Имад ан-Наари - Жемчужины бесед

• Название: Жемчужины бесед
• Автор: Имад ан-Наари
• Издательство: Наука
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 1985

Памятник индо-персидской литературы XIV в. в изысканной форме перелагает знаменитые на Востоке истории о мудрости, о коварстве женщин, о добре и благородстве.

---

Последующие поколения и не ведали, что «Тути-наме» Нахшаби это лишь превосходно исполненная обработка «Джавахир ал-асмар» Имада ибн Мухаммада ан-Наари. Все последующие обработки и сокращения сочинения на персидском и таджикском языках, равно как и его переводы на многие языки Востока и Запада, связаны уже с «Тути-наме» Нахшаби. Наиболее популярной оказалась сокращенная обработка Мухаммад-Худаванда Кадири (XVIII в.), сделанная в Индии, которая была переведена на восточные языки: декани, бенгали, хиндустани, турецкий, туркменский, татарский, узбекский (дважды), афганский (дважды) и западные: английский (неоднократно, первый раз – 1792 г., последний – 1978 г.), немецкий (1822, 1858 гг.), французский (1927, 1934 гг.), русский (1915, 1979 гг.). Таковы приключения сказок попугая, переведенных и собранных в один сборник «Ожерелье ночных бесед» персидским дабиром Имадом ибн Мухаммедом ан-Наари. Как тут не вспомнить знаменитый афоризм древних римлян «Книги имеют свою судьбу»?.. Действительно, написанное в начале XIV в. в Индии, прочно забытое уже современниками, это произведение прошло через века, войны, лихолетье и забвение и вновь возродилось к жизни в наши дни.

О. Акимушкин.

Жемчужины бесед

ВВЕДЕНИЕ

Слава, в горних просторах которой сбивается с пути высоко летающий сокол-сапсан мысли, хвала, в вышних сферах которой складывает крылья, роняет перья сокол-балабан ума, тому владыке, который сахаром благодарности умело вскармливает в устах, как в клетке желаний, попугая человеческой речи, в честь которого сладкоголосый соловей, словно проповедник на минбаре, провозглашает: «Восславляют его те, кто на небесах и земле, и птицы, летящие вереницей».[10]

Он тот живописец, что украсил первый лист книги сотворения человека словами «наилучший сложением»,[11] (ведь сказано: «… и он придал вам форму, сделал ваши формы прекрасными, и к нему ваш возврат»).[12]

Он – тот властелин, который создал животных о четырех ногах, определив им глядеть вниз, ибо «есть среди них такие, которые ходят на четырех. Аллах творит то, что пожелает[13]».

Он – тот, кто превращает каплю в ухе морской рыбы в жемчужину чистой воды согласно выражению: «выходят из них обеих жемчуг и коралл[14]».

Он – податель благ, который обращает в чистый мускус сгусток крови под пуповиной татарской кабарги, по выражению: «воистину, Аллах властен над всякой вещью[15]».

Он – повелевающий судьбой, что доставляет птенцам прямо в гнездо их ежедневное пропитание без помощи отца и матери.

Он – могучий владыка, вынуждающий огромного слона пасть, обливаясь кровью, от жала слабенькой мошки.

Подумай о том, что мы сказали. В этом – величие Аллаха. Прекрасны Господь и его рабы. Всевышний Аллах! Всевышний Аллах!

Павлин красуется на небесном лотосе,[16] распевая молитвы во славу Его, ибо: «Мы восхваляем Тебя и святим Тебя[17]». Петух посреди небесной сферы ни на миг не перестает возвеличивать Его и петь хвалу, ибо: «Слава и хвала моему великому Господу[18]». Пред Его мощью трепещет, не смея шагу ступить, величие сонма ангелов, говоря себе: «Если я приближусь еще хотя на палец, то сгорю[19]». Тогда как Симург разума, напрасно силясь познать Его, признает свою немощь словами: «Мы не познали тебя истинным познанием[20]», попугай красноречия отверз уста, чтобы восславить Его пречистую сущность в словах: «… обладающих крыльями, двойными, тройными и четверными[21]».

Тот же, кто носил парчовые одеяния и черную чалму,[22] чьи уста провозгласили: «Я – самый красноречивый[23] среди арабов и не арабов», тот, кто гордился своим совершенным слогом, сказав: «Мне даны в распоряжение все слова», – возносит сладостные восхваления во славу Его величия.

Пышный букет похвал, благоухание которых посрамит муксус китайской кабарги, будет наградой тому соловью красноречия, певчей птице из садов ясного слога, с лужайки религии, жаворонку в цветнике веры, ездоку на коне святого небесного странствия.[24] Мухаммаду Избраннику – да благословит его Аллах, да приветствует – этому соколу, который величием души, равным величию вещей птицы Хумай, преодолел твердыню седьмого неба, который крыльями благосклонностей и щедрот осенил обитателей горних миров;[25] этому речистому попугаю, которому доступен сахар словес божественного откровения, что украшают горестную жизнь грешников сладостью выражения: «Мое заступничество – тем из моей общины, кто грешен».[26]

Он – обладатель телесного воплощения, сердце которого – вместилище божественных тайн, а речь – изложение божественного Писания повелений и запретов. Если бы он не отверз уста для разъяснения установлений шариата, то род людской, словно дикие звери пустыни, по сию пору плутал бы в дебрях заблуждения, увязая в тине ошибок, подобно «ослу, несущему книги»,[27] погружаясь в пучину страха.

Если бы не было его, то никто не поклонялся бы единому Аллаху, И были бы мы подобны животным, носящим на горбу ткани… Какими словами восславить мне господина, Хвалы которого снискали великодушие божье всем людям?

Он – венец пророков, наиблагороднейший из созданий божьих, для которого задолго до сотворения мира в мастерской Всемогущего сшили одеяние пророческой миссии, ибо: «Я уже был пророком, когда Адам все еще был водой и глиной[28]». Он – первое звено в цепи праведников, предсказавший венец халифата и престол державы в сокровищнице выражения: «Ты даруешь царство тому, кому возжелаешь[29]».

И дар этот предназначен тому, чья голова возносится до самой Малой Медведицы, тогда как стопы украшают землю, этому счастливому преемнику, шаханшаху, властелину царей, убежищу всего мира, справедливейшему, чей стяг – месяц, тому, кто облачен в царственные одеяния и олицетворяет сень божественного милосердия, завоевателю мира, венценосцу с победоносными знаменами, поражающему, как Искандар, долговечному, как Хизр, искоренителю многобожия и ереси, покровителю страны и религиозной общины, величественному, как небо, господину дворца высокого, как Кейван, тому, кто подобен Муштари, кто убивает, как Миррих, чьи деяния, как у Солнца, а облик, как у Нахид, кто красноречив, как Утарид, тому, чей чоуган,[30] словно полумесяц, тому властелину всей земли, непобедимому счастливцу, великому государю, чести мира и религии, опоре ислама и мусульман, господину царей и султанов, покровителю истинных борцов за веру, врагу смутьянов-еретиков, наместнику Аллаха на земле, отмеченному благоволением Господа миров, снисходительному к людям веры, наследнику царства Сулеймана, Абу-л-Музаффару Мухаммад-шаху Султану – да увековечит Аллах его царствование и владычество, да вознесет его величие и сан! Еще в ту пору, когда утвердилась власть религиозной общины Мухаммеда, предназначили ему царский престол, венец падишаха и одеяния властелина, а глашатай судьбы и рока довел радостную весть о наступлении вечного царствования этого истинного халифа, провозгласив: «Возвести о своем величии, ибо власть твоя вечна, кров твой – весь мир, а враг твой скован сном».

В ночь, когда родился шах, сказала судьба: «О, страна! Благая весть: вернулся Сулейман».

Он привел к повиновению просторы мира и его обитателей, украсил и разубрал одеяния царства в соответствии с прекрасными словами: «Воистину, все легко тому, для кого создано»,[31] – а сокол его благословенного шатра и Хумай[32] счастливого знамени приветствовали эти милости в таких выражениях:

Счастье приветствовало его на троне, говоря:

«О, ты, достойный трона властелинов! Берись за дело, покори мир, подобно другим царям! Настала пора деяний, негоже сидеть в бездействии».

И вот царственный престол почувствовал гордость, что его попирает благословенная нога властелина, и благодаря рвению этого сокрушителя врагов, уничтожающего их крепости и берущего их в полон, оружием его воинов было покорено много замков и укреплений, служивших опорой и обителью язычников и грешников, о завоевании которых не смели мечтать даже могущественные шахи и властелины. «Да не иссякнет лучезарный свет!» Он снес до основания кумирни и храмы неверных и воздвиг мечети и медресе,[33] вместо креста,[34] установил в них михраб, и ныне там, где поклонялись кумирам, раздаются молитвы праведников и шейхов, смиренно предающихся богу, а воздаяние за это и плоды пожинает благословенный халиф, ибо он – истинная причина всех этих добрых деяний.

О шах! Еще никто не добивался таких побед.
Эти деяния – счастье. Кто удостоится его, кроме тебя?

Государь – лучезарное светило над морем даров, перед солнцеподобной дланью которого не стоят и гроша несметные сокровища морей и рудников, в один миг он расточает богатства и клады обоих миров, не ставя их ни во что.

Ты – весь мир великий, и не диво,
Если твои дары окажутся несметными сокровищами.

Более того: великое солнце щедрот пред ним ничтожнее самой малой пылинки, благодатное облако моря даров рядом с его щедростью и милостями меньше капельки.