Альфред Земерау - Куртизанки

• Название: Куртизанки
• Автор: Альфред Земерау
• Издательство: Интердайджест
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-86595-074-6

Великие соблазнительницы – маркиза де Помпадур, графиня фон Платен, леди Гамильтон... Власть этих блистательных женщин над самыми могущественными европейскими монархами принесла им широкую известность, хотя в разглашении любовных тайн не были заинтересованы ни королевские фаворитки, ни их высокие покровители.

Исторические новеллы, из которых составлена эта книга, в яркой, увлекательной форме рассказывают о том, что происходило за неприступными дворцовыми стенами в Лондоне и Париже, Флоренции и Санкт-Петербурге и во все времена тщательно скрывалось от глаз и ушей людских

---

Многое пропало навсегда, как, например, то, что находилось в Дрездене и Лейпциге и было уничтожено теми, кто был заинтересован в их сокрытии. К сожалению, едва ли возможно проследить жизнь графини во всех подробностях. «Ее саркофаг из белого мрамора, поставленный во второй саркофаг, обитый черным бархатом с золотой тесьмой», был постоянно открыт, чтобы удовлетворять любопытство посетителей – через много лет после ее смерти увидеть прекрасную Аврору, которая была известнейшей великосветской дамой и быстро забытой возлюбленной повелителя, имевшего самый блестящий в Европе его времени двор. Она также была матерью великого полководца. Его беспокойная и горячая кровь проявилась у одной из потомков, в честь его матери тоже названной Авророй – у Авроры Дюдеван, знаменитой Жорж Санд...

Глава V АННА-КОНСТАНЦИЯ, ГРАФИНЯ ФОН КОЗЕЛЬ (1680—1765)

Леди Монтегю рассказывала, что, когда Август Сильный первый раз пришел к госпоже фон Гойм, в одной руке у него была подкова, которую он при ней сломал, а в другой – мешок с сотней тысяч талеров. Таким образом он силой и деньгами домогался милости женщины, которая среди всех его куртизанок занимает особое место. Это, конечно, только одна из легенд, сложенных об известнейшей куртизанке польско-саксонского короля. Поучительная и трагическая ее судьба способствовала все новым попыткам отобразить ее жизнь строго документально или в виде художественного произведения.

Анна-Констанция фон Брокдорф происходила из старинного голштинского дворянского рода. Ее отец был датским кавалерийским полковником, мать – богатой голландкой. У нее было два брата, поступивших на польско-саксонскую службу, и сестра, которая рано умерла. Сама Анна уже в возрасте пятнадцати лет была принята в свиту дочери герцога Кристиана-Альберта Голштейн-Готторпского, которая вышла замуж за наследного принца фон Брауншвейг-Вольфенбюттеля. При этом миниатюрном дворе Анна прославилась тем, что энергично защищалась оплеухами от нежных приставаний наследника. Здесь же она познакомилась с дворянином Адольфом фон Гоймом. Он был старше ее на двенадцать лет и женился на ней через много лет после помолвки, когда ей шел уже двадцать третий год. Однако брак не был счастливым. Очень скоро муж стал вызывать отвращение у молодой жены, она отказалась от совместного с ним проживания и уже через год написала ему одно из так характерных для нее писем: «... если Вам мои манеры и поведение кажутся невыносимыми, то могу Вам сказать, что испытываю те же чувства в отношении Вас, и создавшееся положение приводит меня в такое отчаяние, что я уже не раз хотела бы умереть. И я не вижу другого выхода из создавшейся ситуации, кроме как, если на то будет Ваше согласие, расставание, и чем быстрее, тем лучше...»

И далее: «Если Вы упрекаете меня в неспособности к дальнейшему проживанию вместе, так для этого у меня достаточно оснований, и я никогда не откажусь от своей клятвы (она под присягой отказалась от совместного проживания с мужем), в чем Вы всегда можете удостовериться».

Таким образом, уже 22 января 1705 г. Гойм подал в оберконсисторию иск о расторжении брака, и в нем, а также во всех других имевших отношение к процессу бумагах речь идет только об отвращении жены к мужу, без какого-либо более подробного разъяснения. В иске выдвигалось требование полного расторжения брака, а в дополнении – требование запретить «злонамеренной грешнице» когда-либо вступать в брак. Молодая женщина ни под каким видом не хотела возвращаться к своему супругу и поспешно заявила, что лучше предпочла бы завтра же умереть...

И 8 января 1706 г. брак был расторгнут. Гойм мог снова жениться, что он и сделал через два года. Но ему снова не повезло: вторая жена тоже оставила его, и он жаловался, что ему не везет с женским полом...

Позднее именно Август был назван разрушителем этого брака, и тому есть свидетельство некоторых современников, среди которых сам Гойм, утверждавший, что его жена превосходила всех придворных дам в красоте и грации, с чем не был согласен князь фон Фюрстенберг, поставивший 1000 дукатов в пари с другим придворным. А призванный в качестве третейского судьи король назвал ее первой красавицей, после чего и возникла любовная связь между Августом и баронессой...

Однако Анна, как утверждают сплетни, не жила далеко от Дрездена в своем имении, так как Гойм якобы опасался тлетворного влияния двора на свою супругу, а, напротив, с момента замужества находилась в столице Саксонии, а Август только в конце 1704 г. приехал в Дрезден из Польши, уже после того, как брак Гойма был признан неудачным и супруги разошлись...

Судя не только по воспоминаниям современников, но и по сохранившимся живописным портретам, баронесса, должно быть, была тем редким типом женщин, в которых сочеталась природная красота и грация с мужским умом, силой характера и решительностью, что делает ее похожей на идеал итальянского Возрождения, о чем вспоминает Вираго. Пельниц пишет, что у нее было овальное лицо, прямой нос, маленький рот, удивительной красоты зубы, огромные черные блестящие лукавые глаза. Походка ее всегда была грациозна, а смех – чарующим и способным пробудить любовь даже в самом холодном из сердец... «Волосы у нее были черные, руки и плечи – само совершенство, а цвет лица – всегда натуральный. Фигуру ее можно было сравнить с произведением великого скульптора. Выражение лица у нее было величественным, а в танце она была непревзойденной».

Подробно и с восхищением рассказывает нам о ней все тот же Хакстаузен, сын гофмейстера Августа, который общался с ней годами и был одним из немногих, кто остался ей верен даже после ее падения: «Красивая, хорошо сложенная, прекрасно владевшая собой, с прекрасным цветом лица, с красивыми глазами, ртом, зубами, которые, правда, начали портиться».

«Она была очень умной,– продолжает Хакстаузен,– очень живой, всегда в одинаковом расположении духа и очень остроумной. Она говорила много, но никому это не надоедало. Очень откровенная, она никогда не лицемерила и всем говорила правду, поэтому у нее было много врагов. Резкая и вспыльчивая, храбрая, одинаково хорошо владевшая саблей и пистолетом, она не была злопамятной. Очень экономная, она умела копить деньги, однако не принимала взяток. Ревнивая до умопомрачения, она преследовала своих соперниц как только могла и старалась изгнать их с королевского двора. Сам король побаивался ее и относился к ней с большой осторожностью. Так как у него было множество любовниц, он был вынужден выдумывать тысячи уверток, чтобы отделаться от ее постоянного наблюдения. Она так командовала им и так за ним наблюдала, что ему зачастую удавалось с большим трудом свободно располагать своим собственным временем, и совещания с министрами, строительство, охота и многое другое служило ему поводом, чтобы сбежать от нее».

Хакстаузен рисует ее такой и прибавляет, что она спала с Августом каждую ночь и так хорошо развлекала его, что он часто обо всем забывал и совершенно справедливо утверждал, что ей, при всем на него влиянии, надо было бы не перегибать палку: отпускать его путешествовать без нее и вообще давать ему больше свободы...

Она не так легко отвечала на его домогательства, к чему он явно не привык. Она «создавала много трудностей», как много лет спустя сообщало саксонское Министерство иностранных дел прусскому королю. И сама баронесса вполне правдоподобно утверждала, что она никогда не пыталась (как многие другие женщины) навязываться королю, а стала принадлежать ему только потому, что ей понравилась его представительная внешность и что он неустанно домогался ее милости.

Гойм также утверждал, что в 1705 г. король имел с ним встречу и говорил ему, что отныне его жизнь и смерть зависят от обладания его бывшей женой, и говорил он это так, как будто был околдован ею. Гойм пишет о том же в письме Флеммингу, которое кажется продиктованным исключительно злобой и ненавистью: «Все, что со мной произошло, я мог представить себе заранее, учитывая все пороки Его Величества в полном соответствии с его прежними оргиями и адскими злодеяниями, о чем я прямо и заявил, однако без какого бы то ни было эффекта. В результате его деяний не было ничего, кроме бесчестья и ущерба. За свое согласие она получила 12 000 талеров, множество серебряных изделий и драгоценностей, кроме многого другого, уже потраченного на нее и ее близких, чтобы заткнуть им рты. Они утверждали, что она покинула отцовский дом, чтобы продолжать свое победоносное любовное шествие при Его Королевском Величестве».

Хотя Гойм при каждом удобном случае и утверждает, что ничего не получал от короля, оказывается, тем не менее, что ему втайне было выплачено Августом 50 000 талеров, из которых, правда, позднее ему пришлось платить большой налог за свои имения.

Уже в конце бракоразводного процесса начались отношения баронессы с Августом: в июне 1705 г. она стала получать подарки от Августа – вино, мебель, дома, турецкие ковры, а из русских субсидий ей было выплачено 30 000 талеров. После развода она требует, чтобы он окончательно расстался со своей прежней возлюбленной княгиней фон Тешен, требует для себя полное содержание в 15 000 талеров, которое та до сих пор получала, и торжественное обещание, что после смерти королевы она займет ее место, а родившиеся у них дети будут признаны законными детьми Августа.