Павел Федоров - Синий шихан

• Название: Синий шихан
• Автор: Павел Федоров
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1987

«Синий Шихан» – первый роман дилогии, воссоздающей эпическую картину жизни оренбургского казачества начала XX века. В основу произведения положен конкретный исторический материал – открытие золота на землях станицы Шиханской и связанные с этим драматические события в жизни героев повествования.

---

– Может быть, – неопределенно ответила Маринка и, снова загремев ведрами, стала спускаться под гору к реке.

Бен Хевурд, помахав ей вслед рукой, направился к дому. Он был доволен этим маленьким приключением и уже надеялся по возвращении в Лондон рассказать в кругу друзей, за бокалом вина о своем экзотическом романе с юной красавицей казачкой…

В саду Хевурда встретил Владимир Печенегов и позвал завтракать.

– Где вы пропадаете? – спросил Владимир. – Мы вас целый час разыскиваем!

– Э-э! Дорогой мой! Вы долго спите и многое теряете! – поднимая палец кверху, многозначительно проговорил Хевурд.

– Пока что я еще ничего не потерял, а хорошо выспался. А вы что изволили найти?

– О-о, я открыл чудо! – произнес Хевурд, улыбаясь большим, неприятным ртом.

– В чудеса я верил, когда был маленьким, но все-таки любопытно, что за чудо?

– Встретил на берегу реки девушку. И влюбился по самые уши.

– Может быть, русалку встретили? Не смейтесь, здесь у нас водятся.

– Без шуток, хорунжий! Эта девушка – как греческая богиня! Такую достаточно один раз увидеть – и уже больше никогда не забудешь.

– Вы так восторженно говорите, что можно, действительно, поверить в чудо. Расскажите подробнее, – настаивал Печенегов.

– Я могу сказать только одно, что зовут эту очаровательную русалку Мариной, что у нее великолепные длинные косы, глаза как две спелые вишни, ну а фигура… ведь я уже говорил вам… фигура богини.

В столовую вошла Зинаида Петровна и, поздоровавшись с молодыми людьми, оправляя на плечах синий японский халат, села за стол.

Хевурд с удовольствием оглядел уставленный закусками стол и дорогую посуду.

– Мистер Хевурд встретил на берегу реки какую-то красавицу Марину и с первого взгляда влюбился в нее. Каков! – отрезая ножку цыпленка, заговорил Владимир.

– Ей очень понравился мой конь, – шутил Хевурд. – Очевидно, он произвел больший эффект, чем хозяин.

– Марина, говорите? – прищуривая левый глаз, задумчиво спросила Зинаида Петровна. – Лошадью вашей любовалась?

– Да, да! Я видел, как у нее вспыхнули глаза. Очевидно, казачки любят породистых лошадей.

– Это особенная казачка, – встряхнув головой, сказала Печенегова. Всматриваясь в улыбающееся лицо Хевурда, она продолжала: – В такую девушку немудрено в влюбиться. Это знаменитая в станице наездница. Вам с ней, видимо, придется поближе познакомиться.

После бокала шампанского хозяйка рассказала, как Маринка взяла на прошлогодних скачках все призы.

В свой первый приезд, возвращаясь из станицы Шиханской, Зинаида Петровна, не пропускавшая ни одной ярмарки, завернула в станицу Никольскую, с давних пор славившуюся по всему Оренбургскому краю большим скотоводческим рынком. Два раза в год туда съезжались кочевники, уральские и оренбургские казаки, многочисленные торговцы, купцы и прасолы. Скачки происходили на окраине станицы. Огромный, пыльный, утоптанный скотом выгон заполнился тысячной толпой.

Среди участвующих в скачках наездников особенно привлекала внимание собравшихся стройная чернобровая казачка на рослом, игреневой масти коне. Одета она была в старые казачьи с лампасами шаровары и в пестрые татарские ичиги. «Черт, а не девка! – раздавались из толпы голоса. – Сидит-то как, отчаянная! Гляди, так и приросла к седлу!» – «Вот угодит кому-нибудь в жены раскрасавица этакая!» – «Такая и плеткой отстегает за мое почтение». – «Говорят, она колдовством занимается. Глаза может отвести…» – «Закрой хайло-то! А зенки вылупленные вытащи на время и спрячь в известное место, чтобы не отвела». – «Вот нашелся придурок!» – «Жеребчик под ней ладный!» – «А что, возьмет да придет первой. Вот будет сраму-то казачкам!» – «Там зарецкие купчишки, гляди, каких поджарых вывели. Говорят, такие кони зайцев догнать могут». – «Пошли! Пошли!» – загалдела толпа. «Кто ведет?.. Впереди кто?.. Ой, ой! Пропали мои ребрышки!» – «Чего над самым ухом орешь?..»

Началась обычная в таких случаях давка. Толпа хлынула куда-то в сторону.

Для молодых трехлетних лошадей было установлено по кругу три заезда с первыми призами: первый круг – две версты, приз казачье седло; второй – три версты, приз двадцать пять рублей; третий круг – пять верст, приз пятнадцать рублей и серебряные часы марки Павла Буре.

С самого начала, в первом круге, на большой серой лошади вперед вышел Родион Буянов и повел за собой всю смену.

Однако во второй половине круга Маринкин Ястреб начал быстро обходить серого жеребца. Вытянув тонкую шею, Ястреб легко и свободно обогнал своего соперника и далеко вырвался вперед.

Охваченный азартом скачки, Родион Буянов глянул на девушку сердито блеснувшими глазами, стал усиленно нахлестывать лошадь нагайкой, но догнать Ястреба ему все-таки не удалось.

Результат скачки был настолько неожиданным, что многие казаки и богатые прасолы, ставившие деньги на тренированных породистых лошадей, остались в проигрыше.

Много денег выиграл Кодар. Он хорошо знал силу Ястреба. Случайно выиграла и Зинаида Петровна, поставившая не на лошадь, а на понравившуюся ей наездницу.

Во втором и третьем заездах так же легко и свободно все призы взяла Маринка.

Смущенную девушку стащили с седла и, подбрасывая вверх, куда-то понесли. Толпа орала исступленно.

– Замуж беру! Сватов засылаю! – кричал тогда подгулявший Матвей Буянов. – Хошь за сына иди, а хошь за меня! Я человек вдовый, голубушка моя, краса писаная.

Петр Лигостаев и Кодар насилу вырвали Маринку из рук хмельной и буйной толпы и увезли на постоялый двор.

Там Маринка впервые встретилась с Зинаидой Петровной.

Поселившись в станице Шиханской, Зинаида Петровна вскоре вспомнила о необыкновенной девушке и позвала ее к себе в гости. Маринка долго колебалась. Как-то не хотелось ей идти к малознакомой госпоже в дом. Но верх взяло девичье любопытство.

В одно из воскресений Маринка надела свое лучшее платье из темно-синего сатина и пошла вместе с поджидавшей ее Дашей.

Зинаида Петровна встретила ее на крыльце и, крепко, бесцеремонно расцеловав, повела в комнаты. В сатиновом простеньком платьице Маринка показалась Печенеговой еще более красивой, чем на ярмарке. «Ее бы одеть по-настоящему!» – глядя на девушку, подумала Печенегова и, решительно подойдя к шкафу, вытащила василькового цвета платье. Несмотря на протесты Маринки, заставила надеть его.

– Вот теперь посмотри на себя, – сказала Зинаида Петровна дрогнувшим голосом.

Маринка подошла к трюмо и робко заглянула в него. Она не узнала себя. Из зеркала смотрела на нее незнакомая красавица с обнаженными плечами и приоткрытой грудью. Платье было длинное, оно почти касалось свежевыкрашенного пола.

«А если бы показаться на улице в таком наряде?» – подумала Маринка и почувствовала, как загорелось от стыда ее лицо и часто застучало сердце.

Печенеговой неожиданно пришло в голову отдать ей платье совсем. Однако Маринка от такого подарка отказалась. Ей неприятна была бесцеремонная навязчивость богатой барыни.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

После завтрака Бен Хевурд и Владимир Печенегов по приглашению Ивана и Митьки Степановых поехали осматривать Синешиханский прииск. Вместе с ними отправились Зинаида Петровна и Марфа. На переднем тарантасе сидели Печенегова и Хевурд. За кучера правил Иван Степанов. На заднем вместе с Марфой сел Владимир. Рядом с тарантасом верхом на высоком гнедом жеребце гарцевал Митька; увлеченный ездой, он заставлял жеребца прыгать через все канавы, которые попадались ему на пути, и не замечал того, как Печенегов, склонившись к плечу Марфы, шептал ей на ухо такие словечки, от которых молодая женщина краснела и отодвигалась к стенке тарантаса.

– Марфа Авдеевна, бежим в Африку, а? – говорил Владимир Печенегов Марфе.

– Вот глупости! Мне и тут хорошо.

– Жестокая вы женщина! Если вы меня не полюбите, пущу себе пулю в лоб или выкраду вас. На тройку – и умчу!

– Лучше уж стреляйтесь. А то Митя догонит и голову с плеч снесет. Вы его мало знаете.

– Чучело гороховое ваш Митя. Клоун рыжий! Ему бы в цирке конюхом служить, навоз чистить! Везет же таким обормотам!

Марфа, отвернувшись, стала смотреть на однообразную степь. Белесое море высокого ковыля шевелил горячий полуденный ветер. Вдали над верхушками приуральских гор расплывалось лиловое марево. Это ветер гнал пронизанную солнечными лучами серую пыль.

Печенегов, чувствуя, что, завравшись, наговорил лишнего, с такой же удивительной легкостью, с какой умел изрекать всякие пошлости, стал просить прощения. Но Марфа, не поворачивая головы, упорно молчала. Ей было обидно. Митя был некрасив, но ласков и добр, а главное, он любил ее. И Марфа знала, что стоило ей сказать мужу о том, как ведет себя и как отзывается о нем этот хорунжий, – и Митя жестоко проучил бы его.

Золотоносные пески начали промывать в длинной, сколоченной из досок колоде. Промывку производили в присутствии Тараса Маркеловича и Шпака, не отходивших от колоды ни на шаг. Здесь же находился и Василий Кондрашов, который приготовился составлять особый акт. Сегодня должен был окончательно решиться спор между Шпаком и Сухановым.