Альфред Земерау - Куртизанки

• Название: Куртизанки
• Автор: Альфред Земерау
• Издательство: Интердайджест
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-86595-074-6

Великие соблазнительницы – маркиза де Помпадур, графиня фон Платен, леди Гамильтон... Власть этих блистательных женщин над самыми могущественными европейскими монархами принесла им широкую известность, хотя в разглашении любовных тайн не были заинтересованы ни королевские фаворитки, ни их высокие покровители.

Исторические новеллы, из которых составлена эта книга, в яркой, увлекательной форме рассказывают о том, что происходило за неприступными дворцовыми стенами в Лондоне и Париже, Флоренции и Санкт-Петербурге и во все времена тщательно скрывалось от глаз и ушей людских

---

ЖАННА БЕКЮ, ГРАФИНЯ ДЮ БАРРИ

(1743—1793)

2 октября 1762 г. парижский полицейский инспектор Сартин заносит в свой дневник, что граф дю Барри тайно забрал у некоей владелицы магазина модной одежды на рю Монмартр какую-то мадемуазель Трико, чтобы «соответствующим образом одеть ее и направить в хорошее воспитательное заведение, где из нее сделают будущую куртизанку, которую он потом, несомненно, сможет предложить какому-нибудь знатному господину, как он это уже делал с предыдущими».

Этот граф из окрестностей Тулузы, промотав свое состояние и свою молодость на родине, прибыл в Париж, чтобы попытать счастья здесь. Сначала он хотел стать дипломатом. Однако когда из этого ничего не вышло, он обратился к достаточно перспективной практической деятельности, а именно стал заниматься поставками для армии и заработал достаточно денег, чтобы опять иметь возможность удовлетворять свои низменные потребности. Наряду с этим, как отмечает Сартин, он стал поставщиком хорошеньких женщин богатым мужчинам. В одном игорном салоне на рю Бурбон, который держала некая мадам Дюкенуа, он познакомился с красивой девушкой, у которой было достаточно богатое прошлое и которая так ему понравилась, что он тотчас предложил ей место в своем гареме и обставил ее жилище с особой роскошью. Это он обычно делал только для избранных красавиц.

Это была родившаяся 19 августа 1743 г. в Вокулере внебрачная дочь некоей Анны Бекю, по прозвищу Кантина, которая после смерти своего любовника в Париже стала искать покровительства знакомого ей ранее богатого армейского интенданта Дюмонсо. Она стала его любовницей, и позже Дюмонсо отдал на воспитание маленькую Жанну другой своей любовнице Фредерике. Однако последняя учуяла в быстро расцветающей малышке будущую соперницу, и таким образом Жанна, опять-таки при посредничестве Дюмонсо, попала в монастырь Сент-Ор, куда за небольшую плату в 200 ливров принимали всех девушек, которые, происходя из приличных семей, подвергались опасности вступить на неправедный путь. Естественно, что малышке, познавшей у Фредерики другую жизнь, совершенно не понравились условия монастырской, с ее неумолимо строгими правилами, умерщвлением плоти, религиозным обучением и бесконечными заповедями, и она вернулась к Фредерике. Та, желая отделаться сразу и от матери, и от дочери, высказала Дюмонсо подозрение, что обе состоят в более чем странных отношениях с неким францисканцем Гамаром, и интендант тотчас выгнал обеих...

Жанна, которой было уже 15 лет, стала уличной торговкой и в этом качестве сделала свои первые шаги на любовном поприще. Некий граф Жанлис через несколько лет был немало озадачен, когда в очаровательной женщине, которой он был представлен в Версале, узнал маленькую уличную торговку, которую как-то слуга привел ему, чтобы часок поразвлечься...

Затем при посредничестве своего опекуна Гамара Жанна устроилась на службу в замке вдовы одного королевского откупщика, где она имела несчастье понравиться не только старой даме, но и ее юному сыну, так что начавшейся было идиллии скоро пришел конец. Ей пришлось вернуться в Париж, где она стала модисткой в ателье некоего господина Лабиля на рю Сент-Оноре. Естественно, что при ее красоте и молодости у нее завелось много поклонников. И даже очень известная в свое время сводня зачислила ее в самые перспективные протеже...

Затем ее мать, вышедшая к этому времени замуж за некоего господина Рансона, познакомила ее с Дюкенуа, где ее и нашел дю Барри, сделавший девушку одной из своих любовниц. И именно благодаря его влиянию из гризетки и модистки получилась «светская» дама. Эта прекрасная школа наилучшим образом отшлифовала ее, так что теперь она получила доступ в салоны, где проводили время ее более опытные коллеги.

Дю Барри был достаточно умен, чтобы понять, что в лице Жанны он владеет настоящим сокровищем, и он решил, как он это обычно делал, пустить его в оборот.

И что ему пришла в голову смелая мысль предложить девушку самому королю, не так уж удивительно. Говорят, он уже однажды во времена господства Помпадур хотел предложить в качестве любовницы дочь одного страсбургского водоноса. А когда верный камердинер короля Лебель обронил что-то насчет сифилиса, король тотчас отказался от красотки Доротеи.

На этот раз дю Барри открыто объявил фавориту короля Ришелье, что Жанна предназначается именно Его Величеству и что он именно тот человек, который готов отнести ее прямо в кровать короля, если для этого не найдется никого другого. Через некоторое время Ришелье ответил, что граф должен обратиться к Лебелю, может быть, малышка на денек и заинтересует короля... На этот раз Лебель с интересом выслушал дю Барри. Во время ужина у него на квартире Жанна, разгоряченная шампанским, вела себя совершенно раскрепощенно, в то время как король сначала тайно наблюдал за ней, затем приказал привести ее к себе и, после того как она отдалась и показала, на что способна, так влюбился в нее, что Лебель тотчас получил приказ найти ей подходящую партию для замужества и устроить все ее дела.

Подходящий супруг был скоро найден в лице брата графа дю Барри, было также облагорожено происхождение Жанны, и в качестве благородного отца был назван Жан-Жак Гомар де Вобернье. Был составлен брачный контракт, в котором находилась примечательная статья: по обоюдному согласию будущая супруга должна была самостоятельно заботиться обо всех без исключения хозяйственных делах, о собственном обеспечении, оплате жилья, найме слуг, снабжении провиантом, посуде, каретах, лошадях и т.д., а также о будущем супруге и их будущих детях, по воспитанию которых она должна была нести все расходы.

Через месяц после заключения брачного контракта была отпразднована свадьба, и сразу после этого супруг вернулся к себе в Тулузу. А новоиспеченная графиня дю Барри поселилась во дворце. Ее апартаменты в Версале находились в непосредственной близости от королевских, так что Людовик мог незаметно проникать к ней в любое время.

Жанна тотчас обнаружила склонность к драгоценностям и предметам роскоши и быстро устроила у себя в комнатах настоящий склад различных ценностей: произведений искусства из мрамора, бронзы, фарфора.

Только через девять месяцев после своего замужества, преодолев разного рода интриги, смогла она в апреле 1769 г. добиться своего представления при дворе. Ее красота в сочетании с ослепительным туалетом и подаренными ей Людовиком бриллиантами ценой в 100 000 франков произвели всеобщую сенсацию. При пепельно-сером цвете волос у нее были темные брови и темные, загибающиеся почти до бровей ресницы, оттеняющие голубые, почти всегда подернутые дымкой глаза, совершенно прямой нос над изгибом чувственного рта, цвет лица, напоминающий «лепесток розы в молоке», длинная и полная шея и круглые низкие плечи.

Понятно, что у новой фаворитки, о богатом прошлом которой всем было хорошо известно, тотчас нашлось немало сильных противников. Во-первых, это был всемогущий министр Шуазель, который вначале заблуждался насчет истинной привязанности короля к Жанне и принимал ее за одну из тех моментально исчезающих, с которыми король встречался в «Оленьем парке», и поэтому почти не обратил на нее внимания. Затем красавица Жанна почувствовала ясное противостояние всего придворного общества и прежде всего дам, что было, естественно, весьма неприятно. Со старой графиней де Беарн, которую вытащили на свет божий из какого-то темного угла, чтобы она представила Жанну двору, у нее не могло быть ничего общего. Надо было видеть благородных дам, продававшихся за деньги и титулы, пышущих неподдельной ненавистью к этой «наглой выскочке». Ее, видите ли, «подобрали под забором и специально для нее собирают двор». И если сначала над ней издевались, иногда даже достаточно явно – как, например, в том случае, когда, проиграв в карты, она воскликнула: «Я прогорела!», а кто-то из дам, намекая на ее мать, которая была какое-то время кухаркой, ответил: «Ну, конечно, мадам, вам можно верить, ведь вы наверняка в этом разбираетесь!» – то позже стали отмечать, что, благодаря ее сдержанности, тактичности, скромности и холодному тону, она вполне достойна занимаемого ею места, и постепенно отчуждение двора сошло на нет, тем более что привязанность короля к ней нисколько не уменьшилась...

Теперь и Шуазель хотел подружиться с Жанной, однако с сожалением должен был констатировать, что опоздал: его противники уже успели перетянуть новую фаворитку на свою сторону. И вскоре Жанну стали окружать настоящие друзья, придворные, верные слуги, и даже придворный шут, герцог де Трем, зачастил к ней.

С изъявлениями преданности не заставили себя ждать и литераторы. Так, например, Шевалье де ла Морльер посвятил ей свою книгу о фатализме...

Когда король в июле 1769 г. отправился в военный лагерь в Компьене, Жанна поехала вместе с ним в его свите в запряженной шестеркой карете. И точно так же, как для Людовика, на всех почтовых станциях для нее были подготовлены сменные лошади.