Александр Богданов - Тектология (всеобщая организационная наука)

• Название: Тектология (всеобщая организационная наука)
• Автор: Александр Богданов
• Издательство: Экономика
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1989
• ISBN: 5-282-00538-7

Во второй половине XX века интерес к идеям «Тектологии» (1913–1928) возрос в связи с развитием кибернетики. Работа интересна тем, что ряд положений и понятий, разработанных в ранках «Тектологии» («цепная связь», «принцип минимума» и др.), применим и для построения кибернетических, моделей экономических процессов и решения планово-экономических задач. Переиздание книги рассчитано на подготовленного читателя, знакомого с оценкой В. И. Ленина «Краткого курса экономической науки» (1897 г.) и критикой идеалистической системы «эмпириокритицизма», данной в работе «Материализм и эмпириокритицизм» (1908 г.).

Для научных работников.

---

Другая группа — идеалы социально-практические, активно-организационные. Таков в наивысшей степени идеал трудового коллективизма.

Первые — свойственны обществам, группам, классам, жизненно-застывающим в сложившихся формах или уже теряющим свою позицию, не способным успешно ее отстаивать; вторые — коллективам растущим, побеждающим стихийные и социальные сопротивления.

Системы равновесия путем структурных изменений, часто не заметных для прямого наблюдения, могут переходить в неуравновешенные, и обратно. Эти переходы практически очень важны; их чаще всего возможно уловить по изменению реакций системы. Во взаимоотношениях людей и организаций правильные оценки тенденций того или другого рода, особенно в их смене, могут спасать от величайших и непоправимых ошибок. Такие оценки на каждом шагу и делаются людьми на основе «житейской мудрости», т. е. обыденной, обывательской тектологии. Из нескольких наблюдений того, как человек реагирует на те или иные толчки извне, выводят заключение об его общем складе: застойном, тяготеющем к равновесию, или же, напротив, инициативном, порывистом, боевом, — и с этим сообразуются в дальнейших отношениях к нему.[132] Подмечала народная тектология и типы ложного равновесия, о чем свидетельствуют пословицы вроде «в тихом омуте черти водятся». Научной же обработке этот смутный, неточный и неустойчивый опыт не подвергался, и каждый должен был за свой счет его усваивать и оформлять.

Еще важнее распознавание обоих типов в отношениях между организациями — государственными, партийными, экономическими, культурными, военными, в создании сотрудничества между ними и в расчетах на победу в случае борьбы. Здесь недостаток «практической мудрости» организаций или их руководителей может иметь роковое значение для них.

Вот, положим, армия, которая на неприятельское наступление отвечает сокращением фронта и переходом на более защищенные позиции, а не наступательными контрманеврами: она имеет вид системы, тяготеющей к равновесию. Но это может и не быть ее действительной тенденцией, а только маскировкой; тогда ее подлинное состояние может быть уловлено на мелких проявлениях ее «духа», по характеру частичных взрывов ее «активности». Но если она на самом деле не способна к инициативе и прогрессивному развертыванию боевого действия, то, выиграв время для перегруппировки, накопления и концентрации сил, она все-таки может вновь превратиться в систему противоположного типа, а противник, потерявший это время, проиграть все там, где имелись условия для полного выигрыша.

Другой пример. В отсталой стране — сильное прогрессивное движение, складываются и растут демократические организации. Затем надвигается реакция — ряд стеснений, репрессий, ударов, вообще внешних инсультов (враждебных толчков) для этих организаций. Как они отвечают на инсульты? Допустим, расширением и обострением своей деятельности, углублением лозунгов, переходом к более радикальным формам борьбы. Это характеризует данные организации как системы второго типа, т. е. указывает, что возможность их развертывания и победы не исключена.

Но в идущей борьбе истощаются накопленные силы. И вот наступает время, когда жизненный характер этих организаций как будто меняется. На растущее давление они начинают реагировать уже ограничением своей работы, отказом от более острых форм борьбы, сужением лозунгов. Эти процессы суть внутренние изменения, ослабляющие частично эффект внешних воздействий, т. е. соответствуют типу Ле-Шателье, выражают тенденцию к равновесию. Тогда вопрос решен, дальнейшее торжество враждебных им сил обеспечено: исчезает сама возможность успешной борьбы впредь до новых структурных изменений социальной среды в ее целом.

Пусть в этом случае какой-нибудь чуткий, опытный политик уловил сущность положения по аналогиям с тем, что он знает лично из жизни или истории. Но ни этого знания в целом, ни жизненной чуткости он не в состоянии передать другим, и потому его выводы неубедительны для других. И, может быть, как раз наиболее живые элементы продолжают затрату сил в ошибочном направлении, против совершающегося поворота колеса истории. Только научная организация опыта допускает настоящее доказательство подобных выводов.

При всей своей широте и важности принцип равновесия не является особым, самостоятельным тектологическим законом. Он есть частное применение в определенных условиях уже выясненного нами принципа — «аналитической суммы».

В комплексах равновесия всегда имеются антагонистические активности, взаимно нейтрализующиеся на некотором уровне, как, например, в системе «вода — лед» молекулярное сцепление и тепловое движение частиц, в организме — физико-химические процессы, развивающие и поглощающие теплоту, в обывательской психике — противоположные, взаимно обуздывающиеся группы стремлений и т. п. Если такой комплекс подвергается воздействию, это значит, что в него из внешней среды вступают новые активности, соответствующие той или другой из этих антагонистических групп. Пусть эти группы А и В, внешнее воздействие Bi, однородно со второй из них. Может ли оно полностью и без потери, без частичной дезингрессии, с нею слиться, следовательно, произвести прямые, непосредственные изменения системы в своем направлении на всю свою величину? Как мы знаем, этого быть не может, идеально гармоничное сочетание прежней и новой группы активностей не наблюдается, в том или ином масштабе дезингрессия неизбежна. Следовательно, действующая сумма этой группы активностей будет не B+Bi, а меньше на некоторую величину Вч, т. е. B+Bi—Bs. К первоначальному В реально прибавилось Bi—Bi, что и выражает произведенное изменение в системе. Оно, как видим, меньше действовавшей активности, т. е. дело обстоит именно так, как если бы в системе произошли процессы, «направленные к противодействию», этому нарушающему влиянию, о чем говорит закон Ле-Шателье. Сущность же явления просто в том, что «аналитическая сумма всегда меньше арифметической», как мы знаем из предыдущего.

К неуравновешенным комплексам этот расчет не относится, потому что новое воздействие там изменяет ход уже идущего структурного преобразования.

Так вещи, самые отдаленные друг от друга в обыденном опыте, могут объединяться тектологическими законами, охватывающими все действительные и возможные преобразования форм.

Приложения

1. Труд и потребности работника[133]

I

Вопрос о взаимной связи труда и потребностей работника можно рассматривать с двух точек зрения — физиологической и социальной.

Первая такова. Труд есть затрата энергии работника, главным образом нервно-мускульной. Затрата же означает необходимость восстановления, без которого рабочая сила разрушается. Восстановление происходит путем удовлетворения потребностей работника. Поэтому работа и потребности жизненно соотносительны: изменяется одно, изменяется и другое.

Вторая точка зрения такова. Труд есть общественная функция работника — затрата энергии коллектива, для поддержания и развития жизни коллектива эта затрата возмещается, т. е. потребности работника удовлетворяются за счет общественного продукта, его доли, которую получает работник в системе распределения.

Решение вопроса об этой доле работника должно, очевидно, охватить обе точки зрения. Ключ к решению дает идея организационного равновесия. Она чрезвычайно проста, — до такой степени, что в формулировке она кажется вещью само собой разумеющейся. Всякая организованная система, в том числе и организм работника, и организация коллектива, общества, сохраняется постольку, поскольку ее затраты и потери энергии уравновешиваются усвоением энергии извне; а расти и развиваться может, естественно, лишь постольку, поскольку первые перевешиваются вторыми.

Применительно к социальной экономике эта мысль была сформулирована четверть века назад В. А. Базаровым.[134]

Каждый элемент общества, следовательно, в частности, каждый работник должен получать из общественного продукта столько, чтобы это давало ему возможность нормально выполнять свою общественную функцию, свою роль в системе производства. Это абстрактный закон распределения. Как всякий абстрактный закон, он вовсе не есть простое описание фактов, он не означает, что явления именно так вот на деле всегда и происходят. Нет, он выражает норму явлений. Действительность почти никогда точно не соответствует этой норме, чаще всего колеблется около нее в ту и другую сторону, иногда же резко отклоняется от нее. Предприятие может не получать от хозяйственного центра или через покупку на рынке достаточного количества сырья, орудий и проч., чтобы выполнять свои производственные задачи; но тогда оно и не может их выполнять, само расстраивается, а вместе с тем нарушаются функции других, связанных с ним предприятий, которые так или иначе должны применять его продукты: в системе происходит частичное разрушение, дезорганизация. Рабочий так же нередко не получает в виде заработной платы необходимого количества средств потребления, чтобы поддерживать свою работоспособность и жизнь членов своей семьи,[135] но тогда происходят растрата, частичное или полное разрушение рабочей силы, потеря общественно-трудовой энергии, ослабление общества в его борьбе с природой.