Дмитрий Байкалов - Закон Дальнего космоса

• Название: Закон Дальнего космоса
• Автор: Дмитрий Байкалов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-20970-5

В космосе может произойти всякое. Особенно - в дальнем! А уж что творится на далеких планетах - знают только фантасты!

Читайте в новом сборнике рассказы и повести ведущих отечественных мастеров жанра - Владимира Михайлова, Василия Головачева, Владимира Васильева, Александра Громова, Леонида Каганова, Алексея Калугина, Юлия Буркина, Владимира Ильина и других замечательных авторов.

Хотите, чтобы фантасты сопровождали вас в космическом путешествии и раскрыли вам сокровенные тайны Вселенной? Тогда этот сборник - для вас! Захватывающие интриги, головокружительные приключения, зубодробительные детективные истории, веселые похождения героев, трагические события - все это объединяет "Закон Дальнего космоса"!

Идея сборника о Дальнем космосе родилась на конференции фантастов "Роскон". Поэтому его выход в свет приурочен к очередному "Роскону-2007"!

---

На Альфе аборигены ничего путного не построили. Бревенчатые дома на сваях посередь бесконечных болот да примитивное убогое хозяйство. Но слышал я байки, будто бы они совсем не боятся боли. То есть не то чтобы не чувствуют, а не боятся ее и все. И смерти не боятся. Что вроде бы напрочь у них отсутствует инстинкт самосохранения. Помню, когда мне это рассказали, я всерьез не принял, говорю: “Не может такого быть! Они бы повымерли все давно. Такой ведь в болоте будет тонуть - барахтаться не станет, или подойди к нему и души голыми руками, а он и не почешется”. “Нет, - объясняют мне, - неправильно ты думаешь. Они гордые очень. На гордости у них все держится и на честности”.

Не то чтобы я не поверил, а просто наплевать мне на это было. Ну, гордые и гордые, мне-то что до этого? А вот когда своими глазами увидел историю с пальцами, тогда и припомнил всю эту болтовню. Их в армию не берут, потому что они приказов не слушают, и все это - от пыльцы папируса, которой их в детстве наравне с материнским молоком пичкают. И это притом, что нормальный человек от дозы чуть выше лечебной коньки может отбросить… Ну вот и подошло время сказать, что я тогда в его взгляде увидел. Такое глубокое и такое пустое, как вакуум, безразличие, аж мурашки по коже побежали…

Пальцы у Лиехо отросли через сутки. Мои с ним старались лишний раз не сталкиваться, а Модест и вовсе стал питаться не со всеми, а в своей каюте. Я ему разрешил. Даже с удовольствием. А еще через два дня мы вышли из нуля на поглотители, тут нас и накрыли, и вот тогда я убедился, как верно поступил, что взял Лиехо на борт.

Копы сели нам на хвост сразу, как только мы показались в реале. Цацкаться они с нами не собирались и стали попросту палить из всех орудий. Им и груз не жалко, они даже не интересуются, что там у нас и откуда, у них установка на уничтожение, чтобы другим неповадно было. Чтобы не надеялись, а знали, что “контрабандист” и “труп” - слова-синонимы.

Но и нашу посудину так просто не возьмешь. Какой-никакой, а бывший военный эсминец. И у нас орудия имеются. Хотя это так - покуролесить напоследок. Потому что если уж попались, никуда нам не деться. Но и сдаваться толку нет: по инструкции полагается расстрел на месте. Разве что пассажира помилуют, если разберутся.

И вот уже трещат помятые палубы, и все мы прощаемся с этим светом, и воют, как полоумные, сирены, оповещая о пробоинах, и хрипит свои последние свирепые проклятия Модест, чья нервная система сейчас накоротко соединена с бортовыми контроллерами… И в тот момент, когда он сорвал с себя шлем и заорал: “Не могу больше!” - к его креслу Фил подвел Лиехо. “Какого черта?! - возмутился я тогда, не снимая пальцев с гашетки, но тут же подумал: - А почему бы и нет? Какая теперь разница?”

Парень нацепил шлем и закрыл глаза. Корабль дрогнул и совершил такой нелепый и дикий маневр, что у меня желудок слипся с мозгами, и я сразу же отрубился. Не совсем, а как бы впал в какую-то прострацию - среднее между обмороком и болевым шоком. А Лиехо все вертел и крутил кораблем. В какой-то момент даже ухитрился на миг уйти в нуль и тут же выскочить обратно в реальность. О таком приеме я и не слышал, да невозможно это просто с нашей оснасткой, а поди ж ты…

Помню еще один дикий момент, еще одну безумную картинку, которую я увидел, в очередной раз выпав из беспамятства. Фил стоит перед Лиехо на коленях и, черпая ложкой из разорванного мешка, пихает в рот нашему новоявленному нейроштурману-пилоту пыльцу, и тот жует эту отраву, не открывая глаз, на лбу у него что-то лопается, кровь фонтанчиками брызжет в потолок, а руки продолжают вертеть джойстики…

…Мы ушли от погони. Это был, наверное, первый случай в истории, когда попавший в засаду корабль с контрабандой ушел от погони. Модест, когда все стихло, подполз к креслу Лиехо и, плача, целовал его мертвые руки.

…Фил потом сказал мне:

- Чертовски жаль. Я не думал, что и впрямь дойдет до этого. Он объяснил мне, что теорию знает назубок и если будет заваруха, он нас выведет. Но сразу сказал, что, скорее всего, погибнет тогда. У их сознания нет тормозов. Он не просто сливается с кораблем, а становится им. Он мечтал побывать хоть где-нибудь…

…А я все думаю, может, мир стал бы лучше, если бы всех нас в детстве кормили пыльцой центаврийского папируса? Если бы все мы были такими, как наш алмазный мальчик. И даже черт с ним, пусть бы мы все жили в бревенчатых домах над болотами.

Макс Дубровин ШМЕЛЯТА

Очкарик испугался не меньше, чем они. Он замер с занесенным над головой сачком, смешно подавшись вперед и полуприсев. Крупный черный жук с изогнутыми рогами снялся с пня и, басовито гудя, полетел прочь. Двигался он медленно, с достоинством, при желании его можно было догнать и накрыть капроновым куполком прямо на лету. Пацан, видимо, подумал о том же - на его лице сквозь настороженность проступила досада.

- Эй, ботаник, двигай к нам. - Зорик пришел в себя первым. - Не бойся, не тронем.

Парень опустил сачок и, подняв за лямку стоявшую у ног жестяную коробку, подошел к ребятам. На груди, позвякивая о пуговицы, болталась стеклянная банка. В банке что-то копошилось.

- Это у тебя там что?

- Шмели, молодая семья. Сам вывел. - Пацан поднял банку, чтобы было лучше видно. - Вот это, с крючочками на лапках, - самка, а вон то - два самца.

- А зачем ей столько самцов? - спросила Юлька.

- Они личинок будут высиживать.

- Самцы? Высиживать?

Очкарик засомневался.

- Я читал в одном файле, - неуверенно сказал он.

- Вот здорово! - открытие Юльку обрадовало.

- Брехня, - авторитетно заявил Зорик. Интерес подруги к очкарику и его дурацким шмелям ему не понравился. Не зная, как еще привлечь к себе внимание, он запустил руку за пазуху и достал маленькое яблочко. - А мы яблок наворовали. Дать?

Очкарик несколько секунд изучал деликатес, потом помотал головой.

- Они зеленые, понос будет.

- Подумаешь, понос! - Зорик выпятил нижнюю губу. - Зато вкусные.

- Кислые, - скривился очкарик, как от оскомины, - не созрели еще.

- Ишь, чего захотел! Созрелые небось капитанские детки кушают.

Юлька ткнула Зорика в бок и сделала большие глаза. Зорик запнулся и уставился на очкарика исподлобья.

- Тебя как зовут?

- Кирилл.

- Как в Оранжерею пробрался?

- Через двери.

- А где живешь?

- В Офицерской соте.

Надежда, что парень окажется свой, с Технического, или вовсе бродягой с Нижних Палуб, улетучилась. Да и кому здесь быть, кроме офицерских детишек. Зорику стало обидно, что он попался так глупо: не охране Оранжереи, не киберсадовнику, а хилому очкастому пацану. Собравшись с духом, он напрямик спросил:

- Заложишь?

- Нет. - Кирилл воровато огляделся, - Я сам без спросу, Допуск-карту подделал, капитанский доступ.

- Круто! - Зорик сразу зауважал очкастого. Подделывать карты не умел никто из его знакомых. Очень захотелось похвастаться чем-нибудь значительным. - Хочешь, нашу Дыру покажу?

- Какую дыру?

Осторожная Юлька дернула приятеля за рукав, но Зорик отмахнулся.

- Через которую мы с Технического в Оранжерею лазим.

- Вы с Технического? - не поверил Кирилл.

- А ты как думал! - подтвердил Зорик. - Так что, пойдем?

- Пойдем, - решился пацан, - показывай.

Дыру нашел пять лет назад старший брат Зорика. Нашел случайно, во время профилактического ремонта вентиляционных туннелей. Он сам тогда был еще мальчишкой-стажером и вместо того, чтобы сообщить кому следует, полез в обнаруженный люк и очутился в Оранжерее. Сын простого техника, он видел фрукты лишь по праздникам и, конечно, не смог побороть искушения. А потом уже было поздно: признаться - значило обречь семью на ссылку в Нижние Палубы.

Брат больше не бывал в Оранжерее, но со временем страх притупился, стало ясно, что его визит остался незамеченным, и он проболтался о дыре Зорику. Сначала один, а после, осмелев, вдвоем с Юлькой, тот стал регулярно наведываться в Оранжерею. В последнее время набеги на офицерский сад совершались чуть ли не каждый месяц.

- Здорово, правда? - Зорик перегнулся через край люка и плюнул в темноту.

- Ага. - Кирилл был впечатлен и не скрывал этого. - А глубоко там?

- Метров сто.

- Сто метров?! И вы по скобам…

- А то! - Зорик чувствовал себя настоящим героем. Кирилл сел рядом с новым другом, свесив ноги в пропасть, и водрузил на колени свой ящик.

- Яблок хотите? Спелых.

- Спрашиваешь, конечно!

Яблоки были огроменные, с кулак, и темно-темно красные. Вкуснее ни Зорик, ни Юлька в жизни не ели ничего.

- Это тебе не паста, - позавидовал Зорик. - Каждый день небось такие трескаешь?

- Да нет, пасту тоже приходится. Бе-е-е! - Кирилл высунул язык и скривился.

Все трое засмеялись.

- А у меня еще мёд есть, - вдруг прошептал Кирилл.

- Мед?! - Об этом лакомстве ребята знали лишь понаслышке. - Настоящий?

- Да, шмелиный.

- А разве такой бывает?

Вместо ответа Кирилл вынул из кармана горсть маленьких серых цилиндриков.