Пьер Вебер - Фанфан-Тюльпан

• Название: Фанфан-Тюльпан
• Автор: Пьер Вебер
• Жанр: Исторические приключения

---

— Фанфан, умоляю вас, немедленно предупредите маршала! Подлый Люрбек! Он украл у меня документы! Теперь противник будет знать, что наше правое крыло ничем не защищено до сих пор!

Это был уже не лихорадочный бред! С полным сознанием он говорил о трагической и опасной ситуации; надо было действовать, не откладывая ни на минуту. Штандартоносец в одно мгновение все понял и сказал:

— Иду!

— Не слушайте, он болен, это бред! — воскликнули двое офицеров, пытаясь удержать Фанфана. — Мы не видели, чтобы шевалье де Люрбек появлялся здесь в последние дни. Посмотрите, бедный Д'Орильи даже не понимает, где он!

И в самом деле, Д'Орильи, смертельно бледный, снова откинулся на свою постель в бессознательном состоянии; с его губ теперь срывались только бессвязные звуки… Фанфан на минуту засомневался. Ведь, в самом деле, ни за что на свете он не хотел бы принести маршалу неправильные, или даже неточные сведения. Но, с другой стороны, слова лейтенанта были слишком правдоподобны, да еще полностью совпадали с событиями, свидетелем которых он совсем недавно был сам в Версале. Для него не было сомнения в том, что Люрбек — опасный шпион!

Фанфан повернулся к офицерам и закричал:

— Я уверен, что господин Д'Орильи говорит правду! Необходимо действовать и немедленно! Пока я бегу в генеральный штаб, я прошу вас — примите меры, господа, чтобы наше правое крыло было поднято по тревоге! — Это единственный способ быть готовыми к сюрпризу, который преподнесет нам неприятель!

Тон, которым он говорил, был настолько убедителен, что офицеры, мгновенно поверив ему, выскочили наружу. А Фанфан, с жалостью взглянув на Д'Орильи, которого двое санитаров теперь еле удерживали на постели, так как его бред приобрел буйный характер, бросился бегом к замку, в штаб…

В этот день, после полудня, госпожа Фавар должна была, вместе со своей труппой, давать первое представление. Бедная женщина, честно говоря, была мало расположена в тот момент играть комедию. О ее любимице, таинственно похищенной, не было никаких сведений. Тюремное заключение мужа продолжалось, что приводило ее в отчаяние. Ей приходилось призывать на помощь всю свою энергию, волю и самообладание. Но она все-таки рассчитывала — любезностью, или хитростью, — но когда-нибудь заставить маршала действовать. Только эта надежда, как ни хрупка она была, и давала ей возможность не потерять последнее присутствие духа.

Утром к ней пришел Бравый Вояка и сообщил, что король и дофин будут присутствовать на спектакле. По замыслу госпожи Фавар давали комедию «Деревенский петух», принесшую ранее самый шумный успех Фавару.

Бригада солдат воздвигла в парке замка сцену, а деревья парка служили естественным задником в природном «театральном зале». Два барабана, над которыми поставили наперекрест королевские штандарты, составляли забавную декорацию, а дежурный начальник лагеря добыл у населения близлежащих деревень большое количество кресел, стульев, табуретов, которые денщики и слуги расставили рядами прямо на траве лужайки перед сценой. Палатки, находившиеся за сценой в небольшой рощице, служили помещением для артистов, и Бравый Вояка, несмотря на все невзгоды, ни на минуту не забывая о своих служебных обязанностях, хлопотал, журил и наводил порядок среди гвардейцев, которые помогали все устраивать и охотно протягивали руку помощи актерам, а особенно — актрисам, радуясь возможности близко с ними общаться.

Маршал Саксонский чувствовал себя скверно и в то утро оставался в своей комнате. Ему должны были, в соответствии с предписаниями врачей, делать очередную пункцию. Приезд короля, непрерывно приходящие одна за другой депеши, совещания штаба, необходимые в виду приближающегося наступления противника, — всё это не давало ему возможности даже ненадолго оказаться около госпожи Фавар. Атака была назначена на послезавтра. И князь радовался перспективе присутствовать вместе с генеральным штабом на представлении «Деревенского петуха» и провести пару приятных часов перед решающей битвой.

Понемногу на лужайке перед сценой собирались офицеры и рассаживались в ожидании появления короля, обещавшего присутствовать на представлении. Высоко стоящее солнце оживляло блеск парадных мундиров, так как вельможи в честь Его Величества надели самые нарядные костюмы. За опущенным занавесом актрисы, заглядывая в отверстия, старались разглядеть важных зрителей. Их называли по именам, а Бравый Вояка, не любивший, как истинный солдат, когда болтали на работе, делал замечания и просил всех помолчать. Тут рокот барабанов и резкие звуки флейт возвестили, что Людовик XV и дофин уже пересекают парадный двор и сейчас прибудут.

Король в маршальском мундире, сопровождаемый юным принцем, одетым в мундир полковника французской гвардии, любезно отвечали на приветствия, громко звучавшие среди офицеров. Морис Саксонский, постаревший на десять лет, согнувшийся над своей палкой, скорее тащился, чем шел к креслам первого ряда.

Людовик XV сделал знак начинать. Сразу раздались три удара колокола. Но, к общему изумлению, как адское эхо, вскоре три пушечных выстрела потрясли воздух.

Маршал с удивлением привстал в кресле. Уже поднимался занавес, актеры и актрисы в крестьянских костюмах все вышли на сцену, чтобы приветствовать короля, который отвечал им любезной улыбкой, и первые реплики прозвучали в веселой атмосфере публики, целиком состоящей из военных.

В это время герцог Камберлендский начал осуществлять решение, принятое утром. Английские войска пошли в наступление, взяв направление прямо на правое крыло фронта, и Люрбек, уже надевший мундир полковника гренадеров гвардии английского короля, отдавал вместе со своим начальником последние распоряжения о построении войск. Шотландский дивизион проскакал, подняв облако пыли. Артиллерия уже вступала в бой, и наблюдатели на передовых французских постах увидели на равнине идущие прямо на них вражеские батальоны.

Командующий полком Рояль-Аженуа полковник, стоявший со своим полком на крайней позиции правого крыла, увидел, что к нему сломя голову неслись двое офицеров, бледных, как смерть, которые уже издали кричали во весь голос:

— Нас предали! Враг хочет прорвать фронт по краю правого фланга!

Это были друзья Д'Орильи, которые, послушавшись совета Фанфана-Георгина, примчались туда, где угроза была наиболее опасной. В то же мгновение град ядер обрушился на маленькую группу. Те, кто принесли это известие, умчались назад, а пехотинцы приготовились отражать удар противника, превосходившего их численно в десять раз.

Маршал Саксонский, пораженный неожиданной и непредвиденной канонадой, спрашивал себя: сигнал ли это к генеральному наступлению или просто артиллерийская подготовка к первоначальным атакам на аванпосты. Но тут он увидел, что к ним мчится его штандартоносец, который, отдав поклон королю, вскричал:

— Сир, господин маршал, я принес вам очень важные новости!

Король встал, сохраняя спокойствие и решительность. Грохот пушек приближался. Актерам сделали знак, и представление остановилось.

А Фанфан продолжал:

— Неприятелю удалось похитить документы, которые обнаружили перед ним все наши позиции. Шпион сумел выкрасть наши планы во время пожара в замке.

— Проклятье! — вскричал маршал, не поднимаясь со своего кресла.

Пушечные выстрелы уже грохотали без перерыва.

— Господа! — заревел маршал.

Прибежали офицеры и сгрудились полукругом около его кресла.

— Господа, все — по местам! Нас предали! Я надеюсь на ваше мужество и уверен, что вы сумеете защитить нашего короля и благополучие французского королевства!

Бравый Вояка, слышавший все это, опустил занавес. Генеральный штаб мгновенно рассеялся.

— Сбегай за моей повозкой! — приказал Морис Саксонский Фанфану.

Маршал уже не мог держаться на коне, и ему соорудили маленькую повозку из ивы, которую везла пара англонормандских лошадей. Его экипаж мог проехать где угодно — по корявой проселочной дороге между бороздами, по вспаханному полю, и маршал мог, сидя в нем, следовать за движением войск и руководить ими. Фанфан поспешно побежал за экипажем. «Зрительный зал» перед театром незаметно опустел. Канонада становилась все сильнее, все ближе. Шотландцы опрокинули первые ряды французов и двигались к Фонтенуа. Актрисы, перепуганные до смерти, жались к госпоже Фавар. Бравого Вояку, которого шум войны привел в возбужденное состояние и заставил вспомнить свои молодые годы, вдруг осенила идея. Он бросился на сцену, похватал оружие, изображавшее трофеи, и, собрав актеров, раздал им сабли, пики и ружья.

— Вперед, друзья! — закричал старый ветеран. — Давайте покажем, что мы умеем драться не только на сцене, но и способны защитить наши знамена!

Комик, суфлер и костюмер схватили оружие и, с песней, ушли. В это время повозка маршала уже появилась в аллее, и Фанфан помог военачальнику усесться на подушки. Потом, пришпорив лошадь и отсалютовав шляпой госпоже Фавар, он вскричал: