Мичо Каламата - Под властью пугала

• Название: Под властью пугала
• Автор: Мичо Каламата
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1977

---

– Не знаю. Оттуда ничего не слышно.

– Ну значит, к вечеру будут тут.

– Сегодня вряд ли. Бази из Цаны разрушил Шиякский мост. Итальянцы остались на той стороне. Но завтра уж наверняка будут здесь.

– Еще есть что-нибудь?

Риза-эфенди сделал ему знак приблизиться и зашептал на ухо:

– Королева со всем семейством уехала.

– Куда?

– В Грецию.

– А сам?

– Не знаю.

Зазвенел телефон.

– Алло!

На той стороне провода низкий голос, картавя, сказал:

– Телефонная станция? Говогят из коголевского двогца. Сгочно соедините с домом господина Джафег-бея Юпи.

Риза-эфенди переключил рычажки.

– Кто это? – спросил Хамди.

– Генерал Аранити.

– Чего еще понадобилось этой скотине? Его место в армии! Ну и командующий у нас! Нашли от кого ждать защиты – от осла!

В доме Джафер-бея Юпи никто не поднял трубку. Затем, с перерывами, между Ризой-эфенди и генералом происходил следующий разговор:

– Дайте мне дом Фейзи-бея Ализоти.

– Там никто не отвечает.

– Соедините меня с Нугедин-беем Гогицей.

– Он не отвечает.

– Замолчи, дугень.

– Простите?

– Это я не тебе, это я тут говогю одному дугню.

Риза-эфенди отключил связь и взглянул на Хамди.

– Куда подевались все министры, а, джа Риза?

Тот передернул плечами.

– Известно куда. Попрятались или разбежались. Небось уже давным-давно в Греции.

Хамди отправился в кафе "Курсаль", где его ждали товарищи. Что делать теперь? Демонстрации больше не имеют смысла. Они сыграли свою роль. Сейчас дело за оружием. А король не открыл армейских складов.

– Король исчез.

– Правда? А куда?

– Сбежал. Я сам видел, как машины ушли в сторону Эльбасана.

– Этого следовало ожидать.

– Ну и подвел же он нас под монастырь!

– Ах, сволочь!

Немногочисленные прохожие, повстречавшиеся Хамди на улице, не скрывали своего возмущения.

Хамди вошел в кафе "Курсаль". Кроме его товарищей, организаторов демонстраций, в зале никого больше не было.

– Присаживайтесь, Хамди. Как дела?

Хамди сообщил в двух словах, что удалось узнать.

– И что ж теперь делать будем? – спросил Хюсен, чиновник министерства иностранных дел.

– А что теперь? Демонстрации уже ни к чему! – ответил ему учитель.

– Не понимаю, почему не дали оружия народу? – недоуменно воскликнул экономист.

– Потому, что боялись народа, – ответил Хамди.

– Но ведь народ заодно с королем, – сказал Хюсен.

– Зато король не заодно с народом, – ответил публицист. – Он не собирался драться с итальянцами.

– Может, он и не уехал? Может, он ушел в горы. Откуда мы знаем?

– Знаем. Он сегодня будет в Греции.

– Но ведь он говорил, что будет сражаться в горах.

– Если так, то мы будем с ним.

– Да мы не то что с ним, с самим чертом объединимся, лишь бы бороться против итальянцев, – сказал учитель.

Хюсен разозлился. Вот уже целую неделю он был знаком с этими людьми и был просто уверен, что они, так же как и он, преданы королю. А они, выходит, его враги!

– Всем коньяку, – заказал экономист.

В дверях появился журналист Вехби Лика.

– Добрый вечер, господа. Что нового?

Никто не ответил.

– Я слышал, наши отбросили этих макаронников.

– Итальянцы заняли Дуррес и стоят у Шияка, – сказал Хюсен. – Наши выполнили свой долг. Шиякский мост взорван. Мы остановим их в Шияке.

Вехби Лика в растерянности захлопнул блокнот.

– А король?

– Он уехал.

– Вот это новости! Ну спасибо!

– Ты куда?

– В редакцию.

Они опять помолчали.

– Я уверен, что господин Вехби сейчас придет в редакцию и настрочит пламенную статью.

– Почему это?

– Надо же поздравить итальянцев с прибытием!

– А завтра появится в черной рубашке и первый вскинет руку по-фашистски.

– Да и министры не замедлят сделать то же самое, – сказал Хамди.

– Министры преданы королю, – возразил Хюсен.

– Завтра увидим, – сказал учитель, поднося ко рту рюмку.

– Ну а нам что делать?

– Не знаю.

– Бежать надо, – заявил экономист.

– Куда?

– В Югославию.

– И я с тобой, – решил Хюсен.

– Мне с вами по пути, – присоединился учитель.

– Тогда двинемся, пока не поздно, – предложил публицист. – Идешь, Хамди?

– Нет, я остаюсь, – сказал Хамди.

– Почему?

– Народ сейчас нуждается в нас, во всех, кто ему предан.

– Глупости! – вскрикнул экономист. – Итальянцы вас арестуют, могут и убить. А из-за границы мы скорее поможем Албании.

– Пусть хоть камни с неба сыплются, я все равно останусь на родине.

– И что же ты будешь тут делать?

– Сражаться!

– Чем, кулаками?

– Найдем чем. Народ ненавидит захватчиков, правда, он пока неорганизован, невооружен.

– У нас вон была армия, а какой толк?

– Это потому, что во главе стоял изменник. Король и не собирался бороться.

– Король не изменник, – вскинулся Хюсен.

– Ну назови его по-другому, если можешь.

А я говорю, надо уходить, – опять вмешался экономист. – Вооружайся не вооружайся, все равно нам в Италией не справиться. Это ж такая сила!

– Не лучше ли нам поладить с итальянцами? Вотремся к ним в доверие, может, хоть что-то спасем, – сказал публицист.

– Итальянцы не такие дураки, – ответил учитель. – Сотрудничая с ними, мы принесем Албании еще больше вреда.

– Вот именно. Албанию всегда губили не столько сами захватчики, сколько их пособники из местных, – поддержал Хамди. – Захватчик есть захватчик, с ним все ясно. Местные предатели – вот кто направляет его руку, вот кто губит своих же. Если бы не предатели, никакие захватчики нам не были бы страшны.

– Я никогда не надену черную рубашку, – сказал учитель.

– Ну что ж, нам, видно, не по пути.

– Да уж, видно, так.

– Я остаюсь с тобой, Хамди, – решил учитель.

Послышались выстрелы, сначала где-то вдалеке, потом все ближе.

– Итальянцы, – сказал публицист.

– Прошу вас, уходите! Я закрываю! – встревожился хозяин кафе.

– Это просто так кто-то стреляет, перестрелки-то нет.

– Есть ли, нет ли, уходите!

– Что это за крики?

– Погодите, вроде бы сюда идут.

– Ради бога уходите!

XII

Лёни, подхваченный толпой и подталкиваемый со всех сторон, протиснулся наружу. Здесь уже не толкались, но в темноте он потерял товарищей. Впереди мелькали тени заключенных, которые, окликая друг друга, переговаривались на всех диалектах албанского языка.

Лёни позвал Хаки, но никто не откликнулся.

Заключенные группками разбегались в разные стороны. Лёни на мгновение задержался, не зная, куда направиться. В Тирану его привезли ночью в крытом грузовике, в наручниках, и, кроме старого брезента, да отвратной рожи жандарма Камбери, он по пути ничего не видел. В какой стороне его деревня? Он взглянул на небо, и ему показалось, что и звезды здесь другие.

– Беги, дурак! – крикнул ему на бегу какой-то заключенный. – Что стоишь как столб? Хочешь, чтоб поймали?

Присоединившись к одной из групп, Лёни выбежал на широкую улицу. Впереди были слышны возгласы заключенных. Те, что раздобыли винтовки, стреляли в воздух. Со всех сторон тоже стреляли и кричали.

Вскоре он устал от быстрого бега. Спирало дыхание, ноги стали как ватные. За два года он почти отвык ими пользоваться! Недаром Хаки советовал ему побольше ходить во время прогулки!

Выбежали на какую-то площадь, окруженную черневшими в темноте домами, которые поразили Лёни своей величиной.

– Давай пошевеливайся!

– Куда мы идем?

– Во дворец!

– Какой дворец?

– Иди и не спрашивай.

Пробежав через обширный парк, они вошли во дворец, сиявший огнями над погруженным во мрак городом. Широкие коридоры привели их в большой зал, освещенный люстрами. Заключенные разбрелись по дворцу. Кто-то уже возвращался, нагрузившись добром, вскинув на плечо прекрасный ковер, кто-то сдергивал с окна плюшевую штору, кто-то пытался взгромоздить себе на спину кресло.

– Что они делают?

– Не видишь? Давай, бери и ты!

Странным показался Лёни совет: даже если б он что-нибудь и взял, куда он это понесет?

Неожиданно все захлопали, отступая к стенам и освобождая середину зала. Лёни сразу узнал показавшегося в одной из дверей здоровяка в генеральском мундире: это был Тими, угольщик из Девола. Напялив прямо поверх одежды брошенный кем-то из адъютантов мундир, он шествовал важно, как настоящий генерал. На него нельзя было смотреть без смеха. Из-под распахнутого мундира виднелась нестираная рубаха и волосатая грудь; козырек надетой набекрень фуражки прикрывал один глаз; сапоги Тими, видно, не нашел, из-под галифе торчали надетые на шерстяные носки старые опинги из автомобильной покрышки. Но и в таком виде Тими был очень похож на Ахмета Зогу, каким Лёни видел его на фотографиях.

Величественно прошествовав по проходу, образованному заключенными, Тими остановился у рояля, приложив руку к сердцу, как этого требовал зогистский церемониал приветствия, опустился на круглый табурет, потом, взмахнув руками, ударил что есть мочи по клавишам. Зал взорвался какофонией звуков и мощным хохотом заключенных. Тими вскочил, в притворном гневе схватился рукой за шнур аксельбантов на груди и, вскинув голову, вперил взгляд в потолок.