Кейти Макалистер - Секс и одинокий вампир

• Название: Секс и одинокий вампир
• Автор: Кейти Макалистер
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-041989-0, 978-5-9713-5997-5, 978-5-9762-3880-0

Эллегра – неудачница.

Самая настоящая неудачница!

А как еще прикажете думать о себе американке, приехавшей в Англию на предмет освоения профессии охотницы за призраками, а вместо этого связавшейся с вампиром из древнего моравского клана?

Нет, «ночной охотник» красив, обаятелен и привлекателен.

Два «но»: во-первых, у него отвратительный характер и ужасное средневековое воспитание. А во-вторых – за ним охотится группа весьма неприятных чернокнижников, пребывающих под покровительством самого демона Асмодея.

И что прикажете делать Эллегре?

Только подставить любимому кровопийце свое хрупкое женское плечо!

---

Он поднялся вместе со мной.

– С радостью провожу вас до гостиницы, а перед представлением мы отужинаем в ресторане.

– А-а-ах! А нас ты почему не водишь по ресторанам и не приглашаешь на представления?

Кристиан улыбнулся Рокси.

– Тогда бы мне весь вечер пришлось отбиваться от ваших поклонников.

Она улыбнулась в ответ, обмахиваясь рукой:

– Как он любезен! Тебе с ним понравится.

Я сочла благоразумным промолчать.

– Я и сама доберусь до гостиницы.

– Не сомневаюсь. Однако мне будет спокойнее, если я вас провожу. А потом мы вместе отправимся развлекаться.

– Мы будем только рады, если вы составите нам компанию. – Эсме встала и поправила пояс халата. – Джентльмен всегда сумеет защитить, если что.

Я фыркнула.

– Не нужна мне его защита! Я в состоянии сама о себе позаботиться.

– Я настоятельно прошу соизволения проводить вас.

– Засунь свою настоятельность куда подальше, где солнышко не светит, – ласково отозвалась я.

Эсме охнула:

– Элли! Леди никогда не должна упоминать ректальную область, как бы ее ни провоцировали!

Кристиан обернулся к Джой и развел руками.

– Видите, с чем мне приходится мириться?

– Боже, ну зачем он так! – покачала головой Эсме. Джой и Рокси кивнули в знак согласия.

– Мириться? – Я подошла и вперила в него взгляд. – Мириться? Никто не просит тебя со мной мириться, граф Чокула[5]. И вообще, проживу и без тебя! Глаза бы мои тебя не видели! Так что можешь засунуть свое смирение туда же, куда и настоятельность!

– Милочка, повторяю: леди…

Кристиан шагнул ко мне. Глаза его сверкали. Я чувствовала его ярость даже через защитные барьеры. Его дыхание щекотало мне лицо, а голос опутал прочной шелковистой сетью.

– Я столь долго сносил твои оскорбления лишь потому, что ты страдаешь комплексом неполноценности по причине своей причудливой внешности. К тому же ты меня побаиваешься. Но больше я не потерплю от тебя грубости. Ты нарушила мои планы и даже не извинилась, суешься без спросу в мою личную жизнь, а если с тобой по-доброму – начинаешь огрызаться и дерзить, словно подросток. Довольно! Пора положить этому конец. Может, ты и не моя Возлюбленная, но между нами, хотим мы этого или нет, существует некая связь. Темные относятся к женщинам с заботой, посему я провожу тебя до гостиницы, и точка.

Я говорила, что ненавижу деспотичных мужчин, которые стремятся подчинить женщин своей власти? Я бы никогда этого не сделала, не обрушь он на меня целый шквал словесной критики. Гордиться, конечно, нечем, но что мне еще оставалось? Некогда я всецело зависела от мужчины, страшилась не выполнить его малейшей прихоти – за каждым ослушанием незамедлительно следовало наказание, нередко побои. Стоя над безжизненным телом Тимоти, я произнесла торжественную клятву, что никогда больше не позволю мужчине забрать такую власть над собой. Я поблагодарила Джой за чай.

– Надеюсь, мы с тобой еще встретимся, – сказала она, покосившись на Кристиана.

Тот вскинул бровь. Я заскрипела зубами: этого еще не хватало! У них, оказывается, есть свой язык жестов! Впрочем, мне-то какая разница?

Я оторвала от свитера помпон.

– Попрощайся, Эсме. – И начала читать над помпоном заклинание, чтобы превратить его в хранительницу. Я тихо шептала слова, повернувшись ко всем спиной – ненавижу работать на публику. Наконец помпон ярко вспыхнул, вобрав в себя дух Эсме. Я обернулась и взяла пальто. Кристиан сделал то же самое. Я не обращала на него никакого внимания. Рокси, болтавшая без умолку, вызвалась проводить меня до двери. Спрятав правую руку под пальто, я сумела незаметно начертать на двери несколько символов, обладающих властью запечатывать проходы. Перешагнула порог и, затаив дыхание, стала ждать, подействует ли это простенькое заклятие на вампира, как на прочих смертных.

Кристиан остановился перед дверью. Лицо его приняло престранное выражение. Он нахмурился и попытался протолкнуться сквозь преграду, сотканную моим заклятием.

– Кристиан? Что с тобой?

Он прищурился и поднял на меня глаза. Я улыбалась.

– Что ты натворила?

– Я? Хамоватый подросток-переросток с комплексом неполноценности? Трусишка? А что я такого могла натворить?

Он перешел на сексапильный шепот – у меня по спине аж мурашки от восторга забегали.

– Ты что-то намудрила с дверью, медиум. И теперь я не могу перешагнуть порог.

Я улыбнулась еще шире и нагнулась к нему.

– Впредь не смей мне приказывать. У меня есть своя голова на плечах. Я больше никому не позволю поработить мою волю.

Я весело помахала на прощание Джой, наблюдавшей за нами с обеспокоенным видом, и направилась к выходу из подъезда. На улице было промозгло, моросил дождь. Через несколько минут я со вздохом облегчения откинулась в кресле – мне крупно повезло, что я так быстро поймала такси: я приметила его, когда оно высаживало прежних пассажиров. Интересно, как скоро Кристиан заметит, что заклинание – временное? Большинству контактеров известны лишь защитные заклинания да разнообразные заклятия для вызова духов. Дверь скоро разблокируется, да к тому же в квартире Джой два выхода… Наверно, Кристиан быстро смекнет, что к чему.

– Ненавижу, когда мои догадки оказываются верны, – вздохнула я, затворив за собой дверь номера. Перед гардеробом стоял Кристиан и рылся в моей одежде.

– Эсме верно подметила: твое нижнее белье просто ужасно. Почему ты не носишь шелк и сатин, как другие женщины?

Я положила помпон с Эсме на маленький столик в углу и скинула пальто.

– Послушай, мы оба погорячились, сказали лишнее. Прости, что посоветовала тебе засунуть свою настоятельность… – Я махнула рукой. – Ну, сам помнишь куда. Извиняюсь за грубость, просто не терплю деспотичных и надменных мужчин. Пойми меня правильно.

Он подошел ко мне, обнял за плечи и приподнял пальцем мой подбородок. Мне захотелось вырваться, но я поборола в себе это желание и стояла неподвижно все то время, что он разглядывал мое лицо.

– Ты не говорила, что в прошлом с тобой жестоко обращались. Кому же удалось поработить твою волю?

Я хотела солгать, но решила, что от этого проницательного взора (кстати, теперь его глаза были красновато-золотистого оттенка – что-то новенькое) ничего не скроешь.

– Моему мужу.

Он стиснул зубы.

– Бывшему мужу, – уточнила я. – То есть покойному, потому и бывшему. Я ушла от него и подала заявление на развод, а он взял и помер. Нет, я к этому не причастна, хотя иногда возникало желание его прикончить… Его застрелили полицейские при попытке поджечь мой дом. Я в это время спала.

Глаза Кристиана потемнели, словно зрачки вобрали в себя весь цвет.

– И что, этот человек… твой муж плохо с тобой обращался?

– Не то слово! Следил за каждым шагом, мучил меня. Это он убил моего брата.

Он не сводил с меня ониксовых глаз.

– Ты же сказала, что твой брат погиб в аварии, а ты отделалась травмой ноги.

– Отпусти шею – больно.

Крепкая хватка ослабла. Его губы прикоснулись к моей шее в том месте, где он сделал мне больно. Боль сразу сменилась жаром и непонятным томлением.

– Мой брат… – Я запнулась… Кристиан поцеловал очень чувствительную точку около уха. – Мой брат погиб в дорожной катастрофе. Тимоти… – На сей раз меня заставил замолчать легкий укус в мочку уха. По спине побежали мурашки восторга. Чтобы не отвечать на его страсть, я стала вспоминать ту ужасную ночь. Ее беспросветная чернота наполнила меня и выплеснулась вон со словами. Голос мой дрожал от боли: – Тимоти был за рулем. Он напился (он обычно не просыхал) и решил позабавиться: подъехать к дому через небольшой лесок, росший рядом с нашим двором. Лесли погиб, когда машина врезалась в дерево. – Кристиан прервал свои поцелуи и не сводил с меня темного взора полуприкрытых глаз. На секунду я даже пожалела, что моя уловка – никак не реагировать на поцелуи и тем самым погасить его страсть – сработала, но тут же запихнула это сожаление в отдаленные глубины своего подсознания. – А у меня пострадала нога: четыре перелома, как мне сказали позже. Но у нас не было страховки, к тому же Тимоти управлял машиной без прав и в нетрезвом виде, поэтому он потащил меня домой, а тело Лесли оставил в машине. Потом он его похоронил, конечно – когда немного протрезвел и понял, что натворил.

– И ты не заявила в полицию? – спросил Кристиан.

В его лице было что-то такое… Мне захотелось броситься к нему в объятия и умолять защитить меня от этого жестокого мира, но я поборола это желание. Не для того я так долго училась самостоятельности, чтобы отринуть независимость ради первого встречного, отнесшегося ко мне с участием.

– Не могла я! Тимоти наложил мне на ногу шину и долго пичкал наркотиками – в основном разными болеутоляющими средствами. Удружил, нечего сказать. Потом я начала прятать таблетки, которые он мне давал, и поняла, что он лжет, когда говорит, что Лесли уехал. Но было уже слишком поздно. У меня не было доказательств, к тому же я стала калекой: полгода с постели не вставала. Не знаю, попадал ли ты когда-нибудь в ситуацию, когда остается только уповать на милость человека, которому неведомо слово «милосердие». Несколько лет жизни с Тимоти убили во мне всякую надежду на освобождение. Я перестала верить в себя.