Эпосы, легенды и сказания - Самак-айяр, или Деяния и подвиги красы айяров Самака

• Название: Самак-айяр, или Деяния и подвиги красы айяров Самака
• Автор: Эпосы легенды и сказания
• Издательство: Правда
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 1986

«Самак-айяр», книга о «великодушном разбойнике» Самаке, открывается историей, которая, казалось бы, вполне может считаться «рамкой»: повестью о царевиче Хоршид-шахе, о его любви к царевне из Чина Махпари. Самак-айяр появляется только в пятой главе и довольно скоро вытесняет предполагаемого главного героя. Вместо множества миниатюр, вплетенных в пышный орнамент «обрамленной» повести, в книге «Самак-айяр» появляется единое полотно, которое развертывается перед читателем не повторяясь, но и не обрываясь. Возможно, эта ткань более грубой выделки, но она цельная и крепкая.

---

Полегчало немного Сиях-Гилю, говорит он:

– Кто ты, благородный человек?

– Богатырь, да ведь я Самак, твой слуга!

Как услышал Сиях-Гиль имя Самака, обрадовался и спросил:

– Как ты сюда проник, богатырь?

Самак-айяр ответил:

– Господь мне путь указал. А ты не знаешь, где тюремщик?

– Видал я тут каморку, – ответил Сиях-Гиль, – если он сейчас здесь, то в этой каморке обретается. Но наверняка не знаю, я от побоев без памяти свалился.

Встал Самак, обошел темницу, увидел каморку Джендрая, а в ней негра, который спал крепким сном. Вытащил Самак-айяр нож, сказал себе: «Надо его убить, чтоб себя не сгубить» – и распорол негру брюхо. Охнул Джендрай и поневоле расстался с жизнью. А Самак со спокойной душой вернулся к Сиях-Гилю и спросил его, где Сам. Сиях-Гиль говорит:

– В этой же темнице он.

Стал Самак искать, в дальней каморке нашел – лежит Сам, стонет. Нагнулся к нему Самак, руку на грудь ему положил, а тот говорит:

– Воды… воды… дайте!… Кто ты?

– Я Самак-айяр.

Обрадовался Сам, сказал:

– О богатырь, пусть господь на твой зов откликнется, как ты откликнулся на наши стоны! Как тебе удалось сюда пробраться и что ты сделал с тем негром, который нас избивал?

– О богатырь, господь мне путь указал, я пришел и убил того негра, – ответил Самак.

– Вот и молодец! – похвалил Сам. А Самак забрал его из той каморки, принес к Сиях-Гилю и сказал:

– Сейчас я спущу вас в этот колодец, я ведь из него вышел.

– Тебе лучше знать, – согласились они. Взвалил Самак Сиях-Гиля на плечо, влез в колодец и добрался до колодца бани. Привязал Сиях-Гиля к веревке и крикнул:

– Ну-ка, Атешак, тяни! Я их принес, господь мне помог.

– О богатырь, у меня сил не хватает, – ответил Атешак. Хотел Самак сам наверх лезть, да тут Сабер и Самлад вмешались, говорят:

– У нас хватит сил! – они ведь подглядывали все это время. Когда Самак и Атешак зашли в баню, Сабер и Самлад подкрались к дверям и стали следить за ними. Они видели, как Самак залез в колодец, и стали прислушиваться, когда он оттуда вылезет, до той минуты, когда Атешак сказал, что у него сил не хватает. Тут они и подбежали: дескать, хватит силы, мы, мол, служить готовы.

Вытянули, значит, все втроем Сиях-Гиля из того колодца, Самак вернулся в тюрьму и втащил в колодец Сама – его тоже подняли наверх, а затем и Самак вылез. Они его хвалить начали, а Самак говорит:

– Как же нам изловчиться? Ведь наш дом далеко, а эти двое изранены, измучены, сами идти не смогут, их на себе тащить надо. Здесь оставаться тоже нельзя, скоро стражники с обходом пойдут, как бы не учинили нам беды. Что делать?

Атешак сказал:

– О богатырь, у меня есть названая мать, она тут поблизости живет. Правда, я ее давненько не видел. Надо к ней перебраться.

– Атешак, а ведь в ту ночь, когда мы с тобой Дельарам добывали, ты не знал, к кому сунуться! Хорошо, что теперь сообразил.

– Э, богатырь, тогда я позабыл, – говорит Атешак. – Любовь к Дельарам мне всю память отшибла.

– Ах, вот оно что!

Взялись они по двое за пострадавших пленников, а Атешак повел их за собой, пока они не пришли к нужному дому. Атешак подошел к дверям, постучался, сверху спустилась старая женщина и спросила:

– Кто там у дверей?

– Это я, матушка, твой сын Атешак.

– Добро пожаловать, входи! Откуда ты, сынок, где пропадал так долго?

Атешак сказал:

– Сейчас не время разговаривать, со мной еще люди, которым надо дать убежище, я прошу тебя приютить их.

– Так веди их сюда, я о них как о дорогих гостях позабочусь, – ответила та.

Вошли они в дом, старуха их провела в комнаты и спрашивает:

– О Атешак, где ты был, откуда эти люди, кто их ранил?

– Да разве ты не узнала, матушка? Это на весь мир известный айяр Самак, а двое раненых – Сиях-Гиль и Сам, которых в войске Фагфур-шаха захватили и бросили в темницу к Тер-меше; Самак их вызволил.

Он хотел еще что-то добавить, но у дверей послышался голос, и женщина сказала:

– Подождите-ка тут немного, это мой сын пришел.

Она закрыла их в горнице, спустилась и отперла дверь. А Самак в щелку подглядывал. Видит, вошел юноша, высокий и сильный. Кудри вьются, кафтан туго перепоясан, полы подоткнуты, а в поле несет что-то. Высыпал он свою ношу перед матерью, а там краденое – и одежда, и шапки, и платки. Он говорит:

– Матушка, ничего толкового не добыл, кроме всякой мелочи. Забери это и принеси мне поесть, я сильно проголодался.

Мать вышла, принесла блюдо с лепешками, немного жаркого, солений и сластей и поставила перед ним. Смотрит Самак, юноша руку протянул, за еду принялся и стал проворно с ней управляться. Самак сказал себе: «Видно, это очень ловкий удалец! И на добычу по ночам выходит – словом, наш человек!» Так он за ним наблюдал и дивился, как тот с пищей разделывается. Поел тот, вымыл руки и сказал:

– Эх, матушка, одолело меня одно желание и сердечная тоска. Не знаю, как бы мне достичь того, о чем мечтаю.

– Что же это такое, чего твоя душа желает, дитятко? – спрашивает мать.

– Говорят, матушка, есть такой айяр по имени Самак, приехал он в наши края. Охота мне его разыскать, свидеться с ним и послужить ему на славу: за такого храбреца и жизнь отдать не жалко! Да сколько ни бродил я по городу, сколько ни искал, где он укрывается, так и не удалось узнать. Очень я озадачен: как же мне все-таки его найти?

Когда мать услышала, чего добивается сын, она сказала:

– Ну, голубчик, коли это все, что тебя заботит, не печалься. Дай мне слово и клянись, что все, что ты говорил, – правда, что ты разыскиваешь Самака, дабы ему послужить и подружиться с ним, а не для того, чтобы передать его падишаху, и я открою тебе, где он.

– О матушка, ведь меня зовут Сорхвард и я твое дитя! – воскликнул юноша. – Разве такому, как я, говорят: «Не изменяй»? Разве способен я на измену и предательство? Клянусь господом, подателем благ, что если я встречусь с Самаком, то, покуда жив, буду его верным рабом. А ты, мать, поостерегись даже думать о предательстве с моей стороны. Ведь коли так, значит, ты изменила моему отцу и произвела на свет ублюдка, ведь это от ублюдков нечего ждать, кроме предательства и пагубы. Волей-неволей его натура себя выдаст и подтвердит его незаконное происхождение. Если же я рожден честно, то законнорожденному несвойственны скверна и измена.

Мать очень обрадовалась его словам, облобызала сына, а Самак, их речи слушая, только дивился про себя: «Вот ведь умный парень!» Тут мать сказала:

– Душа моя, поклянись все же, успокой материнское сердце!

Тот промолвил:

– Клянусь господом, подателем благ, что я, Сорхвард, не буду чинить зла Самаку и его друзьям и доброжелателям, не буду злоумышлять против них и другим не позволю. Буду им другом, а если придется – отдам жизнь, но не предам его и его людей.

Когда Сорхвард произнес эту клятву, мать его встала, отворила дверь и крикнула:

– Эй, богатырь!

Вышел Самак, поздоровался, Сорхвард увидел его, вскочил, припал к стопам его, восхвалил его и восславил, а потом сказал:

– Матушка, он был в нашем доме, а ты не давала мне слова сказать?! А как он к нам попал?

Мать ответила:

– О мой храбрый сынок, ты сам его расспроси, он ведь недавно пришел.

Но Самак сказал:

– О благородный человек, сейчас не до разговоров, мы беспокоимся за своих раненых.

– А кто с тобой? – спросил Сорхвард.

– Со мною Атешак, Сабер и Самлад, сыновья Хаммара, а еще богатыри Сиях-Гиль и Сам из войска Хоршид-шаха и Фагфура.

– Они же были в темнице у Термеше! Как ты их вывел? – спросил Сорхвард и тут увидел Атешака. Поздоровался он с ним, приветствиями обменялся, а потом сказал:

– Матушка, согрей воды и приготовь нам целебную мазь.

Мать нагрела воды, приготовила мазь, а Самак рассказал

Сорхварду свои приключения. Затем Самак и его люди вымыли Сиях-Гиля и Сама с ног до головы, натерли им все тело той мазью, Сорхвард еще лекарство от ран принес, намазал их, и уложили раненых в постель.

Сорхвард тотчас достал вина, и они устроили пирушку и просидели за выпивкой, пока мир не сбросил платье мрака, облачился в златотканые одежды и все кругом засияло.

Самак сказал Саберу и Самладу:

– Сходите к шахскому дворцу, поглядите да послушайте, что там говорят.

Те пошли, по сторонам глазеть стали, вдруг видят, к шахскому трону с воплем бежит Термеше.

– О шах, Сиях-Гиля и Сама выкрали! – кричит.

Армен-шах так и подскочил:

– Что ты мелешь?! Тюрьму взломали или подкоп сделали?

– Нет, шах, никакого подкопа, никакого пролома не видно, двери темницы заперты, а негра Джендрая убили. Ума не приложу, как это получилось.

– Так как же их увели?! – спрашивает Армен-шах. – С неба спустились или из-под земли вылезли? Такому никто и не поверит. Уж не духи ли их украли?! Ведь человеку такое не под силу.

– Сам не понимаю, шах, – ответил Термеше, – но только из тюрьмы они исчезли, а негр Джендрай убит.