Карл Хайасен - О, счастливица!

• Название: О, счастливица!
• Автор: Карл Хайасен
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2006

Одна решительная негритянка и два замызганных расиста выиграли в лотерею. Джолейн Фортуне намерена во что бы то ни стало спасти клочок леса. Бод и Пухл мечтают организовать ополчение. Расисты совершили большую ошибку, украв у Джолейн ее лотерейный билет. В компании специалиста по угрызениям совести репортера Тома Кроума Джолейн покажет расистам, как страшен «Черный прилив», примирится с хард-роком, прочитает лекцию о нравах канюков и отпустит на волю черепашек.

Паломники толпами едут в захолустье, дабы прикоснуться к чудесам: в Грейндже Мадонна плачет слезами, сдобренными пищевым красителем и парфюмом, на перекрестке женщина в подвенечном платье молится Иисусу – Дорожное Пятно, беглый газетный редактор валяется в канаве с черепашками, у которых в один прекрасный день на панцирях проявились лики апостолов, а по городу шастает человек с носками на руках – он бережет свои стигматы. Паломнический бизнес в Грейндже процветает.

Остросюжетная комедия Карла Хайасена «О, счастливица!» – фарс на достоверном материале. Вы и не представляете, какие чудеса творятся во Флориде.

---

Том наломал выброшенных на берег веток, а Джолейн выкопала в песке ямку. Вместо трута они использовали пригоршни хрустящих высохших водорослей, окаймлявших берег. Пламя занялось быстро. Джолейн встала поближе, наслаждаясь теплом, согревавшим голые руки. Том отстегнул вылинявший синий брезентовый навес с ялика и расстелил его на земле. Джолейн тактично предложила ему передвинуться на ту сторону, откуда дул ветер, чтобы дым не попадал в глаза.

– Хорошая мысль, – коротко согласился он.

Они сели близко к огню – Том с кока-колой и батончиком гранолы, Джолейн с «Кэнада драй», коробкой крекеров «Голдфиш» и «ремингтоном».

– Все удобства, как дома.

– Ага.

– Кроме радио. Разве Уитни сейчас не самое то? – Пытаясь его разговорить, Джолейн продребезжала: – Иийййя-аааа буду всяко любить тебяаааа…

Короткий смешок, не больше.

– Что-то не так? – спросила она.

– Наверное, просто устал.

– Да, пора бы уже.

– На рассвете, пока они еще будут спать, надо будет сходить на разведку.

– А если они рано встанут?

– Сомневаюсь. У них море пива, – сказал Том.

– Значит, на рассвете. А что потом?

– Достанем их по одному.

– Ты серьезно?

– Не с дробовиком, Джолейн. Только если они не оставят нам выбора.

– Ясно.

Том открыл банку тунца и вилкой выложил рыбу на бумажную тарелку. Джолейн отмахнулась, прежде чем он успел предложить.

– Я думал о твоем сне, – сказал он.

– Ой-е.

– Я не виню тебя за подозрительность. Только дурак бы не…

– Это неправильное слово…

– Послушай, – сказал он, – если бы я писал об этой истории, вместо того чтобы в ней участвовать, первым делом я бы спросил: «Откуда вы знаете, что этому малому помимо всего прочего не нужны ваши лотерейные деньги?» И все, что я могу сказать: мне – не нужны. Эта идея никогда не приходила мне в голову, и это правда. Откуда следует очевидный вопрос: что со мной, черт возьми, не так? Зачем я рискую жизнью ради женщины, которую знаю всего неделю?

– Потому что я супер-особенная? – спросила Джолейн с полным ртом крекеров.

– Эй, я пытаюсь быть серьезным!

– Офигеть. Ты действительно не можешь объяснить, почему ты здесь. Ты, чья профессия – складывать вместе слова. Умный, успешный парень, который не колеблясь бросает все, оставляет позади целую жизнь…

– Невероятно, я понимаю. Я действительно понимаю. – Он пристально смотрел в огонь. – Это просто показалось… необходимым.

Джолейн глотнула имбирного эля.

– Ну хорошо, мистер Кроум. Раз уж никто из нас не может вычислить ваши мотивы, давайте рассмотрим вероятности.

– Костер гаснет.

– Сядь на место. Давай начнем с секса.

– С секса?

– Да. С того, чем мы занимались прошлой ночью в мотеле, помнишь? Мы сняли одежду, один из нас взобрался на другого и…

– Ты думаешь, я рисковал быть убитым злобными психопатами только ради того, чтобы затащить тебя в койку?

– Некоторые мужчины пойдут на все.

– Без обид, – сказал Том, – но я не настолько изголодался по нежности.

– О, неужели? Когда, не считая прошлой ночи, ты в последний раз занимался любовью?

– Неделю назад.

– Ой… – Джолейн заморгала, опешив.

– С женой судьи. – Кроум встал, чтобы подбросить еще плавняка в тлеющие угли. – По-видимому, она вела подсчет и записывала. Я, наверное, смогу получить экземпляр, если хочешь.

Джолейн прекрасно справилась с удивлением.

– Итак, мы исключили деньги и трах. А что с героизмом?

Том невесело хихикнул:

– О, как бы мне хотелось быть героем.

– Бремя белого человека?

– Возможно.

– Или как тебе такой вариант: ты просто пытаешься что-то самому себе доказать.

– Уже ближе. – Он лег, сцепив руки за головой. В отсветах костра Джолейн видела, как он вымотался. – Да, мы же пропустили лотерею, – сказал он.

– Господи, точно – она ведь вчера вечером была? Пожалуй, нам было не до того. – Она нашла в сумочке купоны «Лотто», конфискованные Моффитом в квартире Бодеана Геззера. Развернула их веером, точно роял-флеш, чтобы Том увидел.

– Чувствуешь себя любимцем фортуны?

– Еще каким, – ответил он.

– Я тоже.

Она наклонилась и бросила билеты в огонь, один за другим.

К тому времени, как они добрались до Перл-Ки, Бодеан Гез-зер и Пухл едва разговаривали друг с другом. Причиной была свежекупленная карта Флоридского залива, которую никто из них не был в состоянии расшифровать. Пухл обвинял Бода, а Бод обвинял картографов из Национальной администрации по океану и атмосфере, которые (как он настаивал) специально неправильно разметили отдаленные проливы, чтобы помешать тем, кто готовился выжить в любых условиях, например Истым Чистым Арийцам. На этот раз карту покупал не Пухл.

Неспособность обоих мужчин разобраться в навигационных метках привела к последовательности высокоскоростных приземлений, серьезно покореживших алюминиевые винты. Катер начал трястись как блендер задолго до того, как ополченцы высадились на остров.

Пухл волновался – он так надеялся впечатлить Эмбер своими мореходными умениями. Но во время третьей аварии после отбытия с Групер-Крик он услышал ее слова:

– Это что, шутка?

В настоящий момент он находился по пояс в воде, сражался с течением, изо всей силы упираясь в транец. Бод Геззер шлепал рядом с ним по мелководью, толкая правый борт. Эмбер сидела в катере вместе с Фингалом.

Это что, шутка?

И Пухл услышал, как Фингал ответил:

– Если бы.

Сопливый уебок.

Хлюпая по глине, Пухл понял, что его тревоги обратились к лотерейным билетам. Оба были спрятаны в панели управления: украденный, до сих пор мокрый от недавней чуть было не случившейся катастрофы, и тот, что лежал в бумажнике Бода, – Геззер его переложил, когда Пухл заставил его спуститься за борт и толкать.

Дешевые пластиковые дверцы панели не закрывались. Пухл решил прострелить Фингалу коленные чашечки, если тот хотя бы приблизится туда.

Ночь спустилась раньше, чем они высадились на Перл-Ки. Бод Геззер с помощью топлива для зажигалки развел костер. Пухл разделся и повесил промокшую одежду на мангровых деревьях. Фингалу приказали разгрузить лодку. Он не мог поверить, что Пухл разгуливает по лагерю в одном белье, прямо перед Эмбер.

– Спрей от насекомых нужен? – спросил ее Пухл.

– Мне холодно, – ответила она.

В одно мгновение Фингал подскочил с армейским одеялом. Пухл выхватил его и укутал плечи Эмбер. Вручил ей аэрозольный баллончик с репеллентом и потребовал:

– Набрызгай-ка малехо мне на ноги, а?

Она сделала, как было велено, выражение ее лица скрывала долговязая тень Пухла. Бод Геззер косился от костра – они сделали глупость; такой девчонке не место в военизированном отряде. Фингал тоже переживал, но по другому поводу.

– В вещмешке есть сухой камуфляж, – пискнул он. Пухл его игнорировал. Он, казалось, полностью расслабился в своих заляпанных грязью коротких трусах.

– Ну, Эмбер, – сказал он. – И где ж вы все спали той ночью?

– В машине.

Пухл мрачно уставился на Фингала, и тот добавил:

– На обочине.

– Это так?

– Бля, а в чем ваще дело-то? – Фингалу не понравилось, как Пухл ставит его на место – следит за ним, ведет себя так, будто Фингал что-то скрывает.

На помощь пришла Эмбер.

– Это «краун-виктория». Там футбольную команду можно разместить, – сказала она. – Я спала на заднем сиденье, Фингал на переднем. Еще что-нибудь интересует?

Пухл покраснел и засуетился. Меньше всего он хотел выводить ее из себя – блин, да некоторым девчонкам льстит, когда ревнуешь. Он предложил Эмбер банку «бад-вайзера».

– Нет, спасибо.

– Вяленого мяса?

– Пожалуй, я пас.

Бодеан Геззер изрек:

– Надо устроить собрание. Сладкая моя, оставь-ка мужчин одних минут так на тридцать.

Эмбер посмотрела на серые заросли, потом повернулась к Боду:

– И куда, по-вашему, мне идти?

Фингал перебил, сказал, что нет ничего такого в том, что она останется.

– Она знает, кто мы, и она на все сто за программу.

На этот раз настала очередь полковника недобро воззриться на Фингала – но тот не отступал:

– Она даже обещала исправить мне татуировку!

– Очень жаль, что она не может исправить тебе твои ебаные мозги, – буркнул Пухл, теребя пластырь на глазу, словно коросту.

Бодеан Геззер чувствовал, что влияние на новорожденный отряд ускользает у него из рук. Эмбер должна заткнуться и вести себя как надо, вот и все. Ее присутствие дезорганизовывало – особенно ее аромат. И хотя Бод был благодарен за любое благоухание, которого хватило бы для нейтрализации Пухлова пота, он чувствовал, что задыхается от духов Эмбер. Они затуманивали мозг непристойными мыслями, в том числе пугающе откровенными. Бод злился на себя за увлечение грязными фантазиями, когда нужно полностью сосредоточиться на выживании.