Андрей Салов - Семь смертей Лешего

• Название: Семь смертей Лешего
• Автор: Андрей Салов
• Жанр: Прочие приключения

---

В бытность свою добропорядочным и законопослушным гражданином страны, возвращаясь с работы ночью, Леший стал свидетелем облавы, устроенной деклассированным элементом, на четвероногих. Сие действо происходило под покровом ночи, в полной тишине. Слышен был лишь топот множества бегущих ног, хриплое дыхание преследователей, вооруженных дубинами и обрезками арматуры. Леший, ставший невольным свидетелем и очевидцем жуткой ночной охоты, боязливо врос в стену дома, чтобы загонщики, распаленные желанием убивать, его не заметили.

Ему повезло, он остался незамеченным. Сперва мимо него пронеслась, преследуемая опустившимися людьми, звериная стая. Молча, плечом к плечу, в одном строю, бежали извечные враги, непримиримые противники по жизни, кошки и собаки, спасаясь бегством от человека, ставшего общим врагом. Так они промчались мимо, обдав его своим дыханием, в надежде спастись. А следом, всего в десятке метров, с дубинами и металлическими обрезками в руках, неслась другая, более страшная стая. Ее составляли существа, некогда бывшие людьми, нынче относящиеся скорее к звериному роду-племени, нежели человеческому. В облике их было больше звериного, чем человеческого. Налитые кровью глаза горели в темноте, преисполненные одного желания, - убивать. И неважно, кто окажется на их пути, - кошка, собака, или запоздалый прохожий. Главное убить, превратить в кровавое месиво, которое так легко отделять от шкуры, и вытряхивать из одежды.

Страшная, молчаливая толпа пронеслась мимо, скрывшись в соседнем дворе, заканчивающемся глухой подворотней. Объединенные голодом в одну стаю, бомжи охотились на добычу по всем правилам охотничьего искусства. Загоняли дичь туда, где разномастная и разношерстная стая теряла свои преимущества в скорости и выносливости. Человеческая стая получала многократное превосходство в силе, учитывая железо и дубье в руках. Угодившему в ловушку зверью некуда бежать и оно вынуждено будет либо попытаться прорваться обратно, сквозь плотный строй загонщиков, либо принять смерть на месте.

Уже в подъезде, Леший услышал дикий звериный визг, донесшийся из злополучного тупика. Стая напала на стаю, клыки и когти одних, противостояли дубинам и железу других. Кто станет победителем, нетрудно было догадаться. Мало кому из загнанного в тупик зверья, удастся прорваться сквозь строй загонщиков. Большая часть примет смерть на грязной, и пыльной мостовой, заплеванной, и загаженной жильцами, что мирно посапывали во сне, не обращая внимания на надсадный вой за окном.

Редкий человек проснется, и досадливо поморщившись, перевернется на другой бок, накрыв голову подушкой, чтобы не слышать доносящегося с улицы воя. И только много лет страдающий бессонницей пенсионер, лежа в кровати с открытыми глазами, предпримет какое-то движение. Подкрадется к окну, и на пару сантиметров отодвинет занавеску. Вопьется по-старчески подслеповатыми глазами в зашедшуюся в истошном визге, темноту за окном.

Будет о чем рассказать старичью, что собирается утром на лавочке у подъезда для посиделок. И когда старые кошелки примутся обсуждать происхождение бурых пятен на асфальте, так похожих на кровь, вот тогда и выступит он, единственный свидетель случившегося ночью. Оборвет невероятные домыслы о том, что банда грабителей и убийц порешила в тупиковом дворике уйму народа за одну ночь, а затем бесследно исчезла, прихватив тела убиенных. Совсем уж соберутся старушки бежать до ближайшего телефона и звонить в милицию, чтобы поведать им свои умозаключения по поводу ночного злодейства, приключившегося в тихом дворике, и тут появится он, очевидец ночного кошмара, и все расставит на свои места, дав пищу разговорам недели на две. Все это время страдающий бессонницей гражданин будет чувствовать себя в центре внимания. И чтобы как можно дольше купаться в лучах внезапно свалившейся на него славы, старик станет ежедневно выползать на лавочку самым первым, покидать ее последним, чтобы ничто из разговоров не прошло мимо его ушей.

Но пройдут дожди, водяные реки смоют с асфальта бурые пятна, и все вернется на круги своя. О случившемся в тупике кровавом побоище, устроенном бомжами, будет забыто. Ставший в последнее время известным пенсионер, вновь станет никем, одним из многих. И будет еще дольше ворочаться в постели без сна, чутко прислушиваясь к разлившейся за окном тишине. Не послышатся ли из темноты какие-нибудь звуки, не случится ли нечто необычное, что вернет ему былую популярность.

Работяга Леший, возвращаясь ночью с работы, домой, станет всякий раз вздрагивать, заслышав в отдалении шаги, и прятаться в темном углу, завидев человеческие силуэты.

Бомжи охотились на кошек и собак, которые обеспечивали их вкусным, дармовым мясом. Нужно только, как следует приготовить его, и оно будет ничуть не хуже, чем шашлыки, которыми торгуют на рынке кавказцы. Их шашлыки, из неведомо какого мяса, нравятся простому люду, который любит расслабляться под водочку за порцией горячего, ароматного блюда.

Чтобы приготовить дичь, нужен костер. Разжечь костер не проблема. В подвалах многоэтажек, топлива в изобилии. Десятки деревянных стаек-сараев, хранителей разного барахла, которое и дома ни к чему, и выбрасывать жалко.

Закрываются хранилища забытых вещей на простенькие замки, вроде тех, что вешают на почтовые ящики. Надеясь уберечь их содержимое от нечистых на руку людей, любителей поживиться печатной продукцией за чужой счет. Или защитить от хулиганов, которым содержимое ящика не столь важно, как неудержимое желание сделать пакость. И хотя простенькие замки не спасали ни от мелких жуликов, ни от хулиганов, но упертые жильцы, с маниакальным упорством продолжали навешивать их на почтовые ящики, теша себя иллюзией безопасности.

Желающие поживиться содержимым ящиков, без труда вскрывали примитивные замочки гвоздем, или отверткой. Если добраться до содержимого не удавалось, то газеты и журналы вытаскивались через прорезь ящика, через которую они туда и попадали, доставленные почтальоном по адресу. И не беда, если при этом печатная продукция потеряет товарный вид. Что же касается другой категории людей, - хулиганов, им на содержимое ящика вообще наплевать. Главное что-нибудь оттуда вытащить, журнал, газету, или письмо. Порвать в мелкие клочья и высыпать обратно. Пускай потом хозяева почтового ящика собирают мозаику из обрывков, да поминают людей, поглумившихся над корреспонденцией.

Если достать почту из ящика не удавалось, у хулиганья имелся достойный ответ. Что невозможно достать, легко истребить прямо в ящике. «Спички детям не игрушка!», - лозунг пожарной части знакомый всем с детства. Этими самыми не игрушками, и развлекались детишки. Элементарное их поджигание было далеко не главной детской шалостью в обращении с порохом. Подожженные хулиганами ящики выгорали дотла, вместе с оказавшейся внутри корреспонденцией. При удачном раскладе, оказывались охваченными огнем и соседние. Вскоре весь ряд почтовых ящиков в подъезде полыхал, охваченный пламенем. Разгоревшийся на стене костер, оставлял после себя закопченные стены и потолок, задымляя подъезд едким дымом сгоревшей краски.

Чаще всего, в подъезд выскакивал кто-нибудь из жильцов первого этажа, в чьи двери начинал просачиваться едкий дым, сигнализируя об опасности. Оценив размеры бедствия, жилец обнаруживший источник дыма, стучал в двери соседей, чьи носы были не столь чувствительны к начинающемуся пожарищу. А затем жильцы, совместными усилиями приступали к его тушению. После чего в подъезде целую неделю стояли лужи черной от гари и пепла воды, с плавающими в них обгоревшими бумажками, закопченные стены и потолок, требующие к себе пристального внимания соответствующих служб. И долго еще потом техничка из ЖЭКа, моющая подъезды, громко материлась, оттирая следа пожарища.

Виновников переполоха давно и след простыл. Они испарились из подъезда, едва заполыхала первая газета. И за пожаром, и за случившимся по этому поводу переполохом, они предпочитали наблюдать с безопасного расстояния, с таким видом, словно они не сном, ни духом, не причастны к инциденту. И даже дома, под пытками устроенными родителями, очень сильно сомневающимися в невинности собственных чад, они ни за что, не признаются в содеянном. И тем более, не сознаются в злодеянии постороннему человеку из числа жильцов, тоже сильно сомневающихся в непричастности к случившемуся, детворы.

Признаться в содеянном, значит подписать себе смертный приговор. Сперва прямо на месте признания, провинившемуся оторвет уши кто-нибудь из жильцов пострадавшего подъезда. Затем, влекомый за уши преступник, будет доставлен по месту жительства, пред грозные очи родителей, которым предстоит непростой разговор. Помимо неприятного разговора, им предстоит возмещать ущерб, причиненный подъезду пакостным чадом, который выльется в изрядную сумму. И чем весомее понесенный семейным бюджетом ущерб, тем ощутимее наказание хулиганистому отпрыску. Это означает ежедневную порку для профилактических целей, плюс домашний арест на длительный срок, что является самым тяжелым наказанием.