Паола Маршалл - Эмма и граф

• Название: Эмма и граф
• Автор: Паола Маршалл
• Издательство: Радуга
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997

В 17 лет Эмилия Линкольн была толстая и заикалась, а Доминик Хастингс был обворожительный денди и хотел жениться на ней ради ее денег. Но по ряду причин из этого ничего не вышло.

В 27 лет Эмма Лоуренс (как стала называть себя Эмилия после банкротства и самоубийства отца) поступает гувернанткой в дом графа Чарда (к тому времени Доминик унаследовал титул). Тут наконец рассветает их взаимная любовь, и они становятся мужем и женой.

События происходят в начале XIX века, и повествовоние насыщено колоритом той эпохи.

---

Пора ему уходить. Его интерес к гувернантке наверняка рано или поздно будет замечен, если он зайдет слишком далеко… А что, собственно, он имеет в виду? Во всяком случае, он не сможет «зайти слишком далеко», пока будет в Алнике, встречаясь в «Белом лебеде» с лордом Лафтоном и Беном Блэкберном и обсуждая успехи Джорджа Стефенсона.

Лорд Лафтон наотрез отказывался посещать Лаудвотер, но не потому, что имел что-то против поместья или его хозяина, а потому, что никогда ни к кому не ездил и никого не приглашал к себе. Для деловых встреч он предпочитал гостиницы и адвокатские конторы.

Интересно, что бы подумал лорд Лафтон о мисс Лоуренс? С этой мыслью милорд сел в карету, направлявшуюся в Алник, и забыл на время о гувернантке. Вернее, постарался забыть.

Он все еще думал о ней, вернувшись домой через неделю, на этот раз не среди ночи, а поздним утром. Он позвал в кабинет Джона Бассета, чтобы продиктовать письмо в Киллингворт Джорджу Стефенсону и, наконец, договориться о встрече.

Он, Блэкберн и Лафтон провели переговоры с владельцами земель и угольных шахт в окрестностях Стены Адриана: сэром Томасом Лидделом, сэром Джоном Бондом и мистером Дамианом Хоулдсвортом — относительно нового локомотива Джорджа Стефенсона. Руководителем проекта выбрали сэра Томаса. У землевладельцев — капитал, у Стефенсона — знания.

Решающим оказалось мнение мистера Хоулдсворта, недавно вернувшегося из Соединенных Штатов, где прогресс и наука шли. рука об руку, а состоятельные люди не считали зазорным пачкать руки, приумножая свои богатства или, как в случае с милордом, спасая поместья.

Закончив диктовку, милорд выглянул в окно и увидел бегущую через парк хохочущую Тиш с воздушным змеем в руке, мисс Лоуренс и всегда сопровождавших их Кэтги, няню и лакея Джека.

Как грациозна мисс Лоуренс! Даже в давно немодных скромном бледно-голубом платье и маленькой соломенной шляпке с темно-синими лентами она излучает достоинство и элегантность. Мисс Лоуренс взяла у Джека зонтик и села на одну из скамей, расставленных по парку.

Через минуту появилась маленькая процессия. Впереди — миссис Мортон под зонтиком, за нею — лакеи с маленьким столом и небольшой отряд слуг с блюдами, серебром и фарфором, необходимыми для легкого завтрака.

— Простите меня, старина, — поспешно сказал милорд, оглядывая себя в зеркало и удостоверяясь, что путешествие не оставило заметных следов. — Кажется, на задней лужайке собираются перекусить. Лакеи только что вынесли все для чая, и я хочу подкрепиться. Присоединяйтесь к нам, когда закончите работу.

И он вышел из комнаты с таким видом, будто направлялся на аудиенцию к самому принцу-регенту.

Джон Бассет удивленно поднял брови. Что же заинтересовало его флегматичного хозяина? Завтрак на лужайке! Кто бы мог ожидать такого рвения от человека обычно немногословного, избегающего общества! А ленч на свежем воздухе и в компании еще недавно он счел бы наказанием.

Бассет подошел к окну как — раз в то мгновение, когда милорд появился на лужайке и поклонился мисс Лоуренс. Она уже сняла шляпку и отложила зонтик, поскольку сидела в тени высоких кедров. Еще одна флотилия лакеев вынесла стулья, и милорд, усевшись, принял чашку чая из рук миссис Мортон. Тем временем появилась Тиш со своим змеем и приветствовала отца радостным визгом.

Так вот откуда ветер дует. Джон готов был держать пари, что не чай, а мисс Лоуренс была приманкой для его хозяина! Джон старательно, но как можно быстрее, закончил письмо и поспешил на лужайку. Если он выглядел печальным, то потому, что, познакомившись с мисс Эммой Лоуренс и подтвердив первое впечатление беседами с нею, решил, что она могла бы стать ему подходящей женой.

А что мог предложить ей милорд, граф Чард? Вряд ли он женится на ней, какой бы подходящей она ни была. И о чем милорду разговаривать с нею! Насколько Джон Бассет знал милорда, тот не был мастером легкого разговора и не владел искусством флирта.

— Кажется, в глубине страны погода теплее, чем на побережье, мисс Лоуренс, — заметил милорд, что едва ли могло сойти за умную беседу с привлекательной женщиной. Хотя, в чем состояла ее привлекательность, милорд до сих пор не понимал.

Тиш выручила отца:

— Ты приехал раньше, чем обещал, папа. Ты говорил, что уедешь больше чем на неделю.

— Неужели? Ну, дела шли хорошо, мы быстро справились, и вот я здесь, завтракаю с тобой на лужайке. Чья это была идея? Ваша, миссис Мортон?

Миссис Мортон, пораженная появлением милорда в их компании, ответила не сразу:

— Видите ли, милорд, можно сказать, что мисс Лоуренс и я пришли к общему решению: Тиш хотела запускать змея, день теплый, и ленч на свежем воздухе показался привлекательнее, чем в доме.

Беседа была крайне банальной, а мисс Эмма Лоуренс до сих пор не вымолвила ни слова. Просто сидела безмолвным сфинксом, занесенным в дикую Нортумбрию из египетских песков.

— Значит, вы, мисс Лоуренс, предпочитаете еду на свежем воздухе?

Теперь она будет вынуждена ответить ему, обратить на него большие темные глаза. Он не будет видеть ее совершенный профиль, зато услышит мелодичный голос.

— У меня мало подобного опыта, милорд, но этот ленч кажется достаточно приятным.

Если он предпочитает банальности, она может отвечать тем же.

— Мисс Лоуренс, в наших предыдущих беседах вы предлагали мне точные ответы и критические суждения. И сейчас мне слышатся критические нотки в вашем голосе. Я прав?

Он так увлекся, поддразнивая Эмму, что не заметил проницательного взгляда миссис Мортон и недоуменного, если не сказать больше, выражения лица подоспевшего Джона Бассета.

— Вы наблюдательны, милорд, — серьезно ответила Эмма. — Признаю, что думала, стоит ли наше милое развлечение той тяжелой работы, которую пришлось выполнить вашим слугам.

Подобные мысли никогда бы не пришли в голову прежней Эмме, но восемь лет, проведенные в роли гувернантки, между прислугой и знатью, чужой и тем и другим, показали ей, как много изнурительных усилий требуется для обеспечения приятной жизни хозяев.

— Вы должны признать, мисс Лоуренс, что, хотя труд слуг в Лаудвотере нелегок, это лучше, чем жить полуголодной жизнью на пособие по бедности, как приходится многим, менее удачливым.

На такой обоснованный ответ трудно было что-то возразить.

— Но это не причина, чтобы обращаться с ними как со скотом. Хотя, надо отдать вам должное, милорд, вы относитесь к прислуге добрее, чем любой из моих прежних хозяев.

Милорд склонил голову, а Джон Бассет, только что принявший чашку чая из рук миссис Мортон, которая слушала с раскрытым ртом якобинские ереси мисс Лоуренс (да еще перед самим милордом!), пылко воскликнул:

— Я подтверждаю ваши слова. И к тому же весь кухонный персонал собирается завтракать на свежем воздухе, может, конечно, не в такой роскоши, как мы.

Милорд и Бассет улыбнулись Эмме не снисходительно и не очень серьезно, а так, как улыбнулись бы приятному собеседнику-мужчине. Почему-то Эмма почувствовала волнение. Она посмотрела в глаза милорду и впервые открыто улыбнулась ему.

Ее улыбка странно подействовала на него. Во-первых, ее лицо преобразилось, как будто зажгли свечу в темной комнате, а во-вторых, у него появилось удивительное ощущение «deja vu»1. Как будто она так улыбалась ему раньше. Мелькнуло какое-то давнее воспоминание, но, пока он пытался удержать его, улыбка исчезла. И девушка снова стала незнакомой мисс Лоуренс.

Милорд знал, что миссис Мортон и Джон Бассет наблюдают за ним, и все же сказал:

— Вам надо улыбаться почаще, мисс Лоуренс. Улыбка вам идет.

Эмма смутилась. Комплимент милорда был таким личным, какие джентльмены не делают дамам ни в компании, ни наедине. И слушатели наверняка это отметили.

— Вы должны благодарить красоту дня за мою улыбку, милорд, — сказала она, просто чтобы что-то сказать.

Шутливый тон обычно был несвойственен милорду, и его секретарь и домоправительница старательно воздерживались, чтобы не вылупить на него глаза.

— А приятную компанию, мисс Лоуренс?

— И приятную компанию, и Тиш… прошу прощения, леди Летицию.

— Не надо извинений. Мне самому нравится имя «Тиш». «Леди Летиция» слишком официальное обращение для такого маленького ребенка.

И теперь наконец он встал. Иначе кто знает, сколько еще он выдаст своих мыслей и чувств, обычно глубоко спрятанных! Он находит эту сдержанную молодую женщину все более и более привлекательной. И кого же она ему напоминает?

Сопровождаемый дочерью с ее змеем, он шел к дому. Солнце золотило его волосы.

Глядя ему вслед, Джон Бассет печально думал, что, если милорд, говоря высоким стилем, решит заманить мисс Лоуренс в свои сети (не может же он настолько серьезно заинтересоваться ею, чтобы жениться!), у бедного секретаря не останется никаких шансов.

Мисс Лоуренс возбудила интерес к своей персоне не только в Лаудвотере. Бен Блэкберн и лорд Лафтон коротали время за бутылкой в гостинице, откуда недавно уехал Чард.