Александр Богданов - Тектология (всеобщая организационная наука)

• Название: Тектология (всеобщая организационная наука)
• Автор: Александр Богданов
• Издательство: Экономика
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1989
• ISBN: 5-282-00538-7

Во второй половине XX века интерес к идеям «Тектологии» (1913–1928) возрос в связи с развитием кибернетики. Работа интересна тем, что ряд положений и понятий, разработанных в ранках «Тектологии» («цепная связь», «принцип минимума» и др.), применим и для построения кибернетических, моделей экономических процессов и решения планово-экономических задач. Переиздание книги рассчитано на подготовленного читателя, знакомого с оценкой В. И. Ленина «Краткого курса экономической науки» (1897 г.) и критикой идеалистической системы «эмпириокритицизма», данной в работе «Материализм и эмпириокритицизм» (1908 г.).

Для научных работников.

---

В учении Маркса о ценности рабочей силы, как определяемой стоимостью нормальных средств потребления работника, очевидно, подразумевается именно этот закон равновесия. Одно из главных противоречий капитализма заключается в том, что благодаря анархичности его общей организации элемецты наиболее трудовые часто не имеют возможности вполне восстанавливать свои жизненные затраты, между тем как другие пользуются несоответствующими затратам излишками, которые только ведут к их вырождению в сторону паразитизма: невознаграждаемая для общества, частичная растрата рабочих сил и общественного продукта. В других эксплуататорских системах бывало и так, что дезорганизация на этой основе не оставалась частичной, а переходила в распад и крушение всего общества. Таковы были восточные деспотии древности, античный рабовладельческий мир, где постоянно возраставшее и усложнявшееся потребление высших классов шло рядом с уменьшением и прекращением их социально-производственной функции, сводясь к бесплодной растрате общественного продукта, между тем как доля трудовых низов становилась все более недостаточной для поддержания их жизненной энергии, так что они вырождались и гибли от истощения. Организационный закон, закон равновесия, обнаруживается в том, что его практическое нарушение несовместимо с сохранением системы, равносильно ее частичной или полной дезорганизации.

При капитализме, в обычных его условиях, закон этот, как показывает опыт, практически соблюдается с точностью до нескольких процентов путем стихийных колебаний в ту и другую сторону от нормы. Поскольку эти нарушения, оставаясь частичными, более чем покрываются общим прогрессом производительных сил, постольку, несмотря на них, капиталистическое общество способно к развитию.

В маленьком организованном обществе прошлого, авторитарно-родовой общине, тот же закон выполнялся относительно планомерно: руководитель производства, патриарх, из общих запасов давал каждой группе работников, назначаемых на специальное дело, как технические средства для его выполнения, так и необходимые средства потребления для поддержания их рабочей силы. В обществе будущего то же будет делаться в гигантском масштабе, с научной планомерностью.

II

Затраты трудовой энергии работника можно рассматривать с двух точек зрения:

1) со стороны количественной, когда дело идет о сумме выполняемого труда вообще, в «абстрактном» смысле по Марксу, когда, следовательно, учитываются только продолжительность и напряженность труда;

2) со стороны качественной, когда дело идет об особом, конкретном характере данной работы, как работы слесаря, наборщика, шахтера, носильщика и т. п., когда учитывается специальная форма затрат энергии в разделении трудовых функций среди общества. Ясно, что удовлетворение потребностей работника должно соответствовать его затратам и с той, и с другой стороны, определяясь обоими одновременно.

Сумму потребностей работника учесть не так просто, они сложны и многообразны: питание в разных его видах, одежда, жилище, культурные потребности и проч. Проследить связь их с работой в количественном смысле всего легче на основной их группе, относящейся к питанию. Начать всего удобнее с собственно мускульной работы. Она происходит за счет энергии окисления, «сгорания» в организме углеродистых веществ, усваиваемых из пищи. Поэтому здесь роль пищи вполне подобна роли топлива для паровой машины; и совершенно так же, как это делается по отношению к топливу, значение пищи как источника энергии для работы измеряется калориями, т. е. еди-ницами тепловой энергии.[136]

Года два назад проф. В. Г. Громан иллюстрировал связь между пищей как топливом и работой на очень живом и очень близком для нас примере. По данным Наркомата путей сообщения оказывалось, что на одинаковую сумму работы вместо одного довоенного работника в 1920–1921 гг. требовалось в среднем четыре человека. Значит ли это, что рабочие стали бездельниками, лентяями? Нет, отвечает Громан. А дело вот в чем. До войны средний работник индустриально-физического труда потреблял у нас в пище 3600 больших калорий в день. Разруха свела эту величину к 2700–2800 калориям. Но надо иметь в виду, что из того и другого числа 2200 калорий представляют только необходимый «балласт»: они служат лишь для поддержания жизни организма, помимо производительной работы. Значит, собственно на нее остается в первом случае 1400 калорий, во втором — 500–600, т. е. раза в два с половиной меньше. Но сумма полезной работы упадет не во столько же раз, а еще больше. При пониженном питании большие напряжения становятся невозможны; а при малых напряжениях производительность еще уменьшается; всякий знает, что, например, при раскалывании дров три слабых удара не заменят одного втрое более сильного. При такой работе на низшем уровне напряжения общий эффект и получался вполне нормально меньше в целых четыре раза.

Тут выступает очень важный закон: уклонение вниз от нормы дает не пропорциональное, а большее, притом все возрастающее, понижение рабочей силы: «рабочая ценность» человека падает гораздо быстрее, чем уровень удовлетворения потребностей.

Отсюда вытекают практические выводы, которые можно пояснить таким примерно расчетом. Пусть у нас имеются продовольствие на 22 тысячи калорий в день и восемь наличных работников. Распределим это количество между всеми поровну, каждый получит 2750 калорий и будет, как мы видели, работать в четверть нормы; вместе они дадут тогда восемь четвертей, т. е. две единицы довоенной нормы. Теперь попробуем другое распределение того же самого продовольствия: трем работникам дадим полное, нормальное количество по 3600 калорий, и пусть они работают; а пять остальных освободим от работы и поделим между ними остаток: на каждого придется по 2200 калорий с небольшим, т. е. как раз то, что надо для поддержания жизни, достаточное «социальное обеспечение».

Тогда первые трое могут работать по довоенной норме, и получится не две, а три полные единицы труда: явный выигрыш на 50 % благодаря лишь иной организации распределения. А если бы еще удалось человек четырех из восьми сбыть в деревню, где они поначалу найдут хотя и недостаточный заработок, но такой, что поддержку им можно оказывать в половину нормы обеспечения, то остальные четыре могли бы все получать по настоящей рабочей норме и выполнять работу в четыре довоенные единицы — выигрыш еще на одну единицу.

Приблизительно по таким путям, хотя, может быть, часть планомерно, а отчасти ощупью, и пошла новая экономическая политика, сокращающая во многих случаях число занятых рабочих вместе с повышением их заработка.[137] Планомерность же тут особенно нужна для того, чтобы не растерять навсегда рабочие силы, которые приходится временно, по недостатку средств, отстранять от активной роли в производстве. Растрата сил происходит и в чрезмерном труде, и в долгом безделье.

III

Надо заметить, что питание отнюдь не сводится всецело к калориям, т. е. к одному топливу как источнику мускульной энергии организма. Для него требуются еще разные другие материалы: вещества «пластические», которые служат для восстановления изнашивающихся тканей, для ремонта органов; таковы, особенно, белковые вещества, но также некоторые жировые, жироподобные и др.; затем вещества «передаточные», как вода — общий растворитель, без которого не могут идти почти все химические реакции жизни, или как железо для гемоглобина — передатчика кислорода в крови; наконец, разные «катализаторы», которые необходимы для ускорения химических процессов, как некоторые соли, ферменты и проч. Все это нужно и все это должно быть в достаточном количестве. Иначе что получится?

Допустим, что в питании налицо большой избыток калорий, например много картофеля, в котором преобладают «горючие» углеводы; но не хватает «пластических» материалов — нет мяса и молока с их белками, мало и хлеба, в котором белков хотя меньше, все же они имеются. Как тогда способен организм работать, в меру ли избытка одних элементов или в меру недостатка других? Не требуется долгого размышления, чтобы сообразить, что определяющим явится именно недостаток, а не избыток; ибо если работа будет превосходить восстановление изнашивающихся тканей, то организм явно должен непрерывно разрушаться. Это роковой закон наименьших. Во всякой системе, состоящей из ряда взаимно необходимых звеньев, решающее значение принадлежит наиболее слабому звену. Например, если в экономике общества все отрасли нуждаются в железе, а производство железа упало ниже нормы, то все они вместе могут работать лишь в таком масштабе, на какой хватает добываемого железа, не более того.[138]

Очевидно, что этот же закон относится не только к питанию, но и ко всем другим насущным, нормальным для работника потребностям. Пусть у него есть все, и в избытке, но нет обуви; как он будет зимой работать, сколько будет пропускать рабочих дней по болезни, это легко себе представить. Вообще, раз есть нехватка в каком-либо необходимом и незаменимом условии, вся рабочая сила человека падает соответственно наличности этого условия.