Паола Маршалл - Эмма и граф

• Название: Эмма и граф
• Автор: Паола Маршалл
• Издательство: Радуга
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997

В 17 лет Эмилия Линкольн была толстая и заикалась, а Доминик Хастингс был обворожительный денди и хотел жениться на ней ради ее денег. Но по ряду причин из этого ничего не вышло.

В 27 лет Эмма Лоуренс (как стала называть себя Эмилия после банкротства и самоубийства отца) поступает гувернанткой в дом графа Чарда (к тому времени Доминик унаследовал титул). Тут наконец рассветает их взаимная любовь, и они становятся мужем и женой.

События происходят в начале XIX века, и повествовоние насыщено колоритом той эпохи.

---

Пробормотав «извините меня», она последовала за милордом, уверенная, что он направился в кабинет, свою любимую комнату. Там она и поговорит с ним.

Да, милорд уже был в кабинете и на стук в дверь крикнул: «Войдите». Он стоял с какими-то бумагами у стола и с удивлением смотрел на вошедшую с поклоном Эмму.

— В чем дело, мисс Лоуренс? Объяснение оказалось более трудным, чем надеялась Эмма. В своем элегантном костюме он выглядел грозным, как сам повелитель Вселенной. Тем не менее необходимо было высказаться, и она сглотнула комок в горле.

— Милорд, боюсь, что должна отклонить ваше любезное приглашение на вечерний прием.

Его брови поднялись еще выше.

— Исключено! Ваше присутствие абсолютно необходимо.

— Но мне нечего надеть по такому случаю.

— Ерунда! — Она никогда еще не слышала, чтобы он говорил так властно. — Полная чушь! Вы очаровательны в любой одежде!

Возразить было нечего, но она все же пробормотала:

— Боюсь, что леди Клара и ее компаньонка не одобрят моего присутствия.

Интересно, как высоко могут подняться его брови? Он положил бумаги и вышел из-за стола, встав прямо напротив нее.

— Вот это ваше соображение меня совершенно не волнует. Я лично не одобряю их присутствия, оно мне навязано. Я их не приглашал, хотя и не должен говорить так. Ваше присутствие мне необходимо по двум причинам: во-первых, чтобы сбалансировать число дам, а во-вторых, я хочу, чтобы за столом была хоть одна женщина, способная вести разумную беседу на разумные темы.

Леди Клара — утонченная леди, такая же бессодержательная, как большинство ей подобных, а миссис Мортон, добрая душа, совершенно не умеет беседовать, как вы прекрасно знаете. О мисс Стрэйт мне ничего не известно, и я хотел бы знать о ней еще меньше! Ваше присутствие необходимо для спасения моей души. И если вы будете артачиться, я поднимусь в классную комнату и стащу вас вниз, во что бы вы ни были одеты. Я ясно выразился?

Милорд подошел к ней опасно близко, она чувствовала его тепло, магнетизм и силу, внезапно обрушившиеся на нее.

— Да, милорд. Очень ясно. Я спущусь к обеду… подчиняясь вашей воле.

Как будто неожиданно осознав, как близко они стоят, он отодвинулся немного, не отрывая от нее взгляда восхитительно синих глаз, только и оставшихся от Доминика Хастингса, которого она когда-то знала.

— Можете появиться под зонтиком или со слугой с опахалом. Мне абсолютно все равно, лишь бы вы появились, — сказал он, посмеиваясь. — И если у кого-то хватит ума возражать против вашего присутствия, я их не задерживаю!

Так нельзя, ошеломленно думала Эмма. Так не годится. Куда все это заведет… и захочет ли она идти по этой дороге?

— Если вы будете оказывать мне особые знаки внимания, что подумают остальные?

— Нет, мисс Лоуренс. Вы не правы. За столом будут и мой секретарь, и библиотекарь, так что ваше присутствие не покажется странным, хоть вы и женщина. И вы окажете поддержку миссис Мортон. А теперь уходите. Я настаиваю на вашем присутствии в большом салоне, когда явится эта незваная компания, и я уверен, вы захотите надеть что-нибудь поярче серого платья и коричневого фартука, в которых обычно щеголяете.

Эмма, уже достигшая двери, не смогла удержаться от последнего выстрела. Она остановилась и мило сказала:

— Вы приводите меня в замешательство, милорд. Минуту назад вы сказали, что вам абсолютно все равно, что я надену. Вы передумали?

«Дерзкая девчонка!» — это все, чем он смог ответить, когда дверь уже закрылась за нею.

Теперь ей надо принять «респектабельный вид», как выразился Джон, и заменить миссис Мортон на чайной церемонии. Интерес но, что подумает компания лорда Лафтона, когда увидит ее! Эмма решила надеть свое лучшее летнее платье из скромного кремового муслина в лимонно-желтую полоску с бледно-лимонным поясом.

Когда Эмма вошла в гостиную, милорд одобрительно кивнул, а глаза Джона Бассета засверкали. Она выглядела так очаровательно, что прибывший лорд Лафтон сразу понял: Блэкберн, хоть и был пьян, не преувеличил прелестей гувернантки. Более того, лорд Чард никогда не выглядел так изысканно, и предстояло выяснить, не гувернантка ли вдохновила его на подобное совершенство.

Эмме было все равно, что думает о ней немолодой, толстый и до сих пор неженатый лорд Лафтон, напоминавший ей мистера Генри Гардинера. И говорил он с нею, как мистер Гардинер: снисходительно и шутливо, как разговаривают мужчины с женщинами, которых наметили себе в жертвы. Лорд Лафтон чуть дольше приличного задержал ее руку, пока милорд представлял мисс Лоуренс как замену отсутствующей миссис Мортон, любезно согласившуюся принять двух приехавших с ним дам.

Наследница Лафтона, действительно утонченная леди, холодно поклонилась Эмме и, глядя куда-то за ее плечо, протянула два пальца. Ее принимает гувернантка! Даже в отсутствие миссис Мортон это было крайне неприятно.

Эмма ожидала подобной реакции; и, если леди Клара не желала смотреть на Эмму, Эмма прекрасно рассмотрела и ее, и компаньонку, и ей не понравились обе.

Леди Клара, небольшого роста и некрасивая, была одета в пастельные тона: смесь бледно-голубого и бледно-розового. Неудачное сочетание при ярком румянце и недовольном выражении лица. Леди Клара казалась дешевой куклой на полке захудалой игрушечной лавки. И при этом она вела себя как избалованная красавица.

Отойдя от Эммы, она обратила все внимание на милорда, не взглянув на мистера Кросса, Джона Бассета и Бена Блэкберна, которого знала как одного из провинциальных друзей своего брата. Чард — совсем другое дело! И почему брат говорил, что он одевается как деревенщина? Он просто прекрасен. Воплощение модного совершенства.

Мисс Стрэйт, подруга леди Клары, как она предпочитала думать о 'себе, также ставила себя намного выше гувернантки. Она принадлежала к хорошему, хотя и малоизвестному семейству и играла в доме Лафтонов роль компаньонки, чтобы обеспечить себе доступ в высший свет. Мисс Стрэйт приехала в Лаудвотер не для того, чтобы болтать с кем-то чуть выше прислуги.

Удивительно, думала мисс Стрэйт, что Чард счел приличным ввести гувернантку в дамское общество. Его вынудило неудачное стечение обстоятельств: их приезд в отсутствие кузины, единственной леди в доме. Все это непременно изменится, когда Чард женится на леди Кларе. Мисс Стрэйт искренне желала этого, поскольку тогда, может, лорд Лафтон предложит ей заменить сестру в качестве хозяйки его поместья.

Мисс Стрэйт кисло смотрела на Эмму, прелесть которой особенно подчеркивала отсутствие таковой у нее самой. Темноволосая, мужеподобная, мисс Стрэйт обычно утешалась тем, что затмевала свою похожую на молочный пудинг подопечную. Гувернантка не предлагала ей подобного утешения.

Но поскольку никто больше не проявлял желания поговорить с ней, мисс Стрэйт опустилась на диван, похлопала по свободному сиденью рядом с собой и с манерной медлительностью произнесла:

— Посидите со мной, мисс Лоуренс. Скажите, вы не из шропширских Лоуренсов? Я дружу с ними, то есть когда приезжаю домой, как вы понимаете.

— Я их не знаю, — холодно ответила Эмма. Наградив себя этим именем, она не имеет отношения ни к каким Лоуренсам, хотя и не собирается сообщать об этом мисс Стрэйт.

— Так, может быть, дербиширское семейство? Год назад на последнем балу леди Ко-упер я встречала мисс Персефону Лоуренс. Очень интересная дама. С поэтическими наклонностями. У вас есть поэтические наклонности, мисс Лоуренс?

— Увы, — упрямо ответила Эмма, начиная находить развлечение в таком неумелом покровительстве. — Я не имею отношения ни к ним, ни к каким-либо другим известным Лоуренсам. И боюсь, у меня нет склонности к поэзии. Напротив, я очень прозаична.

Мисс Стрэйт замахала веером, как будто такое прямолинейное признание чуть не лишило ее чувств.

— Неужели? Как прискорбно. Леди Клара, например, весьма поэтическая натура. Она написала очень чувствительную эпитафию, когда умерла ее канарейка.

Эмма сочла своим долгом выразить соболезнование по поводу кончины канарейки и спросила, как же бедняжка нашла свою безвременную смерть.

— Увы, бедная Клара забыла закрыть дверцу клетки, и до птички добралась кошка. Дорогая Клара так расстроилась, что нам пришлось усыпить кошку. — Мисс Стрэйт тяжело вздохнула и приложила к глазам носовой платочек.

Эмма проявила благородство и удержалась от комментариев. Как следовало из изложения событий, справедливее было бы усыпить леди Клару за небрежность. Тут Эмма заметила, что милорд стоит рядом и прислушивается к разговору. В гостиную вошли лакеи с чайными подносами, уставленными чашками, тарелками и серебряными блюдами с сэндвичами, бисквитами и пирожными. Появление милорда спасло Эмму от придирок и занудства мисс Стрэйт, решившей, что ни к чему беседовать с незначительной гувернанткой, когда под рукой ее знатный хозяин.