Джеймс Кейбелл - Юрген

• Название: Юрген
• Автор: Джеймс Кейбелл
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-9577-0731-7

Успеху Джеймса Бренча Кейбелла у русского читателя немало вредит успех Толкина. Эта книга выходит под грифом «фэнтези», который в действительности справедлив по отношению к американскому писателю ничуть не больше, чем по отношению к Мервину Пику или к тому же Толкину. Творил Кейбелл в первой половине XX века, когда о фэнтези еще и слуху не было, и занимался своими делами. Сравнить его уместнее не с фэнтези, а, например, со Свифтом, но если это и Свифт, то еще более ироничный и метафизически настроенный.

---

– Я скажу тебе, малый в блестящей рубахе, одну тайну: филистеры сотворены по образу Кощея, который создал все таким, какое оно есть. Подумай об этом! Так что филистеры делают то, что от них ожидают. А жители Левки сотворены по образу Кощея, который создал еще и многое другое таким, какое оно есть. Поэтому народ Левки делает то, что принято, оставаясь верным классической традиции. Подумай также и об этом! А потом выбери себе в этой войне какую-нибудь сторону, помня, что ты все равно на стороне глупости. А когда произойдет то, что произойдет, вспомни, как Силен точно предсказал тебе все, что произойдет, задолго до того, как это произошло, поскольку Силен так стар, так мудр и так непристойно пьян, и ему очень-очень хочется спать.

– Да, конечно, Силен. Но как закончится эта война?

– Тупость победит тупость, но это неважно.

– О да! Но что станет в этой битве с Юргеном?

– И это неважно, – утешающе произнес Силен. – Никто о тебе не побеспокоится. – И на этом он закрыл свои жуткие мутные глаза и заснул.

И Юрген, покинув старого пьяницу, собрался покинуть и этот лес. «Несомненно, что весь народ Левки решил делать то, что принято, – размышлял Юрген, – по бесспорной причине, таков их обычай, и он всегда будет таковым. И они воздержатся от этих занятий только тогда, когда кошка начнет есть желуди. Так что достаточно мудро будет не вдаваться дальше в этот вопрос. В конце концов, эти люди, возможно, правы. И, определенно, я не могу зайти так далеко, чтобы утверждать обратное. – Юрген пожал плечами. – Но все же, в то же самое время!..»

Возвращаясь к своей хижине, Юрген услышал страшный вой и ор, словно вопили сумасшедшие.

– Привет тебе, дочь многоискусного Протогона, получающая удовольствие в горах и битвах и в барабанном бое! Привет тебе, лживая спасительница, матерь всех богов, что спешит теперь, удовлетворенная долгими скитаниями, чтобы благоприятствовать нам!

Но шум становился все более неприятным, и Юрген на всякий случай отошел в кусты. И тут он стал свидетелем прохождения по лесу весьма примечательной процессии. У этой процессии были достаточно необычные особенности, которые заставили Юргена поклясться, что тот желанный миг, когда он, целый и невредимый, выйдет из леса, отметит собой окончание его последнего визита туда. Затем изумление переросло в ужас: ибо теперь мимо него двигалась Матушка Середа, или, как ее назвала Анайтида, Асред. В этот раз вместо полотенца на голове у нее была своего рода корона в виде венка из падающих башен; она держала в руке большой ключ, а ее колесницу везли два льва. Ее сопровождали бритоголовые поющие мужчины, и было очевидно, что эти люди расстались с собственностью, которую весьма ценил Юрген.

– Несомненно, – сказал он, – это самый что ни на есть опасный лес.

Юрген спросил позднее об этой процессии и получил от Хлориды сведения, удивившие его.

– И это существа, которые, как я думал, являются поэтическим украшением речи! Но что в таком почтенном обществе делает эта старушка?

Он описал Матушку Середу, и Хлорида рассказала, кто она такая. Тут Юрген покачал своей головой с прилизанными черными волосами.

– Вот еще одна тайна! Однако, в конце концов, меня не волнует, если эта старушка предпочитает дополнительную анаграмму. Я должен критиковать ее в последнюю очередь, поскольку по отношению ко мне она была более чем щедра. Я сохраню ее дружбу с помощью безотказного средства: уйду с ее дороги. О, я определенно уйду с ее дороги сейчас, когда понял, что сделали с мужчинами, которые ей служат.

А после этого Юрген и Хлорида жили вместе весьма счастливо, хотя Юрген и стал находить, что его гамадриада чуточку непонятлива, если вообще не бестолкова.

«Она меня не понимает и не всегда относится к моей мудрости с должным уважением. Это несправедливо, но кажется неизбежной чертой семейной жизни. Кроме того, если б какая-нибудь женщина понимала меня, она бы из чувства самосохранения отказалась выйти за меня замуж. В любом случае, Хлорида – милая, загорелая, пухленькая, сладенькая куропаточка. А ум в женщине, в конце концов, совершенно неуместная добродетель».

И Юрген не вернулся в Лес, но не пошел и в город. Ни Полевой Народ, ни, конечно же, Лесной не входил никогда в городские ворота.

– Но, по-моему, тебе бы понравились красоты Псевдополя, – говорит Хлорида. – И их красавица-царица, – добавила она почти так, словно говорила без задней мысли.

– Милая моя женушка, – говорит Юрген, – я не хочу показаться хвастуном. Но в Евбонии!.. В общем, когда-нибудь мы действительно должны вернуться в мое королевство, и ты сама посмотришь на пару дюжин моих городов – Зиф, Эглингтон, Пуассье, Газден, Берембург. И тогда ты согласишься со мной, что эта деревушка Псевдополь, хотя по-своему и достаточно хороша… и Юрген пожал плечами. – Но чтобы сказать больше!..

– Порой, – говорит Хлорида, – я гадаю, есть ли такое место, как твое прекрасное королевство Евбония. Определенно, оно становится больше и великолепнее с каждым разом, когда ты о нем рассказываешь.

– Так, может быть, – спрашивает Юрген, скорее задетый, чем рассерженный, – ты подозреваешь меня в неискренности или, точнее, в самозванстве?

– Какая разница? Ты же Юрген, – радостно отвечает она.

И мужчина был тронут, когда она улыбнулась ему, оторвавшись от сверкающего причудливого вышивания, над которым Хлорида, похоже, трудилась бесконечно. Он ощущал нежность по отношению к ней, странным образом граничащую с угрызениями совести. И ему казалось, что если б он знал более прелестных женщин, он бы определенно никогда не нашел среди них более милую, чем его пухленькая, трудолюбивая, жизнерадостная женушка.

– Дорогая моя, мне не хочется снова видеть царицу Елену – это факт. Я доволен здесь, с женой, соответствующей моему положению, достойной моих способностей и бесконечно превосходящей мои заслуги.

– А ты очень часто думаешь о той светловолосой дылде, король Юрген?

– Это несправедливо, и ты, Хлорида, обижаешь меня незаслуженными подозрениями. Мне больно думать, моя милая, что ты оцениваешь связывающие нас узы как слишком непрочные, если считаешь, что я способен разорвать их хотя бы в мыслях.

– Говорить о честности очень мило, но это не ответ на конкретный вопрос.

Юрген посмотрел ей прямо в глаза и засмеялся.

– Вы, женщины, так бессовестно практичны. Моя милая, я видел царицу Елену лицом к лицу. Но ведь тебя я люблю так, как мужчина обычно любит женщину.

– Это ни о чем не говорит.

– Нет, ибо я пытаюсь выражаться в соответствии со своей значительностью. Ты забываешь, что я также видел и Ахилла.

– Но ты же восхищался Ахиллом! Ты мне сам так сказал.

– Я восхищался совершенствами Ахилла, но мне искренне не нравится мужчина, владеющий ими. Поэтому я буду сторониться и царя и царицы Псевдополя.

– Однако ты не войдешь и в Лес, Юрген…

– Только не после того, чему я стал свидетелем, – сказал Юрген с преувеличенной дрожью, которая была не так уж преувеличена.

Тут Хлорида рассмеялась и, отложив свое причудливое вышивание, взъерошила ему волосы.

– И ты находишь Полевой Народ нестерпимо глупым и неинтересным по сравнению с твоими Зоробасиями, Птолемопитерами и многими другими, так что держишься в стороне и от него. О, глупенький мой муженек, решив стать ни рыбой, ни зверем, ни птицей, нигде ты не будешь счастлив.

– Не я определяю свою природу, Хлорида. А что касается счастья, я не жалуюсь. На самом деле мне сегодня не на что жаловаться. Поэтому я вполне доволен своей милой женой и своим образом жизни на Левке, – со вздохом сказал Юрген.

Глава XXIX Касающаяся сказанного Горвендилом вздора

Ясным спокойным ноябрьским днем, в то время года, которое Полевой Народ называл Летом Алкионы, Юрген вышел из леса. Пройдя мимо рвов Псевдополя и избежав встречи с кем-либо из удручающе славных жителей города, Юрген оказался на берегу моря.

Хлорида предложила ему прогуляться, чтобы она могла прибраться у него в хижине, пока она приводит в порядок к зиме свое дерево, и таким образом за один день выполнить двойную работу. Ибо у гамадриады дуба огромная ответственность в течение всей зимы в отношении палой листвы, и желудей, сдуваемых с ветвей и разбрасываемых по всей земле, и ствола, треснувшего так, что он начал выглядеть совсем скверно. А от Юргена в любой подобной работе больше помех, чем помощи. Так что Хлорида дала ему узелок с едой, подарила небрежный поцелуй и велела идти на берег моря, где к нему придет вдохновение, и сложить о ней какое-нибудь милое стихотворение.

– И возвращайся к ужину, Юрген, – сказала она, – но ни минутой раньше.

И так вот получилось, что Юрген в задумчивости и одиночестве съел свой обед, рассматривая Евксин. Солнце находилось высоко в небе, и странная тень, следовавшая за Юргеном, почти сошла на нет.

«Это действительно вдохновляющее зрелище, – размышлял Юрген. – Каким слабым кажется человеческий род по сравнению с этим могучим морем. – Тут Юрген пожал плечами. – Хотя в действительности, когда я сейчас думаю об этом, у меня нет никакого желания отдаться традиционным эмоциям. Все это выглядит как огромное скопление воды и ничто иное. И я не могу не согласиться, что вода ведет себя весьма бестолково».