Питер Альбано - Атака седьмого авианосца

• Название: Атака седьмого авианосца
• Автор: Питер Альбано
• Издательство: Яуза
• Жанр: Триллер
• Год: 1996

Обладающие колоссальными денежными ресурсами лидеры нефтедобывающих стран Ближнего Востока не жалеют средств для закупки боевых самолетов и кораблей. В огонь войны за мировое господство они бросают все новые и новые силы. Летчикам террористов обещана щедрая плата за каждый боевой вылет и выполненное задание. Экипаж «Йонаги», японского авианосца с фантастическим судьбой, противопоставил ярости фанатиков и «грязным» деньгам наемников преданность долгу и нормам самурайского кодекса чести.

---

Дэйл с тревогой взглянула на Брента. Ее пугала его необычная вялая покорность и уступчивость, особенно странные для человека, который умел так стремительно нападать и отбивать нападения, так жестоко бить и беспощадно убивать. Необъятные плечи ссутулились, а в синих глазах вместо прежнего живого света, притягивавшего ее и обещавшего так много, застыл тусклый и безжизненный холод. Она была уверена, что не смерть Куросу так опустошающе подействовала на него — это сказалось многодневное напряжение, которое испытывал каждый из команды «Йонаги». А Брент был все-таки еще совсем молод. И потом, он американец. «Янки-самурай», — вспомнилось ей. Разве это возможно? Разве такие вещи совместимы?

— «Да, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут…» — приблизив губы почти к самому его уху, прочла она строчку Киплинга.

Он повернул голову и улыбнулся — впервые за все это время:

— «…пока не предстанут небо с землей на Страшный Господень Суд», — продолжил он и взглянул ей в глаза: — Что ты хотела мне сказать?

— Лучше меня и еще сто лет назад это сказал Киплинг.

— Ты думаешь, я… как бы это выразить?.. у меня срыв?

Дэйл на мгновение помедлила с ответом, но все же решилась:

— Мысль о самоубийстве не может прийти в голову совершенно здорового человека.

— Тебе этого не понять.

— Да, это понимают японцы, но ведь они ненормальные! Нормальный человек не может быть последователем бусидо.

— Все зависит от точки зрения, Дэйл. Они считают, что ритуальное самоубийство — абсолютно логичный шаг.

— В том случае, если запятнана честь?

— Да. И западные люди поступают так же, и ты это знаешь.

— Но когда западный человек решает покончить с собой, он, во-первых, всегда волен передумать, во-вторых, не обставляет суицид такими церемониями… И все считают это помрачением рассудка либо отклонением от нормы. Пойми, Брент, — голос ее зазвенел от еле сдерживаемого волнения, — нельзя быть единым в двух лицах. Японцы сделаны из другого теста. Они просто сотканы из противоречий, они упиваются ими…

— Я погубил старшину трюмных машинистов Ацуму Куросу. Не вижу тут никакого противоречия.

— Я уже говорила тебе десять минут назад у адмирала: ты среагировал на скрип двери, на движение руки под салфеткой. У тебя реакция леопарда! Я никогда в жизни не видела ничего подобного! Промедли ты хоть на долю секунды, нас с тобой уже на свете не было бы. Ты ничем не мог помочь Куросу.

Наконец-то в синих глубинах замерцали какие-то живые искорки.

— Ты в самом деле так думаешь?

— Конечно. Ты и сам знаешь, что я права.

— Дэйл, ты — потрясающая… — он потянулся к ней и тут же отпрянул. — Что толку вести эти пустые разговоры. Адмирал Фудзита не разрешил харакири.

— И правильно сделал. Он мудрец и прагматик. Ты ему нужен, и он не может позволить себе такой роскоши — выбросить тебя за ненадобностью. А скажи мне… этот летчик-подполковник…

— Йоси Мацухара.

— Да-да! Он что — тоже хотел совершить харакири?

— Да. В перестрелке погибла его невеста. Он винил в этом себя.

— Господи мой Боже, в голове не укладывается! — она поглядела на него, явно стараясь подавить рвущуюся на поверхность досаду. — Почему же нужно подвергать свою мужественность испытанию смертью?! Почему ты боишься проверить себя — женщиной? Разве проще пустить себе пулю в лоб или вспороть живот, чем… любить, любить женщину?! Меня любить? — последние слова вырвались словно противнее воли.

Брент взглянул на нее почти с благоговением.

— Ты потрясающая женщина, Дэйл, и слова твои вонзаются не хуже скальпеля. Подобные мысли мне никогда не приходили в голову. «Испытание смертью…» — повторил он, словно хотел запомнить эти слова навсегда, и улыбка смягчила каменные очертания квадратного подбородка. — Любить тебя? Такую умницу, такую красавицу? Нет, это проще и легче, чем по доброй воле отправиться на тот свет.

— Вот и люби.

По выражению его глаз Дэйл видела, что он возвращается из своей дали, но все еще отчужден.

— Когда-нибудь, — сказал он, обведя вокруг себя рукой. — Когда-нибудь, когда все это кончится.

Новая мысль осенила ее:

— Думаю, не зря тебя переводят на лодку. Это будет полезно во всех смыслах.

— Фудзита согласится с тобой.

— «Блэкфин» стоит на Гудзоне — в нескольких минутах ходьбы от моего дома.

Брент молчал.

— Мы увидимся с тобой?

Он медленно перевел на нее глаза — отстраненные и непроницаемые, как у медитирующего монаха.

— Да. Увидимся.

Но голос его не убедил Дэйл.

В дверь постучали, и в каюту, не дожидаясь разрешения, заглянул Митаке Араи.

— Миссис Макинтайр, я за вами: сопровождение готово и ждет, — глаза его с сочувствием и любопытством скользнули по лицу Брента.

— И я готова. — Дэйл поднялась.

Брент остался сидеть, глядя, как она направляется к двери.

— Постой! — вдруг крикнул он. Дэйл замерла. — Провожу тебя до сходней.

— Польщена, — рассмеялась она.

Следом за Араи они вышли в коридор.

Через два дня, за семь часов до того, как колеса чартерного «Констеллейшн», на борту которого находился будущий экипаж подводной лодки, оторвались от взлетной полосы в Цутиуре, Брента, Марка Аллена и Ирвинга Бернштейна вызвал к себе адмирал. Брент успел отдохнуть и выспаться, подавленность сменилась его обычной энергией, голова работала четко и ясно, и мучительные мысли не преследовали его больше, как неотвязные голодные демоны. Нет, он не забыл трагедии в отеле «Империал» и несколько раз, увидев во сне убитого Куросу, просыпался в холодном поту. Ничего не кончилось — и не кончится никогда. И Дэйл не было рядом — она уже улетела в Нью-Йорк… Пустота и уныние царили в душе лейтенанта.

На столе адмирала он сразу увидел только утром расшифрованное им самим донесение. Пальцы Фудзиты выбивали по нему замысловатую дробь.

— Под эгидой ООН в Нью-Йорке намечается провести встречу — неофициальную, конечно, — представителей Организации Освобождения Палестины и еще кое-каких арабских группировок с американцами, англичанами и израильтянами. Японию не приглашали.

Трое офицеров молча кивнули. Они расшифровывали депешу и были знакомы с ее содержанием.

— ООП не является членом ООН, господин адмирал, — напомнил Брент.

— Тем не менее их представитель сидит в Нью-Йорке, — возразил Бернштейн.

— В донесении ничего не говорится о египтянах, сирийцах, ливийцах, иорданцах и всех прочих, — сказал Аллен.

— Что-то затевается. Я хочу, чтобы вы приняли участие в этих переговорах и представили мне подробный доклад.

— Это будет очень и очень непросто, — сказал Бернштейн.

— Знаю. Вы, полковник, осведомлены о нравах этих негодяев лучше, чем кто-либо. Я поручаю это вам. Полетите в Нью-Йорк.

— Сэр… Адмирал Аллен и лейтенант Росс тоже покидают «Йонагу», меня вы отправляете вместе с ними. Кто будет заниматься декодированием? Наши шифровальщики Рид и Пирсон — отличные ребята и знают свое дело, но тут нужны кое-какие специальные навыки.

— Я затребовал офицеров, которые вас заменят, и они должны прибыть с минуты на минуту. — Как всегда, в раздумье он принялся крутить и дергать седой волос на подбородке. — Я вот что решил: вы — все трое — будете моими официальными представителями на этом сборище, какой бы бессмысленной говорильней оно ни оказалось. И главное — возвращение «Блэкфина» в строй должно быть тайной для всех.

— С вашего позволения, адмирал, — сказал Аллен. — Это невозможно. Лодка стоит на Гудзоне, ее видят сотни тысяч глаз. Мы отправляем в Нью-Йорк новый экипаж — тридцать одного человека, а город кишит шпионами: все сотрудники советской миссии при ООН работают на КГБ. То же самое и у арабов. Нас засекут, как только мы приземлился в аэропорту Кеннеди.

— Все это мне известно, — сказал Фудзита. — И все-таки надо постараться.

— По «легенде» ВМС США передает лодку в дар Департаменту национальных парков Японии как музейный экспонат. Так?

— Так. И это не какая-нибудь действующая модель, а подлинная, всамделишная субмарина времен Второй мировой, причем способная двигаться своим ходом и сохранившая боеспособность. Это образец того, с чем имел дело императорский флот на Тихом океане. — Все молча слушали адмирала Аллена, который демонстрировал блестящую память. — Часть сил, уничтоживших более двухсот боевых кораблей и почти шесть миллионов тонн груза.

— Да-да, — не без досады сказал адмирал Фудзита.

Брент и Аллен многозначительно переглянулись, а Бернштейн продолжал:

— Насчет ООН — не знаю, сэр, право же, не знаю… Добра от этого не жду, арабы моментально заподозрят подвох… В этой затее столько противоречий, что…

Костяшки сухого кулачка стукнули о стол.