Питер Дэвид - Долгая ночь Примы Центавра

• Название: Долгая ночь Примы Центавра
• Автор: Питер Дэвид
• Жанр: Фэнтези

2262 год. Крупномасштабная провокация, затеянная жаждущими мести Дракхами, полностью удалась: объединенный флот Межзвездного Альянса наносит удар по Приме Центавра. Планета лежит в развалинах. Однако это лишь прелюдия к началу осуществления коварного плана Дракхов, рассчитанного на десятилетия. Выполнение намеченного плана приведет к гибели всех миров, оказавших сопротивление Теням в ходе последней галактической войны и вынудивших старшие расы уйти за Предел. Дракхи должны занять их место и получить полное господство в Галактике.

---

Сенна начала читать, больше не прикасаясь пока что к книге. Но когда она увидела, о чем было написано в рукописи, глаза ее округлились от изумления.

Минбар! Император побывал на Минбаре! Сенна хорошо помнила то время, когда он вдруг исчез с Примы Центавра. Это случилось примерно пять месяцев назад. О его убытии ничего не было объявлено заранее, оно казалось совершенно неожиданным. Дурла пытался делать вид, что был в курсе, но даже он казался несколько застигнутым врасплох.

Лондо отсутствовал три недели, и это был период, когда все пребывали в недоумении и нервном напряжении, хотя Дурла великолепно проявил свои способности обуздывать неожиданно всплывающие проблемы. А затем, столь же внезапно, император вернулся. Сейчас Сенна поняла, что именно с того момента она и начала замечать тревожные перемены в нем. Он словно… уменьшился в размерах, по сравнению с тем, каким был раньше. Стал каким-то притихшим. Не случилось ничего конкретного, во что она могла бы ткнуть пальцем, но Сенна была уверена, что перемены в Лондо - это не игра воображения. Случилось что-то очень плохое, и теперь она знала, что чем бы ни была нанесена душевная травма императору, это должно было произойти на Минбаре.

Несмотря на свои самые лучшие побуждения, Сенна отбросила все аргументы, призывавшие ее поступать по-другому, и начала читать то, что написал Лондо. Она по-прежнему не решалась взять книгу в руки, как будто если она отказывалась прикасаться к ней, то тем самым воздерживалась от вторжения в личную жизнь императора и не злоупотребляла его доверием. Вместо этого, Сенна просто оперлась локтями об стол и углубилась в чтение.

Оказалось, что Лондо отправился на Минбар, чтобы встретиться с Деленн и Шериданом, у которых недавно родился сын. (23) В том месте повествования, где начиналась открытая страница, император как раз записывал свои воспоминания о свидании с президентом Межзвездного Альянса и его, как он выразился, «восхитительной женой».

Сенна начала читать:

«Я понимал, что в моем присутствии они будут, скажем так, настороже. Я видел настороженность во взгляде Шеридана, даже когда его взгляд не был устремлен прямо на меня. Они никак не ожидали, что я вот так запросто появлюсь на Минбаре. И теперь, когда я был здесь, у них не было ни малейшей зацепки, они не знали, что думать по этому поводу и как к этому относиться. Особенно неприятно должно было быть Шеридану, поскольку он привык считать себя великим стратегом, а мое появление на Минбаре не укладывалось ни в один из сценариев, которые он мог измыслить.

Что до меня, мне хватало своих трудностей, нужно было позаботиться о моих собственных «тайнах». И потому я был не только более шумным, чем бываю обычно, когда предоставлен сам себе, но и, конечно, более оживленным, чем полагалось в данный момент. Не сомневаюсь, что это увеличивало их подозрения.

Мы сидели в зале за обедом, который, следует признать, был не слишком щедрым. Я привык относиться к своему дворцу на Приме Центавра не как к родному дому, а скорее, как к тюрьме. Но, по крайней мере, очень комфортабельной тюрьме. А местное угощение было, по моему мнению, совершенно не съедобным; самые изысканные минбарские яства являются, в лучшем случае, пресными. Но я улыбался, пока Шеридан и Деленн вновь и вновь говорили о том, как они удивлены моим появлением здесь. Удивлены… и несколько смущены. Когда я позволил себе прямо сказать об этом, они, конечно, решительно отвергли мое предположение. Они хотели быть вежливыми. Учитывая цель моего появления здесь, такая попытка с их стороны выглядела несколько неуместной.

Наш разговор свернул на более абстрактную тему, о том, что кроется за словами «удивлять людей».

- Еще один плюс императорского положения… - я чуть замешкался и добавил: - или президентского, в вашем случае… заключается в том, что вокруг есть не только те люди, которые рады видеть вас на вашем посту, но и те, кто взбешен от одного того, что вы до сих пор живы, не говоря уж о том, что вы оказались у власти. Понимание, что каждый ваш успех означает для таких людей маленькую смерть, делает все ваши усилия удивительно приятными.

Шеридан с Деленн мрачно переглянулись, а затем вновь заставили себя вежливо улыбнуться.

- Мне никогда не приходило в голову рассматривать действия правителя под таким углом, - сказал Шеридан.

А я вспомнил о тех взглядах, которые бросали мне вслед мои министры, постоянно вынашивающие разные тайные замыслы. Мне кажется, они, глядя на мою спину, думали, как замечательно бы она выглядела, если бы из нее торчал кинжал.

- О, значит, вам это еще предстоит. Вам столь многое еще предстоит, - заверил я Шеридана.

Вновь возникла неловкая пауза - одна из многих за этот вечер. А затем Деленн сказала:

- Если только вас не обидят мои слова, Император Моллари…

Я поднял палец.

- Просто Лондо, пожалуйста.

- Мне вы велели называть себя Императором Моллари, - напомнил Шеридан.

Указывая на наряд Деленн, я парировал:

- То, что годится для нее, не всегда подходит для вас, - эти мои слова вызвали появление первой искренней улыбки за этот вечер. - Продолжайте Деленн.

- Я хотела сказать, что ваше отношение к нам… - Деленн умолкла, подыскивая подходящее слово. - Очень изменилось по сравнению с прошлой встречей. Когда мы были на Приме Центавра, вы сказали несколько… невежливых фраз.

Я беззаботно махнул рукой.

- Игра на аудиторию, Деленн, и ничего больше. Мне нужно было как-то зажечь свой народ, для того, чтобы смог начаться долгий и трудный процесс возрождения. Одно дело политика, - я многозначительно посмотрел на них. - И другое дело дружба. Когда до меня дошли вести о том, что у вас родится ребенок, и что вы приняли решение, наконец, обосноваться здесь… разве мог я не приехать и не передать вам мои самые лучшие пожелания.»

Когда Сенна прочла это, её сердца затрепетали. Таким мрачным был Лондо в последнее время, таким унылым. Возможно ли, что он, в самом деле, показывал одно свое лицо народу и советникам, и совсем другое - тем, кого считал своими настоящими друзьями? Такое предположение еще более усилило желание Сенны узнать истинное лицо Лондо. Того Лондо, кто хотел найти путь к примирению. Ей уже казалось, что это может оказаться истиной, хотя Сенна и не могла полностью согласиться с избранной императором тактикой. Но если не одобрить, то хотя бы понять ее она могла. После осады, после бомбардировок… все пали духом. Потому первой и самой неотложной задачей было заставить народ снова стремиться хоть к чему-нибудь, вдохнуть в него хоть какую-нибудь страсть и энергию. И если поначалу для этого требовалось дать некий негативный импульс, ну, что ж… по крайней мере, это сработало. А теперь, когда движение началось, император сможет направить его в нужное русло.

Сенна снова обратилась к книге и продолжила чтение:

«Деленн и Шеридан переглянулись, и я мог точно сказать, что происходит у них в головах. В них пробудилась надежда, что мои слова окажутся истиной… но они не были уверены.

Я не могу винить их за это. В моей жизни так много лжи в течение такого долгого времени, что теперь уж я и сам не знаю, в чем моя правда.»

Надежда постепенно угасала на лице Сенны, когда она читала эти слова. В них отражались совсем не те чувства, которых она ждала от императора. «В моей жизни так много лжи»? Что он имеет в виду?

«По мере того, как Шеридан и Деленн пытались справиться со своими мыслями, мой собственный разум начал рыскать в поисках вариантов, которые дали бы нам возможность… поболтать более открыто. Ведь мне все время приходилось иметь в виду определенные обстоятельства, о которых не следовало забывать.

- Я бы хотел поднять тост за вас, но, кажется, в руке у меня ничего нет. Не найдется ли у вас немного Бривари, Господин Президент? Или чуточку этого великолепного земного виски, припрятанного в каком-нибудь ящичке?

- Нет, - сказал Шеридан. - Поскольку алкоголь опасен для Минбарцев, я решил все оставить на Вавилоне 5.

Я, конечно же, сразу все вспомнил, и мысленно обругал себя за непредусмотрительность. Ленньер ведь говорил мне, что алкоголь возбуждает у Минбарцев смертельную ярость. Глупость. Какая глупость с моей стороны позабыть об этом. Потому что теперь для меня нет никакой возможности… расслабиться, поговорить открыто. С гаснущей надеждой я спросил:

- Вы шутите, наверняка, есть хоть немного…

- Ни капли, - твердо ответил Шеридан. - Я удивлен, что вы не прихватили что-нибудь из своих запасов.

Я почувствовал легкий предупредительный укол и покосился на свое плечо.