Пол Андерсон - Аватара

• Название: Аватара
• Автор: Пол Андерсон
• Жанр: Научная Фантастика

Это одно из немногих произведений, стоящих особняком в его творчестве, не принадлежа ни к одному из многочисленных сериалов. Однако «Аватара» разделяет с другими книгами Пола Андерсона свойственный писателю взгляд на мир и общество. Как и во многих других произведениях, основной конфликт в романе — это столкновение свободы воли, поиска, мысли (и предпринимательства — для либертарианца Андерсона эти понятия связаны неразрывно) и жесткой системы, пытающейся «ради всеобщего блага» контролировать каждый человеческий шаг, направить развитие человечества в тупик вечного застоя.

Однако в «Аватаре» это не единственный конфликт. Столкновение авантюриста Дэна Бродерсена и политика-заговорщика Айры Квика, свободы и контроля, отражается, как в зеркалах, во внутренней борьбе «голотевта» (человека, способного на прямую связь с компьютером) Джоэль — борьбе чистой рассудочности и эмоций, — и Мартти Лейно — борьбе внушенных воспитанием предрассудков с той свободой, которую предлагает ему реальная жизнь.

А осью, вокруг которой наматывается плотный клубок конфликтов, становится Первый Контакт. Случайно пересекаются пути двух цивилизаций — земной и бетанской, ибо межзвездные дороги проходят через созданные загадочной цивилизацией Иных неразрушимые Т-машины, способные переносить корабли сквозь пространство и время. Но возвращение «Эмиссара», несущего на борту посланца тюленеподобных бетан, обрушивает политическую лавину. И если Айра Квик готов пойти на любые жертвы, чтобы уберечь человечество от Контакта, который искренне считает гибельным, то Бродерсен также готов рисковать, чтобы люди воспользовались уроками бетан и вышли к звездам, не ограничиваясь подарком Иных — колонией на Деметре. И тогда путь звездолета «Чинук», затерявшегося в паутине Т-машин, проходит мимо рождающихся и гаснущих звезд, через прошлое галактики и ее будущее, все дальше и дальше по следам загадочных Иных, пока в конце времен перед экипажем звездолета не открывается невероятная природа повелителей Вселенной, расы, для которой время потеряло значение. И единственным человеком, способным установить с ними полноценный контакт, становится не Джоэль Кай, воплощение чистого интеллекта, а поэтесса Кейтлин. А языком, связующим все разумные расы Вселенной, оказывается — любовь.

---

— Отнесись к этому внимательно, моя дорогая. Изоляция от человечества — невзирая на все величие окружающего, делает нас все более и более беззащитными — от самих себя. — Он почти приложил губы к ее уху. — Ты помогла мне пережить скверную ночь. Я не забыл этого. Позови меня, когда потребуется.

— Ну… — она схватила его за руку. — Тогда давай отойдем в сторонку и поговорим.

Они отправились к нему в каюту. Вейзенберг включил «Лебединое озеро» — спектакль, записанный на Луне сотню миллионов тысячелетий назад, просто чтобы оживить комнату. Ни алкоголя, ни марихуаны, она отклонила его предложение выпить чаю. Спокойно усевшись в кресло, он смотрел, как Кейтлин расхаживает по каюте.

— Да, ты сказал правду, — сказала она. — Мы действительно отрезаны от людей, и мелочность, свойственная нашей породе, овладевает нами, превращая в запертых в клетке обезьянок. Я только что поняла это, потому что сюда мы летели от великолепия к великолепию. А в этой гробнице Творения до меня наконец дошло — столько всего случилось, — неужели мы действительно будем винить себя, когда обезумеем? Дома, при любой малой беде у нас есть закаты, восходы, леса, холмы, горы, перешейки, ласточки или просто город, мир, полный таких же, как мы, людей, куда мы можем пойти и заняться делами. Здесь же, в металлической оболочке, мы можем только смотреть, следуя за болотными огоньками, ведущими нас в никуда… Нет, хуже того, потому что болотный огонек может завести нас в истинную трясину, в холодную воду, ржавые тростники, где будут квакать лягушки; а потом, когда мы утонем, вода примет нас и сохранит для потомков, чтобы они нашли наши тела и дивились им через тысячу лет.

— Значит, и ты? — отвечал он. — И ты тоже хочешь повернуть назад? Никто не рассчитывает найти здесь дом… но чтобы новую землю? Кейтлин, у нас на это нет даже шанса.

— Ох, я это знаю. И у нас еще есть впереди звезды. К тому же… Земля… и Деметра не являются единственными живыми мирами. Я могу с восторгом умереть на Дану среди певцов и танцоров.

— Мы не можем вернуться даже туда. Мы не сможем попасть назад, просто обратив наше передвижение. И у Джоэль нет всей информации и тех основ, которые необходимы, чтобы точно рассчитать траекторию.

— Все это я знаю. Но мы можем вернуться во время, когда Галактика была еще жива, правда?

Кейтлин некоторое время расхаживала взад и вперед. Яркие фонтаны прыгали под тягучую музыку. Наконец она встала перед Вейзенбергом и потребовала ответа:

— И что, по-твоему, мы должны сделать?

— Идти вперед, — отвечал он. — Пока это необходимо или пока мы способны двигаться.

— В слабой надежде когда-нибудь найти лоцмана, способного привести нас домой, к Солнцу?

— Да. — Из своей сдержанной худобы он поглядел на всю полноту ее отчаяния и сказал:

— Кейтлин, мне кажется, я понимаю, в глубине души ты согласна со мной. Мне намного легче принять такое решение. Я не дитя просторов Земли и небес, а инженер. Машина столь же естественна для меня, как дерево или дождь. Пространство было всегда моей любовью… пространство, звезды и мечта об Иных… конечно, Сара и дети были важнее, но, черт побери, лишь продолжая идти вперед, мы можем вернуться к ним, а там победим мы или проиграем… кажется, я начинаю впадать в сентиментальность.

Кейтлин остановилась и поглядела на него. Он шевельнулся, посмотрел по сторонам и сказал расстроенным голосом:

— Кейтлин, ты не была бы так расстроена, если бы не пыталась разделить с Дэном тяжесть его груза. Зачем тебе это?

— Он поддерживает дух всего экипажа, — отвечала она.

— Не имея истинного представления о том, насколько полагается на твои силы?

— Ты преувеличиваешь, Фил. Но пока я способна поддержать его, жизнь мою, и, наверно, для этого и существую.

Почти с потрясением:

— И как могла сказать подобное столь независимая личность?

— Почему бы и нет? Разве он поступил бы иначе, если бы я оказалась в таком положении?

Вейзенберг молчал, обратившись взглядом к палубе, а потом поглядел на нее и сказал:

— Ну хорошо. Это не настолько уж отличается от отношений, которые существуют — существовали — между Сарой и мной. Но, Кейтлин. Если ты пожелаешь расслабиться, просто выпустить управление из рук, помяни вслух Ирландию, или что захочешь, и я буду рядом.

…Она пожелала ему спокойной ночи; но скоро они устроились рядышком, не только разговаривали и разговаривали, он столько же, сколько она, пусть время от времени в голосе Кейтлин звучали слезы.

— Спи спокойно, Фил, — сказала она, — и спасибо тебе, спасибо.

— Благодарить не за что, — отвечал он. — Это я у тебя в долгу.

* * *

Облаченная в воздух, под белыми облаками, омытая сапфировыми и лазурными океанами, украшенная зелеными континентами, планета сверкала. Солнцем светила близкая к ней луна.

«Чинук» обогнул этот мир, раз и еще раз, приборы собирали информацию.

— Прямо Земля, — прошептала Сюзанна.

— Увы, не совсем, — отвечал Руэда. — Мы определили спектр. Эта зелень не хлорофилл, кое-что намекает на более фундаментальные биохимические отличия. Нам здесь нечего есть. Но планета живет.

Джоэль отвечала по интеркому:

— Спутник представляет собой гигантский ядерный реактор, расходующий собственную массу, почти полностью преобразуя ее в энергию. Это нарушает известные нам законы физики, но они, по всей видимости, составляют лишь частный случай. По всей видимости, там происходит вынужденное взаимодействие самих кварков. Аппарат, который его производит, находится в полости возле центра, защищенный теми самыми полями, в которых происходит процесс. Вне сомнения, это искусственное солнце прежде являлось природной луной с нужными характеристиками. И годилось на пять-шесть миллиардов лет. Вот почему Иные выбрали эту планету для воскрешения.

— Иные? — потрясенным голосом спросила Фрида.

— А кто еще? — отвечал Бродерсен. — Интересно, засеяли ли они планету жизнью, или дали простор химической эволюции?

— И то и другое, — радостным тоном отвечала Кейтлин. — Здесь снова есть жизнь. Пусть мы не видим признаков разума, но туземцы, возможно, еще бегают в лесах, если только они уже думают. Пусть они никогда не увидят звезд, но кем они станут, что сделают и как будут любить? — И через момент добавила:

— Неужели Иные сделали это, в надежде получить новый ответ на этот вопрос?

Корабль несся назад к транспортной машине. Собравшийся в кают-компании экипаж слушал Бродерсена.

— Надо решать. Джоэль не может привести нас в заданную точку пространства-времени, хотя она умеет обнаруживать нужное направление. Если мы будем продолжать путешествие, то рано или поздно войдем в Ворота, на противоположном конце которых не окажется Т-машины. Там и закончится наш путь. Но пусть это случится в нашем времени, плюс-минус несколько мегалет, в яркой, полной света, молодой вселенной. Конечно, тогда придется отказаться от надежд обнаружить Иных и знать, что мы умрем, когда кончится пища. Но прежний план вел нас от странного места к еще более странному. А следующее может разделаться и с нами, — он прищелкнул пальцами. — Вот так. Или медленно.

Бродерсен заложил табак в трубку, раскурил, вдохнул дым.

— А теперь, — сказал он, — выслушаем каждого.

Сидя возле него, бледная и бесстрастная Джоэль сказала:

— Я предпочитаю продолжать путь. Но, откровенно говоря, лишь потому, что мы действительно можем столкнуться с Иными. Мне безразлично, вернемся ли мы домой. В какую бы сторону мы ни направились, я смогу погрузиться в исследование реальности, как только мы остановимся.

Лейно:

— Поворачиваем назад. Что может существовать в будущем, кроме выгоревшей вселенной? Если процесс цикличен, коллапс погубит все. В противном случае мы увидим лишь вечную темноту. Зачем Иным обитать там?

Вейзенберг:

— Нет, мы не можем остановиться. Руэда:

— Кто предлагает остановиться? У нас остается микроскопический шанс на успех. Пусть это и маловероятно, но в молодой галактике мы можем отыскать помощь.

Сюзанна:

— Что, если сделать еще два-три скачка вперед, прежде чем повернуть назад…

Дозса:

— Нет, вероятность остаться заточенными в летающем гробу чересчур велика. Я бы предпочел умереть в действии, исследуя планету… словом, пусть будет все что угодно, но в действии.

Фрида:

— Я уже собиралась проголософать за продолжение пути, но тфои слофа, Стеф, застафяяют меня подумать.

Кейтлин шагнула вперед.

— Неужели никто из вас не понимает? — вырвалось у нее. — О! На миг я сама потеряла отвагу, но Фил помог мне долгой беседой, а когда я увидела тот мир… неужели вы не понимаете? Иные живут ради жизни. Они великие противники смерти. Где еще мы можем их отыскать, как не возле Ворот, возле самого Судного дня? И как посмеем мы попросить о помощи, пав перед ними духом?