Синтия Хартвик - Фундамент для сумасшедшего дома

• Название: Фундамент для сумасшедшего дома
• Автор: Синтия Хартвик
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-06428-1

Любая, даже самая обыкновенная женщина способна на долю безумства, а эти женщины тем более. Они могут быть назойливыми, непредсказуемыми, изворотливыми и совершенно несносными. А когда уж они берутся за дело, то – снимайте шляпы, господа! Они обнаружили, что бизнес – это захватывающе интересно, большие деньги – совсем неплохо, а аппетит, как известно, приходит во время еды. И даже любовные увлечения не могут отвлечь их от этого увлекательнейшего занятия!

---

– Ты что, жалкая курица? Я знаю таких, но, уверяю тебя, ты не из их числа! Вспомни, кто нашел магазин «Земля и природа», наше первое удачное вложение? Конечно, это было задолго до того, как ты решила стать жалкой курицей. Отнесись к себе с уважением наконец! Купи хороший новый дом, съезди отдохнуть в Европу. Займись своим зубом и похудей. Не сиди и не кисни, жалея себя. Ни один мужик не стоит того, чтобы женщина из-за него перестала быть женщиной. Ты сама по себе потрясающе красивая и сильная женщина, Долли!

Но не все домашние проблемы членов клуба я узнавала из вторых рук. Некоторые из них относились непосредственно ко мне.

Мои родители жили вместе только из-за детей, считала я. Да еще они по-прежнему считали развод чем-то неприличным. Но эти причины с годами теряли свою актуальность.

Мой отец, Мак Петере, высокий, физически очень сильный мужчина, всегда был успешным и гордым человеком. Все в городе уважительно звали его Большой Мак. В университете он играл в футбол за сборную и по математике был первым на курсе. Его пригласили работать на завод сразу после учебы. И рабочие уважали его не меньше, чем самого Халворсена.

К 1990 году мои братья давно разъехались, но я была еще одинокой и часто гостила у родителей, так что нельзя сказать, что семейное гнездо полностью опустело.

Мой старший брат Артур работал в крупном чикагском банке и звонил домой раз в месяц. Дэниэл жил в Сан-Франциско и тщательно скрывал от нас свою личную жизнь. Вильям работал в Далласе школьным учителем и был счастливо женат. Он старался держаться подальше от всей нашей семьи. Но все они исправно совершали паломничество домой раз в год на Рождество.

Мой отец, когда они разъехались, чувствовал себя очень одиноким. Все его надежды и энергия были сконцентрированы на сыновьях. Он воспитывал в них твердость и мужество. Однажды, когда Дэниэлу было четырнадцать, а Вильяму двенадцать, он отвез их куда-то к канадской границе, якобы порыбачить, и бросил там, сказав, что они должны сами добраться домой. Он хотел научить их рассчитывать только на собственные силы. Братья вернулись домой и получили в подарок велосипеды, но я сомневаюсь, что они после этого доверяли отцу.

На меня его твердость не распространялась. Скорее всего, он был убежден, что девочек надо воспитывать мягко, а так как он был на это не способен, то просто оставил меня в покое. Отец был очень умным человеком, но пытался быть гениальным. И это у него, к сожалению, не получалось.

Когда мне было уже тридцать, он пытался подружиться со мной. Признаюсь откровенно, у него это не очень ловко получалось. Как-то осенью, когда мы стояли с ним на веранде, отец дотронулся до моего плеча.

– Почему бы нам не поехать с тобой поохотиться на уток? – спросил он.

Это было очень великодушно с его стороны, потому что с моим умением стрелять я запросто могла вместо утки пристрелить его.

Самым забавным было то, что чем богаче становилась моя мать, тем более шатким становилось положение отца на работе. Найти другую работу в его возрасте было делом нереальным. Так что роли родителей дома незаметно переменились. Всеми делами теперь заправляла моя мать, скрывая это от отца. Отец делал вид, что по-прежнему рассчитывает только на себя, а мать притворялась, что это она от него зависит. Но с каждым днем притворяться обоим было все труднее. Дела на заводе шли все хуже и хуже, а атмосфера дома накалялась все сильнее.

Так начиналось лето, которое по закону подлости было самым лучшим за многие годы.

Глава 45 ПОТОРАПЛИВАЙСЯ, СОФИЯ!

К лету 1991 года слухи, что завод скоро закроют, взбудоражили весь город.

На заседании правления завода было объявлено, что будут остановлены все цеха, на переоборудование которых нет денег.

К концу года должны были закрыть экспериментальную лабораторию, в которой работал Майк. Мэри сказала, что, как только это произойдет, они с мужем переедут в Силиконовую долину, где такие специалисты, как Майк, всегда нужны.

Пару лет назад этот удивительный мужчина, воспользовавшись сбережениями жены, записался на вечернее отделение университета и закончил его экстерном, получив диплом специалиста по компьютерам. С его опытом работы на заводе и новым дипломом безработица ему явно не грозила. А я лишний раз убедилась, что значит настоящая крепкая семья! Мой отец счел бы ниже своего достоинства учиться на деньги жены.

Но даже с теми, кто был устроен хорошо, в те годы все равно что-то происходило. В конце восьмидесятых годов в Америке явно менялась духовная атмосфера.

Впервые я это обнаружила, когда Марси, моя эксцентричная лучшая подруга, увлеклась восточной философией. Однажды июньским вечером вместо того, чтобы завезти меня в обычный бар, она привезла меня в вегетарианский ресторан и весь вечер рассказывала о религиях Индии.

Я не обратила на это особого внимания. Марси была интеллектуальным полиглотом. Она хотела знать все на свете и с таким же увлечением могла говорить о политике на Балканах или архитектуре Китая. Именно за это я ее больше всего любила.

– А какая из них тебе больше всего нравится? – вежливо поинтересовалась я.

– Буддизм, особенно принцип отказа от насилия. Это гораздо более действенный путь, чем западная юридическая система.

Ты что, собираешься теперь работать, не сопротивляясь насилию? Лучше станешь жертвой, чем дашь сдачи? Или встанешь в суде и заявишь: «Ваша честь! Ощутите гармонию Вселенной!» И судья прозреет и пошлет преступника медитировать?

– Какого черта ты смеешься надо мной, если ничего в этом не понимаешь? – возмутилась Марси.

– Я просто удивляюсь, что тебя вдруг интересует религия.

– Это не совсем религия. Это скорее метафизика.

– А ты не можешь объяснить мне, в чем разница?

– Боюсь, что нет, – ответила Марси, немного подумав.

– Тогда я – пас. У меня уже есть религия. Я методистка, помнишь? И я за метод и физику.

– Очень смешно, София.

– Лучшее, что я могла так быстро придумать, – огрызнулась я.

На самом деле у меня было столько сомнений в вопросах религии, что об этом лучше было не говорить. Я исправно ходила в церковь с родителями, но и только.

Марси, как всегда, была полна энергии.

– Слушай, я записалась на выездной воскресный семинар восточных единоборств. Поехали со мной, – сказала она.

У меня в ушах тут же зазвенели колокола: «Опасно – энтузиазм!», и я покачала головой.

– Это потрясающе интересно, София. Ну, поедем!

И тут я заметила кое-что поразительное в поведении своей подруги. Обычно, когда она меня куда-то звала, она делала это задорно, предвкушая удовольствие. Но сейчас в ее глазах я обнаружила нечто похожее на мольбу о помощи.

– Ладно, звучит заманчиво, – тут же сдалась я.

– Я заеду за тобой в воскресенье в шесть утра,

– Замечательно.

Марси, которая ничего не делала наполовину, распланировала весь наш посвященный Востоку день по минутам.

Мы начали с того, что в шесть сорок пять утра три раза обежали вокруг озера Ларксдейл. Потом последовала двухчасовая тренировка по карате. Хотя Марси не преминула заметить, что считает нанесение ударов насилием и это противоречит принципам буддизма. Не знаю, как буддизму, но моему физическому состоянию это точно противоречило. Я взмокла через пятнадцать минут, так как уже полгода не ходила ни на какие тренировки и отлично помнила почему.

Потом мы немного отдохнули, выпив по литровой бутылке минеральной воды каждая. Потом два часа осваивали айкидо. Марси была абсолютно права насчет этого вида борьбы. Это действительно был самый философский путь избить другого до бесчувствия.

В довершение всего меня в нос укусил комар.

Помимо этого, все было прекрасно. Воистину мирный жаркий летний день. Мы обнаружили небольшой ресторан на берегу. Нас очень медленно обслуживали, видимо, тоже из-за жары, и пища была подозрительной на вид. Но мне так хотелось есть, что я старалась не обращать на это внимания.

– Как тебе яичница? – спросила Марси, когда мы закончили есть.

– Вкусная, но я была такая голодная, что еще чуть-чуть – и укусила бы кого-нибудь из посетителей.

– София! – возмутилась Марси, которая так старалась привить мне принципы отказа от насилия.

– Я – вампир, ты что, не знала? Этот ребенок вон там, в углу, выглядит очень аппетитно.

– Тебе действительно надо научиться концентрировать внимание на духовном возрождении.

Я умею. Дай мне «Уолл-стрит джорнэл» и включи биржевые новости, и ты увидишь, как я умею концентрироваться. Я даже думаю, что могла бы распространить пособия собственного сочинения по этому делу во всех ашрамах Индии. Через шесть месяцев они бы так научились…

– Нам пора на йогу, поторапливайся, София, – перебила меня Марси, вставая.

Я пошла за ней, скорчив рожу ребенку. Он показал мне в ответ язык, но я его простила. Он ничего не знал о принципе отказа от насилия.