Исидор Шток - Премьера

• Название: Премьера
• Автор: Исидор Шток
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1975

Один из старейших советских драматургов И.В. Шток начал свой путь в театре в 1927 году. С тех пор им написано более 40 пьес, среди которых «Ленинградский проспект», «Якорная площадь», «Божественная комедия», «Дом № 5» и другие. Исидор Шток вырос в театральной среде, но на пути его к театру было множество преград и сложностей. Этот путь описан в книге «Премьера».

Чрезвычайно достоверны портреты актеров, режиссеров, драматургов, оставивших заметный след в истории нашего искусства. Читатели, особенно те, которым не удалось увидеть ни Н. Мордвинова, ни В. Мейерхольда, пи Н. Охлопкова, многое почерпнут из книги И. Штока, потому что ему посчастливилось знать этих людей, разговаривать с ними о жизни, о людях, об искусстве.

---

Афиногенов отдал дань так называемой «групповщине» в литературе, был одним из руководителей РАПП. С середины тридцатых годов, достигнув зрелости, возненавидел окололитературную возню и связанные с ней интриги, деление писателей на враждующие между собой, отнюдь не по принципиальным мотивам, группы. Он дал клятву не позволять вовлекать себя ни в какие литературные группировки, не воздавать хвалу тому, к чему не лежит душа, и не хулить то, что нравится, оправдываясь при этом велениями «высокой политики».

Он много размышлял о природе драмы, писал книгу, потом бросил.

– Мне как теоретику что-то не везет, – смеясь, говорил он. Он любил практику драматургии, самый процесс творчества. Его кабинет в Москве, а потом в Переделкине, где он работал последние годы, напоминал лабораторию ученого. Александр построил огромный стол с большими ящиками и конторку, за которой писал стоя. На отдельном столике лежали папки с газетными вырезками, справки, выписки из книг самого разнообразного содержания.

Более десяти раз смотрел он в Театре имени Евг. Вахтангова «Егора Булычова» и каждый раз находил в этой пьесе все новые и новые достоинства.

Алексей Максимович любил Афиногенова. Весной 1935 года мы, группа московских драматургов, были у Горького на даче. Как он любовно, отечески смотрел на Афиногенова! Слегка наклонив голову, Горький, который был одного роста с Александром Николаевичем, внимательно слушал его и иногда, кивнув на одного из нас, спрашивал тихонько: «А это кто? А что он написал?…»

К сожалению, в решающий период жизни Афиногенова, когда ему больше всего нужен был добрый совет, участие, помощь, Горького уже не было на свете.

После «Страха» Афиногенов написал «Ложь», или, как ее назвал позднее, «Семью Ивановых». Пьесу приняли к постановке многие театры. Харьковский русский драматический, руководимый Николаем Васильевичем Петровым, один раз сыграл ее.

В новой пьесе драматург гневно восстал против лжи, против того, что впоследствии будет названо «показухой» и «приписками». Никакая высокая и благородная цель не может быть достигнута, если для ее достижения пользуются страхом и ложью.

В начале тридцатых годов был очень популярен герой новой драмы Н. Погодина «Мой друг» – начальник большого строительства Григорий Гай. Гаю иногда приходится идти на компромисс с собственной совестью, прибегать и к обману ради пользы дела.

Как полемика с «Моим другом» была задумана «Семья Ивановых». Нет, не должно между советскими людьми быть ни маленькой, ни крошечной неправды. Всегда маленькая ложь тянет за собой большую. И герой «Лжи» – начальник крупной стройки – докатывается до жалкой роли обманщика. Он предал друга. Любимую женщину. Предал семью. И предал партию.

Тяжелый период наступил для драматурга. Старые его пьесы уже исчезли с афиш театров, новые не шли.

Он засел за историческую драму «Москва, Кремль», сделал несколько вариантов, да так и не довел до конца.

Шел тысяча девятьсот тридцать седьмой год, но ложному, клеветническому заявлению врагов партии он был исключен из Союза писателей и из партии. Очень скоро, меньше чем через год, он был восстановлен и в Союзе писателей и в партии.

Но пока…

***

Переделкино. Зимняя дача. Кругом снежные сугробы. Он подходит к письменному столу, зажигает настольную лампу, заставляет себя работать. Пишет дневник. Не может быть, чтоб не разобрались в моем деле! Не может быть, чтоб не поняли, что произошло со мной! Я верю, что очень скоро настанет день, когда выяснится, кто были эти люди, исключившие меня из партии, и почему они это сделали, и ради чего они это делали. Я верю в величайшую мудрость и величайшую справедливость моей партии. Да, да, моей, несмотря на то что сегодня я исключен. Я верю в торжество справедливости, и в быстрое ее торжество! Величайшее счастье – верить!

«Величайшее счастье жизни – чувствовать себя сыном родины социализма!» – записывает он в своем дневнике.

Афиногенов задумал большую историческую хронику. Действие происходит в 1918 году. Герои: Владимир Ильич, военный курсант, молодой рабочий Алеша Рязанцев, его мать, уборщица на заводе Михельсона, комиссар Таня, доктор Сошальский, старый интеллигент, пришедший в революцию, солдаты, рабочие… Пьеса рассказывает о покушении на Ленина, о глубокой, самоотверженной любви людей к Ленину, о кровной связи вождя и народа.

Пьеса была вчерне написана. Но драматург не был удовлетворен своей работой. Он откладывал и снова возвращался к ней. В бумагах его есть записи о доработке пьесы, планы доработки… Война, а затем гибель писателя помешали завершению этой эпопеи.

В 1956 году но просьбе Центрального театра Советской Армии я завершил пьесу. Некоторые роли развил, как было намечено Афиногеновым. Спектакль был показан в день открытия XX съезда партии. Это была последняя режиссерская работа Алексея Дмитриевича Попова…

Одновременно с драмой «Москва. Кремль» он пишет сатирическую комедию «Отель «Люкс» – о поджигателях второй мировой войны. Пишет драмы «Мать своих детей», «Вторые пути» – продолжение «Далекого», собирает материал для большого романа.

Интересна судьба пьесы «Мать своих детей». Афиногенов написал глазную роль для Корчагиной-Александровской. Но тогдашние руководители Ленинградского театра драмы имени Пушкина отказались от пьесы. Не приняли ее и московские театры. Пьеса была издана крошечным тиражом и поставлена каким-то периферийным театром, а затем забыта. А через пятнадцать лет, в 1954 году, «Мать своих детей» поставил Центральный театр транспорта, затем и другие театры. Нет города, в котором не прошла бы эта пьеса. Часто ее показывают по телевидению. Самое замечательное, что пьеса воспринимается как сугубо современная, проблематика ее актуальна во всем и сегодня. Так драматург смог не только воспеть время, в которое жил, но и заглянуть в завтра.

В образе матери во многом угадываются черты матери Афиногенова – Антонины Васильевны. И хотя Екатерина Ивановна Лагутина – простая женщина, крестьянка, бывшая прачка, а Антонина Васильевна интеллигентка, учительница, – характер матери, мудрое, справедливое отношение к жизни, к сыну, правдивость и непосредственность – все это списано драматургом с натуры. Не в первый раз Афиногенов обращается к образу матери. Клара в «Страхе», мать в «Салют, Испания!» – вот героини, прообразом которых была опять-таки Антонина Васильевна…

…На Новодевичьем кладбище рядом с могилой Афиногенова – могила его жены. На цоколе написано: «Евгения Бернардовна Афиногенова. 1905 – 1948».

Его жену звали Дженни. Она была американка, американская коммунистка. Приехала в СССР в начале тридцатых годов с одной из актерских бригад. Встретилась с Александром Николаевичем, да так в Москве и осталась. Бросила сцепу (она была танцовщицей), изучила русский язык, стала верной подругой и помощницей мужа. У Дженни был деятельный характер, она была очень принципиальна в отношениях с людьми, обладала прекрасным литературным вкусом. Александр Николаевич всегда советовался с женой, читал ей первой свои пьесы. Весь «переделкинский» период жизни Афиногенова был организован ее стараниями. Она бережно охраняла режим труда Александра Николаевича, старалась сделать его пребывание в Переделкине уютным. Дружеская атмосфера, царившая на даче, во многом поддерживалась благодаря такту и спокойствию Дженни.

Евгения Бернардовна ненамного пережила своего мужа. В 1948 году она, возвращаясь в Советский Союз из Америки, куда ездила с двумя маленькими дочерьми навестить родителей, трагически погибла от взрыва на теплоходе. В носовой части теплохода, в каюте, расположенной над кинобудкой, там, где хранились фильмы, раздался взрыв. Несколько человек, в их числе и Дженни, были убиты. Девочки играли в мяч на другом конце теплохода, они остались живы. Их вырастила бабушка – Антонина Васильевна, героическая и прекрасная женщина, которая прожила девяносто пять лет…

У Афиногенова четыре внука – две девочки и два мальчика, старший из которых уже студент. Это от старшей дочери – Светланы, дочери от первого брака. И от младшей – Сашеньки.

Но вернемся к нашему рассказу.

Правда восторжествовала, и очень быстро. Афиногенов получил две комнаты на Гоголевском бульваре. Был восстановлен в Союзе писателей. Поехал путешествовать по Закарпатью. Очутился в Западной Украине. Жил в Белостоке и во Львове. Затем поехал в Среднюю Азию. Вместе с композитором Климентием Корчмаревым задумал оперу. Написал либретто. Опера называлась «Клятва девушки»… Затем, через год, когда началась война, вспомнил о девушке-туркменке и сделал ее героиней своей последней драмы – «Накануне». В том же 1940-м написал киносценарий «Генерал артиллерии», который так и не стал фильмом.

Писал дома, писал в пути, писал на даче… Почти забросил свои дневники. Будто предчувствовал, как герой «Далекого» Малько, что жить ему осталось немного, меньше полутора лет… Потом бросил все оперы, сценарии, путешествия. Нужно возвращаться к театральной драматургии.