Эдвард Бульвер-Литтон - Король Гарольд

• Название: Король Гарольд
• Автор: Эдвард Бульвер-Литтон
• Жанр: История

---

Старцы сошли с коней и вошли во двор, где их опять окружили жены сражающихся и закидали их вопросами о битве.

Добродушные старцы успокаивали и утешали всех, сколько было возможно, и потом вошли в храм.

В это время сражение разгоралось все жарче.

Обе рати Вильгельма, заключавшие союзные войска, пытались, но напрасно, окружить английский передовой полк и разбить его с тыла. У отважной фаланги не находилось тыла, и она представляла отовсюду плотный фронт. Щиты образовали из нее неприступную стену, Вильгельм знал, что войска его не проникнут к окопам, пока передовой полк стоит твердо на месте. Убедясь в его силе, он счел необходимым изменить образ действия. Он присоединил своих рыцарей к другим отрядам, разбил свое войско на множество колонн и, оставив большие промежутки между стрелками, велел тяжелой пехотой окружить треугольники, прорвать его ряды, чтобы дать коннице возможность идти в атаку.

Гарольд, находясь среди своих кентских удальцов, продолжал ободрять их голосом и рукой. Как только норманны начали приближаться, король соскочил с коня и пошел пешком туда, где должно было ожидать сильнейшего натиска.

Наконец норманны подошли и вступили в рукопашный бой... в сторону дротики и копья! Замахали мечи и секиры. Норманнская пехота валилась как трава под косой, поражаемая твердой рукой ратников Гарольда. Тщетно в промежутках вражеских колонн поражала как гром сила храбрых рыцарей. Тщетно сыпались беспрерывные тучи стрел и сулиц.

Воодушевленные присутствием короля, сражавшегося наравне с простыми ратниками и глаза которого в то же время всегда готовы были предусмотреть опасность, а голос - предупредить о ней, кентийцы дрались отчаянно и в строгом порядке. Норманнская пехота заколебалась и стала отступать. Англичане же, заметив это, удвоили усилия и продолжали теснить врагов шаг за шагом. Воинственный крик саксонцев "вперед, вперед!" раздавался все громче и почти заглушал уже слабеющий клик норманнов: "Эй, Ролло, Ролло!"

- Клянусь небом! - воскликнул Вильгельм. - Наши ратники просто бабы в доспехах!.. Эй, дротики на выручку!.. За мной, в атаку, сиры д-Омаль и де-Литжень!.. за мной Брюс и де-Мортен!.. смелее, де-Гравиль и Гранмениль!

И Вильгельм, во главе своих знаменитейших баронов и рыцарей, налетел как ураган на щиты и дротики саксонцев. Но Гарольд, бывший перед тем в дальних рядах, очутился в одно мгновение на месте опасности. По приказанию его, весь первый ряд опустился на колени, держа перед собой щиты и направив дротики против коней. В то же время второй ряд, схватив секиры в обе руки, наклонился вперед, чтобы рубить и разить, а стрелки, находившиеся в середине треугольника, пустили густой залп стрел - и половина храбрых рыцарей попадала с коней. Брюс зашатался в седле. Секира отсекла правую руку д'0маля, а Малье де-Гравиль, сбитый с лошади, покатился к ногам Гарольда. Вильгельм же, обладая замечательной силой, сумел пробиться до третьего ряда и разносил всюду смерть своей железной палицей, до тех пор пока не почувствовал, что конь под ним зашатался. Он кинулся назад и едва успел вырваться из тисков неприятеля и ускакать, как конь его, израненый, грохнулся на землю. Рыцари тотчас окружили Вильгельма, и двадцать баронов соскочили с лошадей, чтобы отдать их ему. Он схватил первого попавшегося ему под руку коня и, вскочив на седло, поскакал к своему войску.

В это время де-Гравиль лежал у ног Гарольда: застежки его шлема лопнули от напряжения и шлем свалился с головы. Король уже было хотел поразить его, но, взглянув на рыцаря, узнал в нем своего прежнего гостя.

Подняв руку, чтобы остановить стремление своих ратников, Гарольд обратился к рыцарю:

- Встань и иди к своим, - сказал он. - Нам некогда брать пленных. Ты назвал меня неверным своему слову рыцарем, но как бы там ни было, я саксонец, я помню, что ты был моим гостем и сражался рядом со мной, а потому дарю тебе жизнь. Иди!

Де-Гравиль не сказал ни слова, но умные глаза его устремились на Гарольда с выражением глубокого уважения, смешанного с состраданием. Потом он встал и пошел медленно, ступая по трупам своих земляков.

- Стой! - крикнул Гарольд, обращаясь к стрелкам, направившим свои луки на рыцаря. - Стой! Человек этот отведал нашего хлеба-соли и оказал нам услугу Он уже заплатил свою виру.

И ни один стрелок не пустил стрелы в норманна.

Между тем едва норманнская пехота, уже начавшая отступать, заметила падение Вильгельма, которого узнала по доспехам и лошади, как с громким, отчаянным криком "Герцог убит" поворотилась и пустилась бежать в страшнейшем беспорядке.

Успех явно клонился на сторону саксонцев, и норманны бы потерпели полное поражение, если бы у Гарольда было достаточно конницы для того чтобы воспользоваться критическим моментом, или если бы сам Вильгельм не удержал бегущих, не отбросил бы шлема и не открыл лица, горевшего свирепым, невыразимым гневом.

- Я еще жив, холопы! - закричал он с угрозой. - Смотрите мне в лицо, вожди, которым я прощал все, кроме трусости! Я страшнее для вас, чем эти англосаксы, обреченные небом на казнь и на проклятие! Стыдитесь! Вы норманны? Я краснею за вас!

Упреками и бранью, ласками и угрозами, обещаниями и ударами герцог Вильгельм успел остановить бегущих, построить их в ряды и рассеять их панику Тогда он возвратился к своим отборным рыцарям и стал следить за битвой. Он заметил проход, который саксонский передовой полк, двинувшись за бегущими, оставил без прикрытия. Он слегка призадумался, и лицо его вдруг заметно просияло. Увидев де-Гравиля, сидевшего опять спокойно на коне, он подозвал его и произнес отрывисто:

- Клянусь небом, мой милый, мы думали, что ты переселился в вечность!. Ты жив и можешь еще сделаться английским графом... Поезжай к Фиц-Осборну и скажи ему следующее; "Смелость города берет..." Не медли ни минуты!

Де-Гравиль поклонился и полетел стрелой.

- Ну, храбрые вожди, - сказал весело Вильгельм, застегивая шлем, - до сих пор шла закуска, а теперь пойдет пир... Сир де-Танкарвил, передай всем приказ: в атаку, на хоругвь!

Этот приказ пронесся по норманнским рядам, раздался конский топот, и все рыцарство Вильгельма понеслось по равнине,

Гарольд угадал цель этого движения. Он понял, что его присутствие нужнее вблизи окопов, чем во главе передового полка. Остановив отряд, он поручил его начальству Леофвайна и еще раз кратко, но убедительно повторил своим ратникам увещание - не расстраивать своего треугольника, в котором заключалась их сила против конницы, да и против численного превосходства противника. Он вскочил на коня и, перескакав с Гасконом обширную равнину, принужден был сделать громадный объезд, чтобы попасть в тыл окопов. Проезжая близ мызы, он заметил в толпе множество женских платьев. Гакон сказал ему:

- Жены ждут возвращения мужей после победы.

- Или будут искать мужей между убитыми, - ответил Гарольд. - Что если мы падем, будет ли кто-нибудь искать нас в грудах трупов?

Он почти не успел произнести этих слов, как увидел вдруг женщину, сидевшую под одиноким терновым кустом, невдалеке от окопов. Король посмотрел пристально на эту неподвижную, безмолвную фигуру, но лицо ее было закрыто покрывалом.

- Бедняжка! - прошептал он. - Счастье и жизнь ее зависят, может быть, от исхода сражения... Дальше, дальше! - воскликнул он. - Сражение приближается в направлении к окнам!

Услышав этот голос, женщина быстро встала и протянула руки. Но саксонские вожди повернули к окнам и не могли, конечно, видеть ее движения, а топот лошадей и грозный гул сражения заглушили ее слабый и болезненный крик.

- Мне пришлось еще раз услышать его голос! - прошептала она и уселась опять под терновым кустом.

Когда Гарольд и Гакон въехали в окопы и сошли с лошадей, громкий клик: "Король, король! за права отцов!" - раздался вдруг в рядах и ободрил тыл войска, на который всей силой напирали норманны.

Плетень был уже заметно поврежден и изрублен мечами норманнов, когда Гарольд явился в самый разгар сражения. С появлением его ход дела изменился: из смельчаков, пробившихся во внутренность окопов, не вышел ни один: люди, лошади и доспехи валились под ударами секир, так что Вильгельм был вынужден отойти с убеждением, что такие окопы и с такими защитниками нельзя одолеть конницей. Медленно спустились рыцари по косогору, а англичане, ободренные их отступлением, готовы были выйти из своих укреплений и пуститься в погоню, если б голос Гарольда не удержал их. Пользуясь этим отдыхом, король велел заняться исправлением плетня. Когда все было кончено, он обратился к Гакону и окружившим танам и сказал с живейшей радостью:

- Мы можем еще выиграть это сражение... нынче мой счастливый день. День, в котором доныне все мои предприятия были всегда удачны. Да, кстати, ведь сегодня день моего рождения!

- Твоего рождения? - воскликнул Гакон с глубоким удивлением.

- Да. Разве ты не знал?