Гленда Ларк - Запах Зла

• Название: Запах Зла
• Автор: Гленда Ларк
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-040287-2, 5-9713-4278-9, 5-9762-2244-7

Мир Островов, чьи народы НИКОГДА не смешиваются между собой…

Мир крошечных королевств, бесконечно заключающих союзы и ведущих войны…

Мир, в котором испокон веку существуют ДВЕ магические школы – Силв, верящие, что колдовство имеет право быть ТОЛЬКО светлым, и Дун, исповедующие темную сторону магии.

До недавних дней их адепты полагали, что худой мир лучше доброй ссоры… Но теперь на далеком острове Гортан воцарился Великий Мастер Дун-магии Мортред, мечтающий подчинить своей власти ВСЕ ОСТРОВА, – а на Срединном архипелаге набирают силу силв-маги, зовущие себя Хранителями – и тоже мечтающие о ВЫСШЕЙ ВЛАСТИ.

Покуда жив Мортред, покуда могущественны Хранители – на Островах не будет покоя.

Но в силах ли наемница Блейз, обладающая даром противостояния магии, и ее спутники – принцесса-колдунья и проклятый изгнанник-убийца – сразиться разом и с силой Света, и с силой Тьмы?

Читайте вторую книгу увлекательной фэнтези-саги от автора «Звезды надежды»!

---

– И как это следует понимать?

– Кел, посмотри на себя. И посмотри на своего брата. Джеймвин врач, как и ты. Он готовит лекарства и посещает больных в окрестных деревнях, но на побережье он не спускается. Ты не увидишь, чтобы он пробовал что-то новое, чтобы искал новые целебные травы, чтобы придумывал новые способы лечения. Он не стал бы играть с огнем и не женился бы на женщине вроде Джастрии, мятежной и страстной. Вы с ним далеки, как разные берега океана. Он счастлив, оставаясь в Вине, счастлив, делая то же, что делали ваши отец и дед, счастлив, женившись на Тесс. Ты же не такой человек, чтобы просидеть всю жизнь в Вине. И твой дядюшка не такой. Джастрия видела это, она видела в тебе то же самое, что видела в себе. Она разглядела в тебе стремление к новому, готовность принять вызов, неравнодушие. Она рассчитывала, что ты спасешь ее от рутины, превращавшей ее в камень. Вместо этого ты постоянно возвращался в Вин и принимал предписанный образ жизни – по крайней мере притворялся, будто это так. Думаю, Джастрию приводило в ярость твое нежелание признать, что ты такой же мятежник, как и она.

Мне хотелось дать волю собственному гневу, уличить Блейз во лжи, крикнуть, что я не такой! И все же в глубине сердца я не мог отрицать, что все эти годы единственным, что делало жизнь в Вине приятной – или хотя бы выносимой, – было сознание того, что иногда я могу его покинуть. Разве так должен был смотреть на свой дом нормальный горец? Мне просто не хватило смелости признаться себе в этом, осознать свои потребности, как это сделал Гэрровин, и провести большую часть жизни вдалеке от Небесной равнины.

Наконец я тихо сказал:

– Джастрия часто уговаривала меня… но я все возвращался и ее за собой тянул. Возвращался в безопасность. В этом, знаешь ли, есть соблазн: в безопасности и определенности, когда всегда известно, что и как делать. Когда не нужно думать… Мне просто не хватило мужества бросить Небесную равнину, зная, что тогда не будет определенности, не будет безопасности. Я любил Джастрию, но любил недостаточно, я не дал ей того, чего она хотела.

– Думаю, что и сам ты хочешь того же. Это и ожесточило ее.

– Что ж, значит, я получил то, чего хотел, верно? – с горечью сказал я. – Ну так объясни мне, почему мне так плохо? – Ответа я не ожидал и не получил.

Мы в молчании прошли еще около мили, прежде чем я медленно заговорил:

– Вот она и наказала меня. Она отказалась от возможности бежать, которую ты ей предложила, и вместо этого заставила меня ее убить. Она насладилась местью, потому что считала, будто я ее предал.

– Думаю, все так и было. Ей казалось, что надежды нет… и ее терзал гнев. Твоей вины здесь нет.

– Ты же только что сказала, что в несчастье Джастрии виноват я.

Блейз схватила меня за руку, заставив остановиться.

– Нет, я такого не говорила. – Она повернула меня к себе лицом, так что мне пришлось посмотреть ей в глаза. – Я предложила тебе объяснение. Джастрия была взрослым человеком. Она должна была сама принимать решения. Она могла бы обеспечить себе достойную жизнь вдали от Небесной равнины. Она была умна, привлекательна и не нищенствовала. Дорогу к саморазрушению она выбрала добровольно, только, как рыбка на крючке, винила в своем несчастье рыбака, а не себя. Повторяю: твоей вины здесь нет.

Я повернулся и двинулся дальше; Блейз пошла рядом.

– Гилфитер, я знаю, что тебе приходится вынести.

– Как ты можешь иметь об этом хоть малейшее представление? Я убил свою жену!

Блейз успокоительно положила руку мне на плечо.

– Ну хорошо, мужа я не убивала. По крайней мере пока. Но я убила Ниамора – друга, человека, которого я любила и уважала, хоть он и был проходимцем. Это случилось… всего месяц назад, на косе Гортан.

Мне не удалось сдержать горечь.

– Ну и что? Ты носишь меч, женщина. Несомненно, тебе случалось убивать многих. Как я понимаю, ты так зарабатываешь себе на жизнь.

– Как правило, своих друзей я не убиваю.

Ее голос дрогнул, и я так удивился, что застыл на месте и вытаращил на нее глаза.

Блейз воспользовалась этим, чтобы объяснить:

– На него напал дун-маг и бросил беднягу гнить заживо. Не могу себе представить более ужасной смерти. Ниамор попросил меня убить его, что я и сделала.

К моему несказанному удивлению, у нее на глазах блеснули слезы.

Сотворение, ну и удивляли же меня эти две женщины каждый раз, когда я думал, будто все насчет них понял! Сначала Флейм, которую я считал мягкой, как масло, оставленное на солнце, оказалась движущей пружиной замысла избавить острова от человека, который, по слухам, был могущественным злым колдуном, а теперь Блейз, казавшаяся мне жесткой, как копыто селвера, оплакивала смерть друга и так сочувствовала моему отчаянию, что рассказала об этом…

– От такого легко не избавишься, – сказала Блейз. – И уж не забудешь никогда. Мне показалось, тебе может стать легче, если ты будешь знать, что кто-то понимает твои чувства.

Я был странно тронут ее словами.

– Так и есть, – наконец нашел я в себе силы ответить вежливо.

Мы двинулись обратно, в сторону лагеря.

– Спасибо тебе за мазь для Следопыта, – сказала Блейз. – С твоей стороны это было проявлением редкой доброты – я даже удивилась, что ты вспомнил о собаке, несмотря на собственные печали. Ты необыкновенный человек, Келвин.

– Да нет, я просто целитель, а несчастный пес страдает болезнью кожи.

– Все равно спасибо. – Блейз вдруг начала принюхиваться. – Что это за аромат? Вечером я его не чувствовала.

– Так пахнут лунные цветы. Она распускаются только по ночам в месяц Двух Лун. Считается, что их запах – афродизиак, и новобрачные часто в это время отправляются пасти селверов, чтобы найти лунные цветы и… – Я смутился и умолк. Говорить с Блейз об этом мне не хотелось.

Она рассмеялась.

– Тогда будем надеяться, что рядом с лагерем лунных цветов нет.

Я улыбнулся.

– Я их там не учуял, да и вообще, наверное, действие лунных цветов скорее миф, чем медицинский факт. Впрочем…

– Впрочем, что?

– У лунных цветов интересный способ размножения. Пойдем я тебе покажу.

Я выбрал направление, откуда долетал самый сильный запах, и неуклюже начал в темноте искать цветы. Наконец мы нашли целую поросль, покрывавшую вершину холма, словно снег. Дул легкий ветерок, разносивший аромат далеко вокруг, – идеальные условия для оплодотворения. Женские цветки поднимались на высоких стеблях, их полупрозрачные лепестки ловили ветер, как паруса; нижние ветки растений были покрыты тысячами мелких снежно-белых мужских цветков, которые, казалось, внимательно присматривались и ждали.

– Они прелестны, – сказала Блейз, – только, пожалуй, чересчур сильно пахнут.

– Смотри, – сказал я.

Порыв ветра подхватил один из женских цветков, и он оторвался от материнского растения, так что пахучие железы на стебле выбросили в воздух облако аромата. Ветер поднял цветок высоко вверх, и в ответ сотни мужских цветков подпрыгнули в воздух: запах женского цветка заставил распрямиться их стебли-пружинки.

Вокруг женского цветка закружился вихрь белых лепестков. Некоторое время ветер нес это облако над холмом, пока один из мужских цветков не коснулся женского. Широко распростертые лепестки обхватили меньший цветок и сжали его в любовном растителкном объятии. Мягко покачиваясь на воздушных волнах, соединившиеся цветки поплыли прочь, оставляя за собой благоухающий след.

Я услышал, как Блейз, затаившая дыхание, глядя на это чудо, шумно выдохнула воздух.

– Да… Теперь я понимаю, почему такое зрелище может пробудить в молодых сексуально озабоченных пастухах страсть. – Блейз посмотрела на меня, и мы долгое мгновение не могли отвести друг от друга глаз. В этот миг наши жизни могли выбрать другое направление… потом что-то в позе Блейз сказало мне, что, хотя она не возражала бы против того, чтобы лечь со мной посреди цветов, в глубине души она предпочла бы, чтобы с ней был другой человек.

Я сам изумился тому, каким острым оказалось мое разочарование. До сих пор я не смотрел на Блейз как на желанную женщину; теперь же я обнаружил, что жажду ее близости, ее нежности, ее утешений. Мысль об обладании ею, о том, чтобы отдаться ей, стала невыразимо соблазнительной.

Сотворение!

«Не будь таким дураком, – раздраженно сказал я себе. Блейз любит Флейм. Она предпочитает женщин, а Флейм – мужчин, и это печально. – Если уж тебе приспичило с кем-нибудь переспать, мой мальчик, ты лучше бы поволочился за цирказеанкой».

Она, пожалуй, не откажется, судя по ее поведению с пастухом – или пастухами – из Кина.

Мы с Блейз одновременно повернулись и пошли к лагерю.

– Ты все-таки как-нибудь расскажи мне, что такого особенного в том, как ты улавливаешь запахи, – сказала через некоторое время Блейз.

– Да о чем тут рассказывать? – легкомысленно махнул я рукой и тут же испортил впечатление от своего жеста, наткнувшись на колючий куст. Ругаясь, я остановился, чтобы отцепить от себя шипы. – Мы, горцы, имеем чуткие носы, вот и все.