Паола Маршалл - Эмма и граф

• Название: Эмма и граф
• Автор: Паола Маршалл
• Издательство: Радуга
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997

В 17 лет Эмилия Линкольн была толстая и заикалась, а Доминик Хастингс был обворожительный денди и хотел жениться на ней ради ее денег. Но по ряду причин из этого ничего не вышло.

В 27 лет Эмма Лоуренс (как стала называть себя Эмилия после банкротства и самоубийства отца) поступает гувернанткой в дом графа Чарда (к тому времени Доминик унаследовал титул). Тут наконец рассветает их взаимная любовь, и они становятся мужем и женой.

События происходят в начале XIX века, и повествовоние насыщено колоритом той эпохи.

---

Милорд пододвинул стул и выслушал печальную историю канарейки, не смея признаться, что уже знаком с нею. Внутренне он реагировал точно как Эмма, но благородно старался не встретиться с ней взглядом, чтобы удержаться от смеха, поскольку мисс Стрэйт еще больше разукрасила смерть бедной птички, подчеркивая чувствительность своей подопечной. Она, как и лорд Лафтон, была заинтересована в союзе леди Клары с Чардом и Лаудвотером.

Эмма решила удалиться, боясь выдать себя: отчет мисс Стрэйт о ее жизни с леди Кларой становился все более трогательным. Ее подопечная, как оказалось, странным образом влияла на бессловесных животных, имевших несчастье жить рядом с ней. Ее мопс тоже встретил печальный конец, что вдохновило хозяйку на эпитафию, которую мисс Стрэйт рвалась прочитать милорду.

В этом месте рассказа Эмма встала, поклонилась и направилась к леди Кларе, общавшейся с Джоном Бассетом и Беном Блэкберном и недовольной тем, что милорд покинул ее. Лорд Лафтон беседовал с мистером Кроссом о географических картах и угольных шахтах. Эмме пришла в голову озорная мысль: если Лафтон хочет сохранить здоровье лошадей, работающих в шахтах, ему не следует брать в инспекционные поездки свою сестру.

Заметив приближение Эммы, леди Клара демонстративно заявила:

— Прошу простить меня, но я должна присоединиться к моей дорогой мисс Стрэйт и нашему хозяину.

Не желая удостаивать Эмму своим вниманием, она прошествовала к милорду, прикрыв лицо веером.

Эмма лишь поблагодарила мысленно судьбу. Теперь милорд и его гостьи могут вдоволь пообсуждать печальные судьбы любимцев леди Клары и многочисленные благородные родственные связи мисс Стрэйт.

Мистер Джон Бассет, измученный леди Кларой, пылко бросился к Эмме, но ему не повезло. В бой вступила тяжелая артиллерия. Лорд Лафтон оставил мистера Кросса и ус пел перехватить гувернантку прежде, чем до нее добрался Бен Блэкберн.

— Мисс Лоуренс, не так ли? Случайно не родственница моего старинного приятеля «Саламанки» Лоуренса из Сассекса? Наверное, следует называть его Генри, но его доблесть в Испанской войне породила это прозвище.

Эмме пришлось перечислить всех Лоуренсов, шропширских, сассекских, дербиширских и остальных, чтобы навсегда отречься от них.

— Жаль, однако. Вы похожи на его сестру Онорию. Она вышла замуж за лорда Тентердена. Из южного Йоркшира.

Может, стоило присвоить родство с какой-нибудь отдаленной ветвью и осчастливить лорда Лафтона? Но нет, истина дороже, если не считать, конечно, что Эмма не имеет к фамилии Лоуренс никакого отношения!

— Как вы находите леди Летицию? Приятный ребенок? Послушный?

— Очень, — ответила Эмма, несколько озадаченная тем, что такой влиятельный магнат снисходит до разговора с гувернанткой, и подозревая, что болтовня о маленьких девочках не может быть интересна лорду Лафтону.

— Вы давно в Нортумбрии, мисс Лоуренс? Вам здесь нравится?

— О, Нортумбрия первобытна и прекрасна, — ответила Эмма, что было чистейшей правдой. — Но у меня было мало возможностей познакомиться с ней. Надеюсь в скором времени посетить Стену Адриана и Верхний Тайн.

Лорд Лафтон повернулся на каблуках и властно заорал, привлекая внимание всех присутствующих:

— Послушайте, Чард, мисс Лоуренс говорит, что еще не видела Стену Адриана. Нехорошо. Пока мы здесь, необходимо съездить туда и, если погода позволит, устроить пикник. С вашего позволения, конечно.

С восторгом вырвавшись из цепких когтей леди Клары и мисс Стрэйт, переключившихся с питомцев на поэзию, неприличное поведение лорда Байрона и удовольствия лондонского сезона — а все эти темы были ему совершенно неинтересны, — милорд извинился перед дамами за то, что прерывает восхитительную беседу, и объявил, что обязательно организует поездку и начнет подготовку немедленно.

— Моя дочь будет счастлива, — добавил он. — Я обещал ей эту экскурсию, но не успел выполнить обещание.

— Вы слишком много работаете, приятель, поберегитесь, — завопил лорд Лафтон. — Одна работа без забавы, от нее тупеешь, право, не так ли, мисс Лоуренс?

Слушатели по-разному реагировали на непостижимое внимание к новой гувернантке. Милорд свирепо подумал, что следовало предупредить мисс Лоуренс о беспутстве Лафтона; Бен Блэкберн закипел от ярости, поняв, что Лафтон пытается выиграть пари, нацелившись на гувернантку, действительно оказавшуюся привлекательной; Джон Бассет изнывал от ревности, а мистер Кросс, как и милорд, решил, что предостережение не повредит бедняжке мисс Лоуренс.

Что касается леди Клары и мисс Стрэйт, они обе были в ужасе: мисс Стрэйт от перспективы потерять руку лорда Лафтона, на которую питала смутные надежды, а леди Клара — от мысли о безродной снохе, чей отпрыск лишит ее большей части наследства Лафтонов.

Однако обе дамы утешились, вспомнив длинный список любовных похождений лорда Лафтона. Скорее он сделает мисс Лоуренс любовницей, а не женой. И ни одна из них ни на секунду не подумала, что у Эммы окажется дурной вкус и ее не прельстит внимание лорда Лафтона, законное или какое другое.

Сама Эмма удивилась, оказавшись в центре такого внимания. Более восьми лет она жила на окраине светской жизни: сидела, никем не замечаемая, с ней почти никто не разговаривал, единственной компанией были ее подопечные. Она прекрасно понимала разочарование леди Клары и мисс Стрэйт, обнаруживших, что не они главные дамы в обществе, которое почтили своим присутствием.

Эмме хотелось покинуть гостиную, но ярко-синие глаза милорда запрещали ей это. Однако он пришел ей на помощь, предложив лорду Лафтону и Бену Блэкберну посетить конюшни, где его главный грум Оутвейт тренировал пару гнедых, недавно приобретенных для экипажа.

— Я думаю, — добавил он, — что дамы пожелают удалиться в свои комнаты и отдохнуть после изнурительного путешествия.

Эмма с трудом подавила смех, вызванный невероятной ситуацией, когда каждый мужчина в комнате — от лорда Лафтона и ниже, — казалось, решил преследовать ее, между тем как леди Клара вовсе не собиралась послушно отправиться в свою комнату.

— Ни в коем случае, — заявила леди Клара. — Если моя дорогая Калипсо Стрэйт желает отдохнуть… или мисс — Лоуренс… пожалуйста. А я не хочу отдыхать. Я тоже хочу посетить конюшню и посмотреть на последние приобретения лорда Чарда. Всем известно, что вы прекрасно правили лошадьми, милорд, когда вращались в высшем свете до женитьбы.

— Моя дорогая Клара, — поспешно воскликнул ее брат, — не делай этого. Конюшня — неподходящее место для юной леди.

— Я должна возразить тебе, брат. Как это может повредить мне, если ты будешь сопровождать меня? Ты знаешь, что я решила завести собственный выезд, и я буду благодарна лорду Чарду за квалифицированный совет.

Милорд поклонился. Эмма завороженно следила за ним. Он излучал обаяние, превратившись снова в юношу, которого она когда-то знала.

— Вы льстите мне, леди Клара. Оутвейт даст вам лучший совет, и, понимая сомнения вашего брата, я приму меры к тому, чтобы вы не увидели и не услышали ничего, способного расстроить вас. Дайте мне четверть часа. Вы позволите, Лафтон?

Ловко, подумала Эмма, наслаждаясь неохотным согласием лорда Лафтона и находчивостью милорда. Затем милорд повернулся и сказал холодно, как и подобает хозяину обращаться к гувернантке дочери:

— Я разрешаю вам удалиться, мисс Лоуренс. Мы снова встретимся за обедом.

Леди Клара не испытывала никакого наслаждения. Вот как! Им и на обед навязывают гувернантку? Куда катится мир? Сначала ее брат раболепствует перед мисс Никто из Ниоткуда, а теперь еще и лорд Чард. И не слишком ли низко кланяется ей Бен Блэкберн? Неужели все сошли с ума? Как тоскливо остаться единственным нормальным человеком в мире. Кроме Калипсо Стрэйт, конечно.

Милорд предложил проводить леди Клару на террасу, где она вместе с остальными могла бы подождать, пока подготовят конюшню. Ну, по крайней мере ей больше не придется делить его с одной из служанок.

Слуги собрались в кухне на ленч, всегда начинавшийся после того, как заканчивали еду хозяева. Разговор неизбежно вертелся вокруг так называемых господ. Мистер Луис Уайт, камердинер милорда, расшумелся в ответ на замечание Блаунта, дворецкого. Блаунт спросил, не заметил ли камердинер, что милорд неожиданно вернулся к стилю в одежде, свойственному ему много лет назад.

Мистер Уайт, которому не всегда удавалось прятать манеры лондонского простолюдина (кокни) за скопированной у милорда изысканностью речи, в тот момент был занят поглощением сэндвича с говядиной, щедро сдобренного соусом с хреном. Поэтому он неразборчиво промычал:

— Конечно, из-за нее. Само собой разумеется.

— Из-за «нее», мистер Уайт? — переспросила экономка, появившаяся в кухне лишь к десерту. Еду ей обычно подавали в комнату. Иерархия среди прислуги соблюдалась так же строго, как в гостиной милорда. — Вы имеете в виду леди Клару?