии текста. II» (2000).

Книга представляет «Винни Пуха» как серьезное и глубокое, хотя от этого не менее смешное и забавное, произведение классического европейского модернизма 1920-х годов. Для анализа «Винни Пуха» применяются самые различные гуманитарные дисциплины: аналитическая философия, логическая семантика, теоретическая лингвистика и семиотика, теория речевых актов, семантика возможных миров, структурная поэтика, теория стиха, клиническая характерология, классический психоанализ и трансперсональная психология.

Книга, давно ставшая культовой для русского интеллектуального читателя, интересна детям всех возрастов и взрослым всех профессий.

---

«Хэлло, Поросенок», сказал он.

«Хэлло, Пух», сказал Поросенок.

«Что это ты пытаешься сделать?»

«Это я пытаюсь нажать на звонок», сказал Поросенок. «Я как раз проходил мимо».

«Дай-ка я попробую», добродушно говорит Пух. Итак, он приподнялся и позвонил в дверь. «Я только что видел И-Ё», начал он рассказывать, «и бедный И-Ё В ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛОМ СОСТОЯНИИ. Потому что у него сегодня день рожденья. И никто не принял этого в расчет, и он весьма мрачно настроен – ну, ты знаешь, как И-Ё это делает – и – что-то никто не отвечает». И он снова стал звонить.

«Но Пух», говорит Поросенок, «это же твой собственный дом!»

«О!», сказал Пух. «Так и есть», говорит. «Ладно, тогда давай войдем».

Итак, они вошли внутрь. Первое, что сделал Пух, это пошел к буфету посмотреть, не осталось ли там достаточно маленькой банки меду. Увидев, что осталось, он забрал ее.

«Я дам ее И-Ё в качестве подарка», объяснил он. «А ты что ему подаришь?»

«Я бы ее тоже подарил», говорит Поросенок. «От нас двоих».

«Нет», говорит Пух, «так не пойдет».

«Ладно, тогда я ему подарю воздушный шар, я взял один с вечеринки. Я пойду и захвачу его с собой».

«Это очень хорошая мысль, Поросенок. Это как раз то, что приведет И-Ё в хорошее настроение. Никого нельзя расстроить воздушным шаром».

Поросенок потрусил к себе, а Пух пошел со своей банкой меду в другом направлении.

Было жарко, а идти было далеко. Он не прошел и половины, когда им овладело забавное чувство. Оно начало свой путь с кончика носа и просочилось через весь его организм до кончиков ног. Оно было в точности таким, как если бы кто-то внутри него говорил: «Теперь-то, Пух, как раз самое бы время немножко чего-нибудь того».

«Боже мой», сказал Пух, «я и не знал, что так поздно».

Итак, он сел и снял крышку с банки. «Хорошо, что я захватил с собой это», подумал он. «Много Медведей разгуливает в жаркие дни, но никто из них и не подумает взять с собой немножко того-сего». И он начал есть,

«Теперь надо понять», подумал он, облизав дно банки, «куда это я направлялся? Ах да, И-Ё». Он медленно поднялся.

И тогда он вдруг вспомнил. Он съел подарок, приготовленный для И-Ё.

«Черт!», сказал он. «Что мне делать? Я должен подарить ему что-то».

Сначала он ничего не мог придумать. Потом он подумал: «Ладно, это очень красивый горшок, даже если там нет меда. И если я хорошенько его помою и кто-нибудь напишет на нем „Счастливого Дня Рожденья“, то И-Ё сможет держать в нем вещи, что может оказаться полезным». Итак, поскольку он уже дошел до Сто-Акрового Леса, он углубился в него, чтобы зайти к Сычу, который там жил.

«Доброе утро, Сыч», сказал он.

«Доброе утро, Пух», сказал Сыч.

«Сердечные пожелания ко дню рождения И-Ё», сказал Пух.

«О, вот даже как?»

«Что ты ему подаришь, Сыч?»

«А ты что ему подаришь, Пух?»

«Я подарю ему Полезный Горшок для Хранения Вещей, и я хочу попросить тебя…»

«Этот, что ли?», говорит Сыч, взяв его из Пуховых лап.

«Да, и я хочу попросить тебя…»

«Кто-то хранил в нем мед», говорит Сыч.

«В нем все что угодно можно хранить», серьезно говорит Пух. «Это очень Полезно. И я хочу попросить тебя…»

«Ты должен написать на нем „A Happy Birthday!“»

«Именно об этом я и хочу попросить тебя», говорит Пух. «Потому что у меня правописание шаткое. Оно хорошее, но шаткое, и буквы становятся куда хотят. Можешь ты написать „A Happy Birthday!“ для меня?»

«Славный горшочек», сказал Сыч, рассматривая его со всех сторон. «Может быть, я его тоже подарю? От нас двоих?»

«Нет», говорит Пух. «Так не пойдет! Сейчас я его сначала вымою, а потом ты на нем напишешь».

Ладно, он вымыл горшок и вытер его, в то время как Сыч грыз кончик карандаша, припоминая, как пишется Birthday.

«Пух, ты умеешь читать?», спросил он с некоторой тревогой. «Там на моей двери объявления насчет звонков и подергиваний, которые написал Кристофер Робин. Ты их можешь прочитать?»

«Мне Кристофер Робин сказал, что там написано, и тогда я смог».

«Ну вот, и я скажу тебе, что здесь говорится, и тогда ты сможешь прочесть».

Итак, Сыч написал… И вот что он написал:

HIPY PAPY BTHUTHDTH THUTHDA BTHUTHDY.

Пух следил за ним с восторгом.

«Я просто пишу „A Happy Birthday“», небрежно говорит Сыч.

«Довольно длинно получилось», сказал Пух, на которого все это произвело большое впечатление.

«Ну, на самом-то деле я пишу „A Very Happy Birthday с любовью от Пуха“. Естественно, чтобы написать такую длинную вещь, карандаша пошло порядочно».

«О, понимаю», сказал Пух.

Пока все это происходило, Поросенок сбегал к себе домой за шаром для И-Ё. Он прижимал его к себе, чтобы не уронить, и бежал так быстро, как только мог, чтобы попасть к И-Ё раньше Пуха, так как он думал, что он как будто окажется первым, кто подарил подарок и как будто он подумал об этом сам, без всякой подсказки. И устремляясь вперед и думая, как будет приятно удивлен И-Ё, он совершенно перестал смотреть под ноги, и вдруг его нога попала в кроличью нору, и он упал прямо вниз пятачком.

BANG!!!???!!!

Поросенок лежал, соображая, что произошло. Сначала он подумал, что это весь мир взорвался, затем он подумал, что взорвался только Лес, и затем он подумал, что, возможно, взорвался только он сам и что он сейчас оказался совсем один на Луне или где-нибудь еще и никогда больше не увидит ни Кристофера Робина, ни Пуха, ни И-Ё. А затем он подумал: «Ладно, даже если я на Луне, вряд ли имеет смысл все время лежать, уткнувшись пятачком в землю». Итак, он осторожно поднялся и огляделся вокруг.

Он был все еще в Лесу!

«Забавно», подумал он. «Откуда же тогда взялся звук взрыва? Я не мог издать такой звук, падая. И где же мой шар? И что делает там этот клочок сырой тряпки?»

Это был воздушный шар!

«Боже мой!», сказал Поросенок, «Боже, боженька милостивый! Ладно, чего уж теперь. Вернуться назад я не могу, у меня нет другого воздушного шара. А может быть, И-Ё не так любит воздушные шары».

Итак, он потрусил дальше с довольно печальным видом, спустился к берегу ручья в том месте, где обретался И-Ё, и позвал его.

«Доброе утро, И-Ё», закричал Поросенок.

«Доброе утро, Маленький Поросенок», говорит И-Ё. «Если это утро можно назвать добрым. В чем лично я сомневаюсь», говорит. «Но не в этом дело», говорит.

«Много счастливых пожеланий ко дню рождения», сказал Поросенок, подойдя поближе.

И-Ё перестал рассматривать себя в ручье и уставился на Поросенка.

«Что ты сказал, повтори», говорит.

«Много сча…»

«Подожди минутку».

Балансируя на трех копытах, он начал осторожно прилаживать четвертое к уху. «Я научился этому вчера», объяснил он, упав три раза подряд. «Это довольно легко. Так я лучше слышу. Ну вот, получилось. Так что ты сказал?» Он копытом повернул ухо вперед.

«Много счастливых пожеланий ко дню рождения!», снова сказал Поросенок.

«Имеется в виду я?»

«Конечно, И-Ё».

«Мой день рожденья?»

«Да».

«У меня что, настоящий день рожденья?»

«Да, И-Ё, я принес тебе подарок».

И-Ё отнял правое копыто от правого уха, повернулся кругом и с большим трудом поднял левое копыто.

«Я должен услышать это другим ухом», говорит. «Итак».

«Подарок», сказал Поросенок очень громко.

«Опять имеется в виду я?»

«Да».

«Все еще мой день рожденья?»

«Конечно, И-Ё».

«У меня, выходит, настоящий день рожденья?»

«Да, И-Ё, и я принес тебе воздушный шар».

«Воздушный шар?», говорит И-Ё. «Ты сказал, воздушный шар? Одна из тех больших цветных вещей, которые летают? Веселье, танцы-шманцы, бояре-а-мы-к-вам-пришли?»

«Да, но, боюсь, – мне очень неловко, И-Ё, но, когда я бежал, чтобы принести его тебе, я упал».

«Боже-боже, как не повезло! Вероятно, ты слишком быстро бежал. Ты не ушибся, Маленький Поросенок?»

«Нет, но я – я – ох, И-Ё, я разорвал шар».

Последовало долгое молчание.

«Мой воздушный шар?», говорит И-Ё наконец.

Поросенок кивнул.

«Мой день-рожденный воздушный шар?»

«Да, И-Ё», говорит Поросенок, потихоньку всхлипывая. «Вот он. С многими счастливыми пожеланиями ко дню рождения!» И он вручил И-Ё маленький клочок мокрой тряпки.

«Это?», говорит И-Ё, несколько удивленный.

Поросенок кивнул.

«Мой подарок?»

Поросенок снова кинул.

«Воздушный шар?»

«Да».

«Спасибо тебе, Поросенок», сказал И-Ё. «Ты можешь не отвечать, если не хочешь», продолжал он, «но какого цвета был этот воздушный шар, когда он, ну – когда это был воздушный шар?»

«Красного».

«Подумать только. Красного», пробормотал И-Ё. «Мой любимый цвет. А как велик он был?»

«Примерно как я».

«Подумать только… Примерно как ты», говорит И-Ё печально. «Мой любимый размер. Ну-ну. Ладно-ладно».

Поросенок чувствовал себя в высшей степени несчастным и совершенно не знал, что сказать. Он было открыл рот, чтобы начать что-то говорить, но тут же решил, что говорить нечего, как вдруг он услышал крик с другого берега ручья, и это был Пух.