Альфред Земерау - Куртизанки

• Название: Куртизанки
• Автор: Альфред Земерау
• Издательство: Интердайджест
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-86595-074-6

Великие соблазнительницы – маркиза де Помпадур, графиня фон Платен, леди Гамильтон... Власть этих блистательных женщин над самыми могущественными европейскими монархами принесла им широкую известность, хотя в разглашении любовных тайн не были заинтересованы ни королевские фаворитки, ни их высокие покровители.

Исторические новеллы, из которых составлена эта книга, в яркой, увлекательной форме рассказывают о том, что происходило за неприступными дворцовыми стенами в Лондоне и Париже, Флоренции и Санкт-Петербурге и во все времена тщательно скрывалось от глаз и ушей людских

---

Не удовлетворившись титулом графини и горя желанием продолжать свое восхождение к титулу герцогини Герлицкой, что ей, правда, не удалось из-за охлаждения отношений с королем, она старалась разбогатеть еще больше благодаря королевским милостям. Она живо интересовалась опытами Беттигера, основавшего впоследствии производство фарфора, и сопровождала короля при всех его посещениях лабораторий Беттигера, оборудовала такие же в Пильнице. Она собирала рецепты алхимиков, от придворного аптекаря получала различные снадобья для «химических изысканий» и наняла собственных лаборантов. Результат ее изысканий позднее обнаружили в шкатулке – это были «два железных гвоздя с вкраплениями золота и серебра», которые Август взял себе.

Она была достаточно умной, чтобы, несмотря на все любовные письма Августа и его уверения в бесконечной преданности, задумываться об охлаждении его страсти к ней, и, наученная горьким опытом своих предшественниц, хотела по возможности упрочить свое положение. После одного из своих визитов в Варшаву, когда она получила новые доказательства неверности короля, при посредничестве некоего полковника фон Рантцау вступившего в связь с Генриеттой Дюваль, она отправилась в Голштинию к своим родителям и депонировала в банк Гамбурга 31 большой ящик с различными ценностями...

Однако еще в мае 1712 г. она появлялась на прогулках в Карлсбаде, куда сопровождала короля, окруженная толпой придворных и лакеев, «разодетая и красивая, как греческая Венера», и преследуемая, как всегда, многочисленными поклонниками, на что король, видя среди них нескольких аббатов, язвительно отозвался о ее кокетстве с «маленькими воротничками». Однако многие охотно верили любым сплетням, особенно тем, которые собирала и распространяла самая опасная придворная интриганка фрау фон Глазенапп, сестра прежней фаворитки Августа княгини фон Тешен. И эти сплетни постоянно опровергались легко впадавшей в ярость графиней, утверждавшей, что она является жертвой мести...

В 1713 г., когда она должна была вот-вот родить третьего ребенка, она добилась от Августа юридических гарантий своего положения, «что она, а также ее наследники могут беспрепятственно владеть всем тем, что значится в перечне недвижимого имущества, а также всем движимым имуществом, которое она имеет теперь, а также всем тем, что может быть пожаловано ей Нашей Милостью в будущем. Без оговорок она может пользоваться этим и в дальнейшем, так же, как и ее наследники, не внося за это никакой платы, в том числе и в случае утраты. А также обладать полной властью над всем этим и по желанию продать, обменять или, другими словами, рассматривать как наследное имущество и иметь возможность завещать кому угодно и т. д.». Все дары короля навечно оставались в семье графини. Август был обязан заботиться о будущем благополучии и нормальном обеспечении ее самой и «ее с Нами общих детей». А графиня должна была «быть полностью и совершенно спокойной во владении как своим, так и пожалованным ей Нами имуществом, никогда и никому не давать отчета в его использовании, ни Нам, ни Нашим наследникам, ни будущим членам правительства, и что никто не смог бы опротестовать любое ее распоряжение, касательно этого имущества и т.д.»

1712 год близился к концу, а господство графини было явно незыблемо. В августе, например, действительный тайный советник фон Вацдорф с радостью писал Флеммингу как об оказанной ему милости: графиня вместе с штатгальтером день и ночь празднует у него именины короля. На мессу Св. Михаила они с Августом были в Лейпциге, и здесь появились первые признаки охлаждения с его стороны. Как пишет в своем письме одна неизвестная дама, он ужинал у нее, «однако вечером он сказал ей „Спокойной ночи!“ и удалился, одним словом, уверяю Вас, любовь пошла на убыль, и, да будет на то Божья Воля, скоро с ней будет покончено».

Эта незнакомка, явно не относящаяся к друзьям графини, пишет также, что они с штатгальтером «смертельные враги», однако она в очень хороших отношениях с обергофмаршалом бароном фон Левендалем, которого она настраивает против Флемминга. Дворцовые интриги разного уровня сопутствовали господству всех куртизанок короля, и до сих пор графине удавалось успешно противостоять им. Уже почти 8 лет она была фавориткой чрезвычайно изменчивого Августа, что является показателем ее необычной энергии и ума, и она надеялась, что так будет продолжаться и дальше, она была уверена в своем влиянии на него. Однако примерно через 9 месяцев после рождения третьего ребенка, на этот раз сына, вопреки всяким ожиданиям Анны и полной уверенности, господство ее сильно пошатнулось. Ее положение нельзя было сравнить с положением других фавориток Августа – Кенигсмарк, Эстерле, Тешен – они были для него всего лишь любовницами, тогда как она была названа его супругой, дети других были бастардами, а ее – официально признаны. Однако она приобрела много могущественных противников, и ее ошибкой было то, что она отпустила Августа в Варшаву, как ей однажды сказал Хакстаузен, где интриганы смогли развернуться вовсю. Уже давно изменчивому сластолюбцу-королю разъяснили: для того чтобы поляки не чувствовали себя обиженными, он должен наряду с саксонскими взять себе любовницу-польку, и ему тотчас представили некую графиню Марию-Магдалину фон Денхоф. Козель была тоже в курсе всех этих интриг, но почему-то мешкала, несмотря на предупреждения друзей и сторонников, и не ехала в Варшаву, чтобы, как обычно, следить за королем. Хакстаузен, тоже предупреждавший ее, тем не менее объяснил Анне, что она недостаточно здорова, а ее имущественные дела не позволяют ей надолго отлучиться. Кроме того, она полностью доверяла Августу: он ежедневно писал ей нежные письма и повторял: «Если бы я мог этим письмом сокрушить все преграды и преодолеть все расстояния между нами, я бы тотчас так и сделал!». Хакстаузен же уверял ее, что теперь вопрос только в том, увидится ли она еще хоть раз с королем. А она на это только смеялась, как это он может такое себе воображать, если он видится с королем лишь время от времени, тогда как она столько лет живет с ним и видится с ним каждый день! Он возражал в том духе, что, конечно, она знает короля лучше, однако остается сомнение, так ли это сейчас: она не в состоянии оценить изменчивость его привязанностей, свойственное ему лицемерие и необыкновенную способность скрывать свои настоящие чувства, и даже теперь он не дает ей возможность лучше узнать его. Она преувеличивает свое влияние на него, и это делает ее чересчур беспечной, а ведь ей больше нечего на него рассчитывать, и в любой момент она может получить подтверждение этому. Она знает короля по рассказам людей, долго живших с ним и имевших возможность как следует изучить его, например, от своего отца, который был гувернером короля, когда тот был юношей и еще не был таким скрытным. Еще до Кенигсмарк, с ней Король тоже был связан много лет, от Великого канцлера Байхлингена, бывшего главным фаворитом короля шесть лет, Флемминга, Гойма, которые были с Августом в очень тесном контакте...

Хакстаузен также говорил ей о непостоянстве короля и привел конкретные примеры, в чем она сама могла убедиться. Например, Байхлинген был изгнан в то время, когда он был в отъезде. А то, что Август засыпал ее нежными письмами, может говорить только о том, что он имеет обыкновение удваивать свою нежность, чтобы нанести удар. И с Байхлингеном было то же самое.

У Хакстаузена было такое впечатление, что в таком развитии событий было что-то фатальное, с чем он не мог бороться. Женщина, которая до сих пор повсюду сопровождала короля, не оставляла его ни на одну ночь, ни на один день, теперь, казалось, чувствовала себя усталой, пресыщенной и хотела только, чтобы ее оставили в покое. Она напрасно потеряла драгоценное время, а когда, наконец решилась отправиться в Варшаву, было слишком поздно. Она также очень сильно ошиблась, рассчитывая на благодарность произведенного ею в обергофмаршалы Левендаля. Флемминг, который постоянно следил за графиней, был в курсе варшавских интриг и первым узнавал обо всем от фаворита Августа Витцума. И в начале июля 1713 г. фаворит пишет Флеммингу: «Кажется, с графиней фон Козель покончено, господин обергофмаршал расплатился с ней наилучшим образом. Он из тех, кто больше всех выступает против нее, однако еще не может дать королю окончательный совет, как с ней быть, так как у нее в руках та самая грамота и она может жить, как ей хочется. Ясно только, что больше никаких дел с ней вести нельзя...» Итак, как доложил Хакстаузен графине, Левендаль стал ее врагом, после чего она в присутствии короля швырнула ему в лицо все его наглые прошения и наградила мощной оплеухой. С другой стороны, ходили слухи, что Левендаль ополчился на графиню потому, что она помешала замужеству одной из его дочерей с придворным графини, который считался ее фаворитом и на которого якобы у нее самой были виды.