Майя Зинченко - Монах

• Название: Монах
• Автор: Майя Зинченко
• Жанр: Фэнтези

Прошло восемьсот лет с тех пор, как у вселенной появился новый Создатель.

Многое в мире изменилось. Маги и некроманты объявлены вне закона, на них ведется непрерывная охота. Клемент, рядовой монах ордена Света, основанного Святым Мартином, вынужден покинуть родной монастырь и отправиться в Вернсток. Он возмущен произволом, творящимся от имени ордена. Его путь лежит в Вечный Храм - главную резиденцию, где он надеяться найти справедливость. В нелегком путешествии монаха сопровождает двенадцатилетняя девочка, спасенная им от неминуемой гибели. Клемент не подозревает, какую значительную роль ему придется сыграть в судьбах других людей, но все переменится после его встречи с таинственным человеком по имени Рихтер…

---

Клемент спокойно терпел, пока его обзывали коричневым бумажным червем, и худым заморышем, и крючкотвором, и нищим балаболом. Он только ругал себя за то, что не додумался попросить кувшин молока и каравай хлеба прямо на кухне, прошмыгнув с черного хода и не заходя в трактир. Но теперь было поздно. Нельзя было уходить, не дождавшись пока принесут заказ. Лучше всего стоять с невозмутимым видом, никак не реагируя на отпускаемые шуточки, тогда шутникам это вскоре надоест и они вернуться к своему вину и пиву, льющемуся рекой в их бездонные глотки.

Веселая неунывающая толстушка неопределенного возраста - одна из помощниц хозяина принесла его заказ и с ловкостью подхватила медную монету, что он кинул ей. Рядом сидящий мужчина, в распахнутой тужурке на голое тело усмотрел, что было в кувшине, и едва не свалился на пол от смеха:

– Молоко! Клянусь жизнью своей единственной козы - это молоко! Ребята, спорим - этот мальчик нацепил рясу, а побриться забыл? А все потому, что у него борода даже не пробивается!

Очередная глупая шутка была встречена одобрительными гулом. Компания рудокопов, возвращавшихся домой после месячной отлучки, даже зааплодировала. Вообще-то это были неплохие люди, но сегодня в них словно демон вселился.

От компании отделился самый молодой из рудокопов и преградил монаху дорогу. Это был высокий, широкоплечий парень, у которого недоставало передних зубов. От него несло пивом, вареным луком и давно не стираным бельем.

– Куда направился, папаша?

– Не думаю, что ты мог бы быть моим сыном, - осторожно ответил Клемент, стараясь обойти стороной эту громадину. - Я ненамного старше тебя.

– Да, я ошибся! - с чувством сказал рудокоп. - Ты не можешь быть вообще ничьим папашей! Потому что ты вовсе не мужчина! Может ты и вовсе кастрат?

– Как угодно. - Клемент призвал все свое спокойствие, чтобы не размозжить глиняный кувшин об голову этого наглеца. Его останавливал только тот факт, что Мирра наверху дожидается этого молока, и что у рудокопа как минимум пятеро друзей, и они, не колеблясь, оставят от него мокрое место.

– Все вы - бабы в юбках, - презрительно сказал парень. - Как бы вы не назывались. Позор! И ваш Святой Мартин тоже был натуральной бабой, чтобы про него не сочиняли.

Этого говорить не стоило. Одно дело издеваться непосредственно над самим монахом, и совсем другое дело затрагивать его веру. Всерьез связываться с орденом Света никому не хотелось, это могло плохо закончиться, как для забияк, так и для хозяина трактира. В зале сразу притихли.

– А что? - продолжал буянить молодой дурак. - Есть же истории, как этого Мартина его же ученики использовали для удовлетворения…

Больше он ничего не успел сказать, потому что Клемент молниеносно выхватил из-под стола свободный табурет и треснул им его по голове. Рудокоп ахнул и оглушенный упал на пол.

– Да очистит Свет от дурных мыслей твой затуманенный разум, - сказал Клемент, возвращая табурет на место. - Свет и покой вам, братья мои. - Он произнес эту фразу с легким кивком и поспешно покинул зал.

Его никто не задерживал. Посетители трактира понимали, что дело закончиться дракой - все к тому шло, но они никак не предполагали, что лежать на полу останется рудокоп, а не монах. Это было несколько неожиданно. Меньше всего это предполагал сам рудокопом, со стоном начавший подниматься с земли. Друзья подняли его, усадили обратно за стол и налили полную кружку пива. Быстро протрезвевший он взялся за пиво, с хмурым видом посматривая на остальных. О неприятном инциденте быстро забыли или, по крайней мере, попытались это сделать.

В это время Клемент открыл дверь отведенной им комнаты и обнаружил, что Мирра без всякого стеснения роется в его сумке.

– Что это значит?

– Я захотела взять одеяло, и вдруг увидела здесь столько интересного, - оправдывающимся тоном сказала она.

– Ты ничего не брала?

– Нет, только смотрела.

– Больше так не делай, это дурной тон. Если надо, попроси и я сам покажу. Я же не роюсь в твоих вещах.

– А у меня нет никаких вещей.

– Думаю, ты меня прекрасно поняла.

Его тон, был более резок, чем обычно и девочка испуганно отшатнулась от монаха.

Клементу стало совестно за то, что он на нее накричал. Он молча протянул ей молоко и скромно сел на краешек кровати.

– А кружки где? - спросила Мирра.

– Пей так, прямо из носика, - он кашлянул в кулак. - Я не хотел на тебя кричать. Просто основательно повздорил кое с кем внизу и теперь немного не в себе. Это мне не к лицу. Я скоро успокоюсь.

– Правда? - Мирра восторженно уставилась на монаха.

– Да, - он неуверенно посмотрел на нее. - А что в этом странного? Гнев мне, в общем-то, несвойственен.

– Я не об этом, - Мирра отмахнулась от его слов. - Неужели ты подрался? А я думала, что монахи не умеют драться.

– Я не дрался, а… Откуда такая кровожадность? - удивился Клемент. - Зря я вообще тебе об этом сказал.

– В этом ничего нет плохо. Мои папа говорил, что мужчины должны драться. Иначе как узнать, кто прав в споре?

– Это не метод выяснять кто прав, а кто - нет.

– Мой старший брат тоже не любил драться, - вздохнула Мирра.

– У тебя есть брат?

– Нет, уже нет. Его убили, когда я была маленькой. Бандиты подстерегли Дина ночью и зарезали. Это из-за денег.

– Прими мои соболезнования.

– Да я и не помню его совсем, - пожала плечами девочками. - Нет, мне его, конечно, жалко, но не так уж сильно. Но может, если бы он умел драться, этого бы не случилось, и он продержался бы до появления стражи. Было бы очень грустно, если бы на тебя тоже напали бандиты.

– Они не тронут монаха, - сказал Клемент очень не уверенным голосом. - В городе, по крайней мере.

Он разломил хлеб и протянул половину девочке.

– Ешь и ложись спать. Завтра встаем с первыми лучами солнца.

– Рано… - вздохнула она, но, почувствовав на себе его строгий взгляд, решила не перечить.

Клемент по-новому взглянул на их комнату и, расправившись со своей порцией ужина, расстелил на полу одеяло, поближе к двери.

– Что ты делаешь? - удивленно спросила Мирра.

– Готовлю себе постель.

– Но здесь же есть кровать.

– На ней поместиться только один человек. И это будешь ты. А мое место здесь, на полу. Я привычный.

Клемент подождал, пока она доест, и задул свечу. Он повернулся к кровати спиной, прислушиваясь к тому, как Мирра укладывается, борясь с непокорным одеялом. Наконец, девочка угомонилась, и он смог спокойно закрыть глаза. На досках лежать было не очень то удобно, но он так устал, что даже кровать, наполненная камнями, показалась бы ему сносным ложем.

Ему снились листья, гонимые ветром, словно во время урагана, пустой парк и маленькое озеро, в котором плавали разноцветные рыбки. Вода была прозрачная и рыбы, сбиваясь в небольшие стайки, сновали возле самой поверхности. Они были так беззащитны…

Свинцовое небо нависало над парком, заставляя Клемента даже во сне вздрагивать от дурного предчувствия. Он был один в этом парке, совсем один. Деревья, окружавшие его, были слишком стройные. Таких деревьев не бывает в реальном мире. Желтые и красные листья носились вокруг него швыряемые холодным ветром, и складывались в дивные по своей красоте узоры. В бесконечные узоры…

А Мирре снились мягкие одеяла, разноцветные и легкие как пух. Она то бежала по ним, то недвижимо стояла, то падала, а одеял становилось все больше и больше, пока они не завали ее с головой. Ей стало трудно дышать. Внезапно одеяла превратились в змей, огромных, толстых и холодных, и они обвили ей руки. Она принялась вырываться, но все было напрасно. Ей хотелось кричать, но она не могла. Змеи сжали ее всю, еще немного и она задохнется среди их колец.

Мирра вскрикнула и проснулась. За окном алел рассвет. Девочка подождала, пока выровняется дыхание, и снова опустилась на постель. Подушка была жесткая, одеяло колючим, а перед глазами, стоило их закрыть, снова появлялись змеи. Не дай бог, снова пережить этот кошмар!

На полу возле двери спал монах. Он съежился, прижав руки к груди. Мужчина серьезно замерз, иначе с чего бы он натянул на голову капюшон? В полу были щели, возле двери были щели, не говоря уже об оконной раме, и к утру Клемент имел все шансы серьезно простудиться.

Мирра взвесила все за и против, и тихонько встав с кровати, укрыла своим одеялом монаха. От нее не укрылось, что он избегает прикосновений, даже случайных. Но это же монах Света, что с него взять? Они все со странностями. Девочка посмотрела в окно на занимающийся закат, но так как Клемент и не думал просыпаться вместе с первыми лучами солнца, как грозился, Мирра легла рядом, прижавшись к его боку. Когда он так близко, никаким змеям до нее не добраться.

Солнце поднялось высоко над горизонтом, когда Клемент все же соизволил открыть глаза и простонать что-то по поводу затекшей поясницы. Тут он увидел лежащую на нем тонкую детскую руку и осекся.