Карен Прайор - Несущие ветер

• Название: Несущие ветер
• Автор: Карен Прайор
• Издательство: «Селена +»
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1995
• ISBN: 5–88046–065–7

В сборник «Не рычите на собаку!» известной американской исследовательницы и писательницы Карен Прайор включены два ее наиболее популярных произведения, ставших бестселлерами: «Не рычите на собаку!» и «Несущие ветер».

Книга «Несущие ветер» посвящена дельфинам, их дрессировке и даже творческим способностям. Рассматриваются различные психологические теории: бихевиоризм, этология и пр. Произведения Карен Прайор не только несут нужную и интересную информацию для читателей, но и захватывают как хороший, увлекательный роман.

Книга предназначается как для широкого круга читателей, так и для специалистов в области психологии и биологии.

---

Любопытно, что отработанный в дрессировочном бассейне поведенческий элемент, когда шесть животных хлопали хвостами по воде, описывая круг вдоль борта, в широком пространстве Бухты Китобойца, не потребовал никакой дополнительной отработки: хотя борт, вдоль которого дельфины плыли прежде, тут отсутствовал, они тем не менее расположились правильным кольцом и, взбивая пену, двигались нос к хвосту, пока сигнал оставался включенным.

На бетонных опорах в одном из концов Бухты уже был установлен наш китобоец, который мы назвали «Эссекс». И Дотти проводила сеансы дрессировки с палубы «Эссекса» – ведро с рыбой висело на поручнях, а рядом стояла сигнальная аппаратура. Корабль выглядел изумительно – уменьшенная, но точная копия злополучного китобойного судна, которое в самом начале прошлого века вышло из гавани Гонолулу и было потоплено разъяренным китом.

Герман Мелвилл услышал эту историю от моряка, спасшегося с «Эссекса», и в основу «Моби Дика» легло истинное происшествие. Мы решили назвать свой корабль «Эссексом», потому что, конечно, были на стороне китов.

Наш «Эссекс» был плодом любовного труда: его по чертежам архитектора-мариниста Эрни Симмерера построили умельцы на верфи Перл-Харбора, которые с наслаждением на время забыли электросварку и прочие ухищрения современного судостроения и вернулись к старинному мастерству, чтобы со скрупулезной точностью воссоздать верхние две трети деревянного парусного корабля вплоть до каждого рея и кофель-нагеля. Такелаж был верен в мельчайших деталях, и перед представлением мы поднимали копию флага капитана настоящего «Эссекса», а также тридцатизвездный американский флаг той эпохи. (После открытия Парка по меньшей мере раз в неделю кто-нибудь из зрителей обращался в кассу с претензией, что у нас на флаге меньше звезд, чем положено.)

Нам был нужен кто-то, кто плавал бы с дельфинами во время представления, и этот кто-то появился. Скульптор Эл Лебюз трудился у нас над прелестным золоченым дельфином для флагштока у входа в Парк (он и сейчас еще там, но я все думаю: многие ли заметили его в тридцати метрах у себя над головой?) и деревянными резными фигурками для магазина сувениров, который мы собирались открыть. Лани, его очаровательная жена-гавайка, все свое время проводила в дрессировочном отделе – помогала нам, ласкала дельфинов. Вскоре выяснилось, что Лани будет рада участвовать в представлениях. Я разработала сценарий для Бухты Китобойца – Лани будет нырять с корабля, в сопровождении дельфинов переплывать на остров в другом конце Бухты и ждать там, пока дельфины не выполнят все свои номера, а затем снова бросаться в воду и играть с ними. Таким образом, представление получало еще один номер, не слишком броский, но очень милый.

Островок подсказал нам еще одну идею – почему бы не устроить гонки дельфинов? Они будут стартовать от корабля, мчаться к другому концу бассейна, огибать островок и возвращаться назад. Если мы сможем добиться от них настоящей скорости, зрелище получится внушительное.

Работу над этим номером Дотти начала с того, что вместо очередного механического звукового сигнала ввела длинный переливчатый свист, совершенно не похожий на резкий отрывистый посвист, которым мы пользовались для закрепления поведенческих элементов. (В тот день, когда она начала дрессировку, сигнальная аппаратура испортилась, и ей пришлось спешно искать выход из затруднительного положения.) Любой дельфин, который случайно плыл в направлении островка, когда раздавалась переливчатая трель, вознаграждался отрывистым посвистом и рыбой, причем рыба бросалась как можно дальше впереди него, чтобы поощрить движение в сторону островка. Дотти (как и все мы, кто работал с вертунами) очень быстро стала настоящей чемпионкой в метании рыбы и с довольно большой точностью бросала ее за тридцать метров. Несколько дней спустя все дельфины, едва услышав переливчатую трель, сигнал «гонок», устремлялись к островку.

Затем мы отправили Лани на островок с ведром рыбы, и она поощряла животных, бросая рыбу в пролив за островком. Вскоре они уже огибали островок и возвращались за наградой к кораблю.

Устанавливать лимит времени не пришлось: животные и без того торопились доплыть до островка и обогнуть его, чтобы поскорее вернуться туда, где их ждала рыба. Обычно они плыли со скоростью 15 узлов, то есть около 27 километров в час – позднее один исследователь измерил их скорость с помощью кинокамеры. Выглядело это достаточно эффектно, и гонки стали одним из самых ярких номеров.

Моки, который всегда шагал не в ногу, вскоре обнаружил, что имеет смысл ринуться вперед вместе с остальными, а затем повернуть перед островком, чтобы добраться до корабля первым и перехватить чужую рыбу. Если кто-нибудь другой позволял себе подобную штуку, мы устраивали тайм-аут, но Моки проделывал это так хитро, с таким искусством изображал стремительный старт и бешеное торможение у финиша, что зрелище получалось на редкость забавное, и мы сохранили его для представления.

Строительство Театра Океанической Науки было еще далеко не закончено, и нам оставалось только молиться, чтобы животные получили хотя бы несколько дней для освоения с новой обстановкой, прежде чем им придется выступать перед зрителями.

Представление там я планировала начать с совместной работы Макуа и кико, которая завершалась бы водным поло. После этого Макуа солирует, демонстрируя свои способности к эхолокации и различные поведенческие элементы. Затем кико эффектно берут шесть барьеров и проплывают через цепь обручей. Кроме того, мы научили кико дружно и высоко выпрыгивать из воды на звук аплодисментов. (Мы все собрались в дрессировочном отделе и энергично хлопали, записывая эти хлопки на пленку, чтобы использовать их в качестве звукового сигнала). Идея заключалась в том, что зрители сами подадут сигнал для заключительных прыжков в высоту.

Когда животные научились гнать мяч к воротам (ворота Макуа устанавливались в левом конце бассейна, а Хоку и Кико – в правом), мы пустили их всех вместе в дрессировочный бассейн, чтобы отработать уже настоящее подобие водного поло. Поймут ли они, что это состязание? Может быть, следует вознаграждать их за голы, а не за удар по мячу в нужном направлении? Получится ли у них настоящая игра?

Мы начали «играть». Мяч выкидывался на середину бассейна, а дрессировщики команд вставали со свистками и ведрами рыбы у противоположных его концов.

Потребовалось три дрессировочных сеанса, чтобы животные разобрались что к чему. Ага! Значит, надо не просто забивать голы, но и не отдавать мяча противнику!

Беда была в том, что дельфины понятия не имели о правилах и запрещенных приемах. Игра мгновенно превратилась в отчаянную схватку за мяч: Макуа всем телом бил Хоку и отбирал мяч, а Хоку и Кико дружно таранили и толкали Макуа, изо всех дельфиньих сил стараясь прогнать его с поля.

На этом и кончилась наша мечта о водном поло. Показывать публике дельфинью войну мы не собирались. Я переработала сценарий так, чтобы разные виды работали отдельно, и с этих пор мы старательно следили, чтобы во время дрессировок не возникало реального соперничества. При обычных обстоятельствах Макуа, Хоку и Кико поддерживали приятельские отношения, но, если их вынуждали оспаривать друг у друга награду, тут уж с их точки зрения было дозволено все, а этого мы, конечно, поощрять не собирались!

Письмо Тэпа Прайора акционерам

6 января 1964 года

Глубокоуважаемый…!
Извините за циркулярную форму письма… Мы делаем все, чтобы ускорить открытие парка «Жизнь моря»… Первый предварительный просмотр намечен на 24 января, когда должны прибыть помощник военно-морского министра Джим Уэйклин, адмирал Хейуорд и межведомственная океанографическая комиссия… Если только погода не окажется слишком неблагоприятной, мы к открытию не превысим бюджета и в нашем распоряжении останется небольшая, но достаточная доля средств как основа оборотного капитала. К счастью, подготовленные номера не похожи на те, которые уже демонстрировались публике в других местах, и можно в первые же недели ожидать большого наплыва…

Тэп уже с головой ушел в проектирование и организацию научно-исследовательского института, ради которого и создавался Парк. Институт должен был вести изучение дельфинов и осуществлять в открытом море дерзкие программы, подсказанные работами Ива Кусто, пионера подводных исследований. Мы надеялись построить в море подводную лабораторию, обзавестись небольшой погружаемой камерой, чтобы изучать поведение рыб, а также большими бассейнами-океанариумами, которых так не хватает обычным лабораториям, изучающим жизнь моря, и другим оборудованием. А потому Тэп и Кен Норрис пытались заинтересовать тех лиц и те учреждения, которые могли бы располагать подобным оборудованием или нуждаться в нем, – естественно, что в этом списке военно-морское ведомство США занимало одно из первых мест. Такая связь с волнующей областью изучения и использования ресурсов Мирового океана послужила одним из факторов, привлекших в начале шестидесятых годов внимание потенциальных акционеров к проекту создания парка «Жизнь моря».