Роберт Рэнкин - Мир в табакерке, или чтиво с убийством

• Название: Мир в табакерке, или чтиво с убийством
• Автор: Роберт Рэнкин
• Жанр: Научная Фантастика

Какими были люди, которые внесли свой вклад в уродование Истории Человечества? Люди хорошие и плохие, знаменитые и не очень. И особенно каким был один из них, чьи уникальные способности, замечательные достижения и эксцентричное поведение стали теперь легендой? Человек, что принес радость миллионам, дав им непревзойденную нюхательную смесь. Его знали под многими прозвищами. Чемпион по Чихательной Части. Гроссмейстер Гремучей Гнуси. Супермен Смеси, Несущей Негу Народу. И так далее, и тому подобное, и все такое. Почти всем он известен просто как «Табачный Титан». Звали его Тот Самый Давстон. «Стиль Роберта Рэнкина – это неповторимая смесь бородатых анекдотов, городских мифов, каламбуров, изумительно безумных идей и вряд ли достоверных историй из собственной жизни» – Independent.

---

Я толкнул дверь из черного стекла и, шаркая, вошел в магазин.

И кто– то дал мне по яйцам.

Я вывалился спиной вперед обратно на улицу мимо двух-трех покупателей, направлявшихся в Дом Давстона, и упал на колени на мостовой.

– У-у-у-у-у, – выразил я свое недоумение. – Больно же.

Хорошо сложенный негр крупного размера, одетый в опрятную униформу, неторопливо вышел из магазина и посмотрел на меня сверху вниз.

– Шагай отсюда, нюхач, – сказал он. – Таким тут не место.

– Нюхач? – мое недоумение росло на глазах. – Нюхач? Да как ты смеешь?

– Иди нюхай свой клей куда-нибудь в другое место. Проходи, проходи, пока я тебе задницу не надрал.

Я осторожно перевел тело в вертикальную плоскость. – Послушай-ка меня, – сказал я.

Он поднял кулак.

– Я – друг Давстона. Того самого, – сказал я.

Он сжал кулак так, что хрустнули суставы пальцев.

– У меня здесь письмо от него. С приглашением.

Моя рука двинулась по направлению к левому карману пальто. Негр внимательно следил за ней. Я пошевелил в кармане пальцами, якобы разыскивая письмо. Негр наклонил голову – чуть-чуть, но этого хватило.

Я свалил его с ног коварным ударом справа и пару раз добавил ногой.

Я вот что хочу сказать: ладно вам, я только что вышел из тюрьмы, где провел семнадцать лет. Вы что думаете, я не научился драться?

Я расправил плечи, и снова гордо вошел в Дом Давстона. Настроение у меня было не из лучших.

Внутренность этого магазина – это надо было видеть, и, когда я вошел, я ее увидел. Это было как в музее – все за стеклом. Сногсшибательный выбор импортных табаков, а разновидностей сигарет – больше, чем когда-либо представлялось моему изумленному взору.

Никогда во мне не пробуждалась поэтическая жилка, но здесь, в окружении этих чудес, меня едва не разобрало на стихи.

Спички и сигары, трубки, сигареты всяких марок,
Пепельницы, табакерки, сотни разных мундштуков;
За стеклом в шкафах высоких – табакерки, табакерки,
И кисеты с образцами самых редких табаков.

Я бродил по залу, испытывая удивление, смешанное с умопомрачением и удовольствием, но без тени удовлетворения. Здесь были вещи, явно не предназначенные для продажи. Редчайшие, коллекционные предметы. Кисеты, к примеру. Или вот: наверняка, калабаш, который курил чародей Кроули. А вот уже ставшая легендарной табакерка господина Слингсби, сделанная в форме пистолета – конкретнее, пистолета системы «дерринджер», того, из которого Бут застрелил Линкольна. А это уж не Линкольна ли трубка, из кукурузного початка? А это, конечно же, не выкуренная наполовину «корона» Черчилля?

– Она и есть, черт побери, – сказал знакомый голос.

Я обернулся и увидел его. Он стоял передо мной, большой, как жизнь, больше, чем жизнь. Я посмотрел на него, он посмотрел на меня, и мы увидели друг друга.

Он увидел бывшего заключенного, одетого в платье с плеча пугала. Руки бывшего заключенного покрывали грубые татуировки, как и прочие части тела, которых, впрочем, было не видно. Голова бывшего заключенного была обрита, щеки покрыты шрамами и двухдневной щетиной. Бывший заключенный был худ, жилист и мускулист. Бывший заключенный выглядел гораздо старше своих лет, но что-то в нем выдавало человека, выжившего в страшных передрягах.

Я увидел делового человека. Преуспевающего бизнесмена. Одетого в наряд преуспевающего бизнесмена. Дорогущий льняной костюм от Поля Смита, который сминался именно там, где нужно. Золотые часы «Пиаже» на браслете, туго охватывающем загорелое левое запястье. Башмаки от Гоббса, стрижка от Мишеля. Снова двухдневная щетина, однако – писк высокой моды. Преуспевающий бизнесмен начинал полнеть, но выглядел намного моложе своих лет.

А как насчет «выжил в страшных передрягах»?

Было и это. Кажется.

– Эдвин, – сказал Т.С. Давстон.

– Ублюдок, – отозвался я.

Т.С. Давстон ухмыльнулся, и я увидел блеск золотых зуба.

– Быстро ты разделался с начальником охраны, – сказал он.

– И тебя ждет то же самое. Настал час расплаты.

– Прошу прощения? – Т.С. Давстон отступил на шаг.

– Расплаты за те долгих семнадцать лет, которые я отсидел вместо тебя.

– Я старался тебя вытащить.

– Должно быть, я просто не заметил, когда ты взрывал стены.

– Грубо, – сказал Т.С. Давстон. – Я не мог тебя вытащить силовым способом. Тебе бы пришлось потом всю жизнь оставаться в бегах. Но я постарался облегчить тебе жизнь в тюрьме, разве нет? Всегда посылал тебе кучу денег. И курева.

– Ты посылал… что?

– Пятьсот сигарет в неделю.

– Не получил ни разу.

– Должен был получать. Я их посылал вместе с вырезками из газет, а их-то ты получал. Я знаю – я видел архив. Отличная работа. Здорово подобрано.

– Погоди-ка минуту, – я занес кулак, и увидел, как он вздрогнул. – Ты посылал мне сигареты? Вместе с вырезками?

– Конечно, посылал! Ты хочешь сказать, что не получал их?

– Ни разу. – Я покачал головой.

– Значит, ты ни разу не получал и корзину с едой на Рождество?

– Нет.

– Мда, – сказал Т.С. Давстон. – Но ты наверняка получал лососину, которую я посылал каждый месяц.

– Не было лососины.

– Не было лососины. – На этот раз головой покачал Т.С. Давстон. – Кстати, а почему ты в таком виде? Дальше ты мне скажешь, что ты не получил смену одежды и часы, которые мой шофер отвез в тюрьму, когда забирал архив. И вообще – где ты был, когда он приехал за тобой? Тебе что, не передали, когда именно он должен приехать?

Я снова медленно покачал головой.

– Гады, гады, гады, – закричал я. – Гады, гады, гады!

На лице Т.С. Давстона появилось выражение «ах ты, лох-бедняжка».

– Придется написать очень суровое письмо начальнику тюрьмы, – сказал он.

– Суровое письмо? – Я снова покачал головой – нет, скорее яростно потряс ей. – Почему бы не послать ему вместо этого подарочный набор свечек в коробочке?

– Набор свечек? – Т.С. Давстон подмигнул мне. – Я думаю, это можно устроить.

Он повел меня наверх, в свою квартиру. Не буду утомлять читателя описанием ее. Давайте просто скажем, что она была офигительно шикарная, и покончим с этим.

– Пить будешь? – спросил Т.С. Давстон.

– Да, – ответил я.

– Курить? – спросил Т.С. Давстон.

– Ничего не имею против.

– Канапе? – спросил Т.С. Давстон.

– Это что за фигня?

– То, что осталось от вечеринки, которую я вчера устроил по случаю твоего возвращения. Жаль, что тебя не было, я позвал пару красоток – такие красотки! – с отличными длинными ногами. И роскошными каравеллами.

– Каравеллами? Что за «каравеллы»?

– Задницы, конечно. Брентфордский рифмованный сленг, пятое поколение. Каравелла рифмуется со «съела». Съела блины, они черны. Черен, как грек – лимонелла и хек. Хек и лимонелла – каравелла. Достаточно просто, если привыкнуть.

– Ты с Норманом часто видишься? – спросил я.

– Не особенно. Он все время находит, чем себя занять. С головой ушел в изобретательство, вот как. В прошлом году изобрел машину на основе единой теории поля Эйнштейна. И телепортировал Великую пирамиду Хеопса на футбольное поле в Брентфорде.

– Очень интересно.

Т.С. Давстон протянул мне бокал, сигарету и канапе. – Скажи мне вот что, – начал он. – Если ты думаешь, что я тебя подставил, почему ты продолжал работать над Архивом Давстона?

Я пожал плечами. – Может быть, хобби?

– Тогда скажи мне еще вот что. Есть вероятность, что ты собираешься в ванную в ближайшее время? Ты просто смердишь.

Я сходил в ванную. Я побрился и надел один из костюмов Т.С. Давстона. Мне пришлось потуже затянуть ремень. Но Т.С. Давстон сказал, что смотрится это модно. Его туфли тоже мне подошли, и к тому времени, когда я наконец приоделся, вид у меня был самый что ни на есть решительный.

Когда я выплыл из ванной, моим глазам предстала одна из самых красивых женщин, которые когда-нибудь это делали.

Она была высокая, стройная, гибкая. Кожа гладкая и загорелая, ноги длинные и великолепные. Она была одета в «деловой костюм», которые были так популярны в восьмидесятых. Короткая черная юбка и пиджак с плечами, как у космонавта Дена Дэа из комиксов, популярных в пятидесятых. Она не теряла равновесия, стоя на шпильках высотой в ладонь, а рот ее был настолько широк, что туда легко можно было засунуть кулак целиком. Даже если бы на руке была боксерская перчатка.

– Привет, – сказала она. Когда она открыла рот, я увидел больше жемчуга, чем в лодке надсмотрщика за ныряльщиками, достающими жемчужниц со дна океана.

– И вам привет, – сказал я и услышал как эхо гуляет по ее глотке.

– Вы друг мистера Давстона?

– Самый лучший из всех.

– Вы, случайно, не Эдвин?

– Он любит звать меня именно так.

– Ну-ну, – она осмотрела меня сверху донизу. Потом снизу доверху. Потом она остановила взгляд посередине.

– У тебя встал, – заметила она.

Я болезненно ухмыльнулся.