Джей Уильямс - Пламя грядущего

• Название: Пламя грядущего
• Автор: Джей Уильямс
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1999
• ISBN: 5‑04‑003605-1

Роман английского писателя Джея Уильямса, известного знатока Средневековья, переносит читателя в бурные годы Третьего крестового похода Легендарный король Ричард Львиное Сердце, великий и беспощадный воитель, ведет крестоносцев в Палестину, чтобы освободить Святой Город Иерусалим от власти неверных. Рыцари, давшие клятву верности своему королю, становятся участниками кровопролитных сражений, изнурительных осад и коварных интриг, разыгравшихся вокруг дележа богатств Востока. Что важнее: честь или справедливость – этот мучительный вопрос не дает покоя героям романа, попавшим в водоворот грандиозных событий конца XII века.

Джей Уильямс (1914 – 1978) – британский писатель, снискавший большую популярность детскими книгами. Однако его «взрослые» произведения также по достоинству оценены критиками и читателями. «Пламя грядущего» признан его лучшим романом.

---

– Звучит так, будто вы не воевали, а только рыскали в поисках еды, – вздохнул Хью. – Однако как воняет, дружище, – добавил он.

– Да, думаю, в самом деле ужасно. Но к этому в конце концов привыкаешь, поверь мне, – сказал Иво, смахивая последние крошки со своего истлевшего плаща. – Ты бы приехал сюда в феврале, когда шел этот проклятый дождь. Ей-Богу, вот тогда действительно смердело. Все полегли с дизентерией, честное слово. Отхожие места были наполнены до краев, и нам пришлось использовать канавы. Только так можно было сесть на корточки, не опасаясь, что на тебя нападет какой-нибудь здоровенный сарацинский ублюдок с копьем наперевес. Ричард де Верной – ты помнишь старину Дикки, так ведь? Его чуть не убили таким образом. К счастью, он камнем размозжил мерзавцу голову.

– Помню ли его? Доброго старого Дикки? Надо думать! Какие были времена, – с сожалением произнес Хью. – Господи, сколько жарких битв, а? Помнишь старые денечки, да? Ты и я, Бобо и Маршал, помнишь? Боже, ты изменился, Иво. Почем нынче позолоченные шлемы?

Иво вновь начал потирать руки, и вдруг слезы брызнули у него из глаз и заструились по небритым щекам.

– Позолоченные шлемы, – хихикнул он. – Ты старый конокрад, Хьюги. Ты, со своим дурацким золотым шишаком, который постоянно сползал тебе на глаза. Прежние деньки… Маршал и Бобо… Как мы сражались на турнирах, не заботясь ни о чем на свете. Знаешь, я здесь с августа прошлого года. Я встал под знамена Тибо де Блуа; он не протянул и трех месяцев. Подцепил лихорадку и – фьють! Его не стало. Ты не поверишь, скольких уж нет. Было невесело, совсем невесело, старик.

– Бедняга, – пробормотал Хью.

– Теперь все будет иначе, – горячо вмешался Артур. – Король Ричард не даст им передышки. Он возьмет Акру, как он взял крепость Тайебур, когда все считали, что это невозможно.

– Верно, – сказал Дени. – Я был рядом с королем и видел его в деле. Я слышал, как он говорил на совете прелатов и лордов, что разгромит неверных, вместо того чтобы заключать с ними перемирия. И он так и сделает, если это вообще возможно.

Дени говорил довольно решительно, чтобы поддержать Артура, а не потому, что так думал. Но не успел он закончить, как его сердце дрогнуло: он заметил бессмысленный взгляд Иво, устремившийся на него.

– О да, без сомнения, – сказал Иво. – Но посмотрим, что вы скажете, когда поживете здесь немного, сэр. У вас только двадцать пять галер, не так ли? И, боюсь, не очень много припасов в трюмах. Ну да ладно, я должен идти. – Он с трудом поднялся на ноги. – Ты поймешь, Хью, что эта война несколько отличается от обычных войн. И это совсем не так весело, как вы думаете. Я еще увижу вас, да?

– Где мне найти тебя?

– Именно сейчас я, пожалуй, не у дел, – сказал Иво. – Король Филипп предложил кругленькую сумму денег тому, кто пойдет к нему на службу, но я не доверяю этому парню. Мне не нравится его рот, откровенно говоря. Скупердяй, не вызывает доверия. Вы случайно не знаете, Ричарду не нужны рыцари?

– Уверен, что он будет рад заполучить тебя, – ответил Хью. – Но с ним ты не особенно разбогатеешь. Он щедр на обещания, но не более того.

– А, ну-ну. Он по крайней мере воин. Возможно, он поведет нас в атаку на лагерь Саладина, и мы в любом случае найдем там что-нибудь съестное. Да, я загляну к вам попозже.

– Обязательно, – сказал Хью. Он проводил взглядом ковылявшего Иво и вздохнул. – Вы ни за что не поверите, – печально промолвил он, – но этот человек некогда был самым большим щеголем во Франции. Целый день сражался на турнире и заботился, чтобы каждый волосок лежал на своем месте. Обычно покрывал позолотой свои шлемы и носил меч с эфесом из чистого серебра. Куда катится мир, я вас спрашиваю?

Артур кусал губы.

– Как Бог мог допустить, чтобы такое случилось с войском Христовым? – взорвался он. – Я не понимаю этого. Вы не думаете, что он преувеличивал?– Он прервался на полуслове, ибо достаточно было один раз потянуть носом, чтобы убедиться, что ничего не придумано.

– Бог? Что вы знаете о Боге? Это дело рук дьявола, – сказал Гираут.

Они забыли о нем. Он стоял, понурившись. Руки его повисли вдоль тела, в глазах появилось странное, бессмысленное, отсутствующее выражение. Волчья ухмылка приподнимала углы его рта, обнажая зубы.

– Воинство Христово? – выдавил он надтреснутым голосом. – Адское войско, вот что это такое, сражающееся во имя дьявола. Я понял это сразу, как только почуял запах. Да вы только посмотрите на них.

Хью молниеносно рванулся вперед, схватил его за руку и резко повернул к себе. Выражение лица Гираута тотчас изменилось; он будто пришел в себя и вновь принял обычный свой дерзкий вид, хотя весь при этом съежился.

– Не бейте меня, благородный сэр, – заныл он.

– Что это такое ты имел в виду? – рявкнул Хью. – Это какой-то новый сорт бесовской ереси? А? Бить тебя? Ты этого не стоишь.

Он отпихнул Гираута с такой силой, что бедняга потерял равновесие и распластался на земле.

– И чтобы мы никогда больше не слышали подобных разговоров, – сказал Хью. – Бедный старый Иво и другие ребята… голодают… ползают вокруг в поисках отбросов и надрываются изо всех сил, сражаясь с чернявыми. Не смей так говорить о них, дружок, или я в два счета вырву твое сердце.

Он весь побелел от гнева и от усилий совладать с собой. Дени смотрел на поверженного человека, и ему стало тошно от отвращения, смешанного с жалостью.

– Довольно, Хью, оставь его в покое, – сказал он. – Поднимайся, Гираут. Вернись к своему делу и помалкивай.

На лице Гираута мелькнула, словно вспышка молнии, откровенная злоба. Потом он кое-как поднялся на ноги, льстиво улыбаясь и кланяясь, и сказал плаксивым голосом:

– Достойный господин, благородный рыцарь, дорогой сеньор, простите меня, я всего лишь жалкий бедный менестрель, который слегка тронулся умом от перенесенных бедствий. Я буду нем, милорд. Больше ни гу-гу. Вы не услышите больше от меня ни слова… Конечно, если только ваша светлость не пожелает, чтобы я спел. – И он принялся разворачивать вторую палатку.

– Думаю, я понял, что Гираут имел в виду, – сделав над собой усилие, промолвил Артур. – Хотя мы называем себя пилигримами, мы преисполнены греха, и потому штурм города не может быть легким; он должен быть так же труден, как и преодоление самого греха. Таково испытание, посылаемое нам Господом.

Хью стоял, широко расставив ноги, засунув за пояс большие пальцы рук, набычившись, и пристально смотрел на Артура. Потом сказал грубо:

– Заткнись.

В молчании они ставили палатки и убирали свое имущество. Гираут отправился на поиски дров для костра, тогда как Дени напоил коней. Хью сходил к королевскому шатру и договорился, что они будут питаться из общего котла с несколькими другими рыцарями, начиная с завтрашнего утра. Артур же нашел складские строения, расположенные вдоль берега, и заплатил каким-то людям, чтобы те принесли запас сена для лошадей. Оно было плохо уложено в тюки и подмокло во время морского путешествия, но животные обрадовались и этой пище. Гираут развел слабенький костер из хвороста, щепок и кусков сухого навоза и приготовил котелок гороховой похлебки, которая была довольно сытной, хотя и не очень вкусной.

За обедом они едва перемолвились словом. Все были глубоко подавлены. Вокруг них по всему лагерю старожилы шумно праздновали прибытие войска Ричарда. Они беззаботно жгли огромные костры из скудных запасов дров. Вино, которое берегли неделями, лилось рекой. Ричард, которого не оставила равнодушным вопиющая бедность лагеря, приказал открыть побольше бочек с вином, но не осмелился раздавать припасы. К биваку его воинов непрестанно подходили попрошайки, умоляя подать им объедки и пьяно пошатываясь. Даже небольшое количество вина, выпитое на голодный желудок, валило их с ног. Большинство из вновь прибывших охватило чувство уныния и безнадежности. Дени не мог заснуть и лежал, уставившись на парусиновое полотнище, на котором плясали отблески праздничных костров. У него было тяжело и безотрадно на душе. Мрачные мысли не давали ему покоя. Он вспоминал прекрасные земли, где ему довелось побывать: дом Артура, где он провел так много счастливых дней, солнечную Сицилию, ту девушку, имя которой уже стерлось в его памяти, двор Дофина Овернского, где когда-то он так приятно проводил время, и многие другие дворы, замки и города, где, как ему казалось, жизнь была гораздо легче. Все прошлые горести и беды представлялись теперь, когда он оглядывался назад, всего лишь мелкими неприятностями. Стиснув зубы, он думал о том, какие глупые надежды он возлагал на блага заморских земель. «Небольшое славное поместье, кусок земли с замком… возможно, я смогу там навсегда поселиться…» – да, именно так он сказал Скассо, представляя, как воинство Христово с развевающимися знаменами марширует под стенами сказочного города, а сарацины слагают оружие к ногам Ричарда и перед ним отворяются врата райских садов, где бьют фонтаны и земля устлана лепестками роз, а сарацинские девушки…