Ани Сетон - Моя Теодосия

• Название: Моя Теодосия
• Автор: Ани Сетон
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-363-8

В центре романа – история жизни и любви Тео Бэрр – дочери американского политика, вице-президента в кабинете Джефферсона. Тео боготворит отца, нежно привязана к сыну, уважает и ценит мужа, но никак не может привыкнуть к чуждой ей обстановке американского Юга, где ей приходится жить.

---

– Но это чудовищно! – закричала она. – Отрицай все это! Пиши опровержения.

Он покачал головой.

– Нет, я ненавижу извинения и объяснения. Они не дают ничего хорошего. Даже наоборот, укрепляют ложь еще больше. Может быть, придет время, когда я выступлю, будь в этом уверена, но пока я не собираюсь нырять в море дерьма, – категорично закончил он и добавил с горьким юмором: – По крайней мере, никто не оскорбится на мою манеру исполнять свои обязанности. Я приводящий в смущение вице-президент.

Тео улыбнулась отцу, но сердце ее заболело. Он был такой храбрый и был лишен жалости к себе. Он был рожден управлять людьми – король, а не дублер.

Она подошла к нему и поцеловала.

– Это не всегда будет так, папа. Я думаю, я знаю, твоя звезда обязательно поднимется. Когда-нибудь ты будешь величайшим, самым великим в мире.

Аарон улыбнулся.

– Ты верный маленький сторонник, моя дорогая. Может, ты и права. – Он помолчал немного и продолжил с неожиданной силой:

– Ты единственная, на кого я могу положиться, у кого от меня нет секретов. Что я буду делать без тебя? – Он взял ее руку в свою и слегка поцеловал маленькие белые пальцы. Некоторое время они помолчали, она прижалась к его креслу с высокой спинкой, два лица, которые так похожи друг на друга, наполненные одинаковым выражением родственной нежности.

Затем Аарон отодвинулся и отпустил ее руку.

– Я еще не сказал тебе о наслаждении, которое ожидает тебя завтра после обеда, – сказал он легко. – Я приглашен на обед у Джефферсона. Ты, конечно, поедешь со мной.

Тео опустилась в кресло, ее сердце застучало. Она увидит там Мерни! Легкомысленный порыв радости затих. Но как же они встретятся? Как же вести себя во время официального обеда, не показывая своих чувств? Как скрыть эти чувства от всевидящих глаз Аарона?

– Не поздновато ли в этом сезоне для официального обеда? – произнесла она запинаясь. – В городе, должно быть, осталось немного народа.

– Галлатины и Мэдисоны еще здесь, в любом случае, и иностранные министры. Мы все в необыкновенной суматохе по поводу переговоров мистера Джефферсона с Бонапартом. Ты, наверное, не слышала? – Он продолжал, прежде чем она ответила. – Джефферсон обменял около пятнадцати миллионов наших с трудом заработанных долларов на пространство страны, такой далекой и огромной, что никто ее еще не видел. Не сомневаюсь, что Бонапарт был безумно рад избавиться от этой обузы и теперь посмеивается в рукав, вспоминая бедных доверчивых дураков. Кроме того, испанцы взбешены. Это начало неприятностей. Как мог Джефферсон принять такое решение, несмотря на все советы?

– А разве это не прибавит престижа нашей нации? Мы будем больше, чем целая Европа.

– Тьфу, – сказал Аарон нетерпеливо. – У нас и так уже достаточно земли. Подумай, что медведи, волки и дикари на этой территории могут принести пользу нам? Если действительно эта неизведанная страна поддерживает какую-нибудь жизнь вообще. Поскольку ни один белый никогда не проходил ее насквозь. Нет, эта покупка была вопиющей глупостью.

«Однако один белый человек собирается исследовать эти новые земли», – подумала Тео. В первый раз она почувствовала прилив гордости за стремления Мерни, который быстро сменился ужасным страхом. Ее отец тоже считал покупку глупостью, и это подкрепило ее собственное суждение. Экспедиция была обречена на провал. Что ждет Мерни? «Как я могу остановить его? – думала она в отчаянии. – Я буду умолять и приведу аргументы, использую все влияние нашей любви». Но она хорошо знала, как беспомощна она была.

Аарон, рассеянно уставившись на пол, продолжал говорить больше самому себе:

– Пройдет много времени, и это огромное пространство земли разделится на свои логические части. Еще нет, и в будущем не будет правительства, которое сможет справиться с таким географическим различием. Территории за пределами Аллеганских гор отпадут. Эти горы образуют барьер более значительный, чем условные границы в Европе.

– Ты так думаешь? – спросила Тео вежливо. У нее был единственный интерес за пределами Аллеганских гор, и он не имел ничего общего с политикой.

– Да, я так думаю, – ответил Аарон задумчиво. Его собственное пророчество приоткрыло вдруг ему возможные перспективы. Недовольство востока, негодование испанцев – не могут ли они быть использованы с выгодой честолюбивым и дальновидным лидером? Но как? На это в данный момент не было ответа. Идея в конце концов была только глупой фантазией.

Его курс на ближайшее будущее был достаточно ясен. Он будет оставаться вице-президентом и будет баллотироваться на должность губернатора штата Нью-Йорк. В случае его победы – а он чувствовал, что это будет так, – он найдет эту ключевую позицию, значительно лучший политический плацдарм, чем любой, который он до сих пор пробовал.

Он стряхнул несколько крошек табака с шелковых черных бриджей и поднялся с быстрой гибкостью.

– Я собираюсь лечь, моя дорогая; эта дорога из Филадельфии может замучить кого угодно. Ты тоже иди и ложись. Я желаю, чтобы ты была свежа и сияла на завтрашнем обеде у президента. – Он галантно попрощался с ней, но вернулся, будто мысль пришла ему в голову. – Кстати, ты помнишь переросшего капитана, с которым ты кокетничала в садах Воксхолла.

Она резко задержала дыхание, взглянула на него и опустила глаза.

Аарон оценил ее смущение с весельем.

– Я понимаю, что это жестоко насмехаться над степенной миссис Элстон, вспоминая неблаговидные поступки ее юношеских дней. Но ты его снова встретишь завтра. Он секретарь президента.

Она облизала губы и с трудом улыбнулась:

– О, правда? На этот раз я попытаюсь соблюдать все внешние приличия.

Аарон засмеялся.

– Я надеюсь на это. Приятных сновидений, дорогая. – Он зевнул и пошел в свою комнату, больше не думая об этом.

Если бы он когда-нибудь позволял себе размышлять о прошлом, то понял бы, как был обманут в сентябрьскую ночь в Нью-Йорке. Но он никогда не оглядывался назад и не тащил за собой волочащиеся концы использованных эмоций. Возможно, в этом был секрет его молодости.

XVI

Когда Тео проснулась, шел дождь. Она посмотрела в окно и с горечью подумала, что это по крайней мере разрешит одну проблему: Мерни не будет ждать ее у реки в такой дождь. И даже если бы утро было таким же прекрасным, как в другие дни, как могла бы она выскользнуть из дома?

Аарон уже встал. Она услышала его легкие шаги в комнате наверху. Тео опять закрыла глаза и попыталась заснуть, но не смогла. Чувство опустошения охватило ее. В первый раз она осознала полную безнадежность их любви, оценив ситуацию объективно, как это сделал с самого начала Льюис.

«Нам предназначено судьбой путешествовать по разным дорогам», – сказал он. И это было правдой. Она знала это, и все же… Он был всего лишь в миле от нее; они могли бы хоть иногда видеть друг друга, как это будет сегодня. Они смогут как-нибудь провести вместе еще несколько часов наедине. И это все, о чем она просит, подумала она страстно. Всего лишь еще раз услышать его голос, увидеть его улыбку и почувствовать его губы на своих губах.

В глубине души Тео знала, что обманывает себя. Это было не все, чего она хотела. Ее проснувшееся тело тосковало по нему. Она с тоской произнесла его имя.

Целый день шел дождь, превратив дорогу в желтую непролазную грязь. Было сыро и холодно. Ребенок капризничал, и ни Тео, ни Элеонора не могли успокоить его.

Аарон переносил шум с обычным добродушием и спустя некоторое время, несмотря на проливной дождь, поехал в город за игрушками.

К обеду Тео была истощена.

– Дорогой, пожалуйста, прекрати плакать, – обратилась она к красному от плача ребенку и с тревогой спросила Элеонору: – Может быть, это что-нибудь серьезное?

Служанка положила большую руку на лоб ребенка.

– Все в порядке, мадам. Это погода и маленький зуб, который лезет. Только и всего. – Ее спокойная уверенность была просто бальзамом.

Тео медленно обернулась. Голова ее болела. День был бесконечный. Настроение не улучшилось, даже когда она получила письмо от Джозефа. Как раз теперь у нее не было никакого желания думать о нем, но это письмо было необыкновенно нежное, даже страстное. Он, казалось, скучал по ней чрезмерно, и он уже уладил свои дела, так что присоединится к ней очень скоро. Он думал, что может успеть на следующий пароход.

Она уставилась на толстую бумагу с небрежным почерком. Если он успеет на следующий пароход, значит, прибудет через неделю. Внезапно Тео представила, будто он стоит в комнате позади нее: блестящие бакенбарды, обрамляющие его тяжелое темное лицо; толстое, как бочка, тело, втиснутое в его любимое пальто сине-фиолетового цвета; свирепые глаза, как у тех псов, с которыми плохо обращаются. Она увидела детали, которые никогда сознательно не замечала: черные волосы в его ноздрях, короткие и толстые руки с грубыми, нечувствительными пальцами. Но он был ее муж, и он ее любил. Тео знала, что она и ребенок были единственными, кого он любил. Как всегда, она почувствовала слабую жалость к нему. Бедный Джозеф. Говорят, жалость сродни любви. Иногда она полностью соглашалась с этим. Но теперь знала, что страстная любовь между мужчиной и женщиной не имеет ничего общего с жалостью. Это была буря и молния, красота и желание, но никак не жалость.