Гленда Ларк - Запах Зла

• Название: Запах Зла
• Автор: Гленда Ларк
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-040287-2, 5-9713-4278-9, 5-9762-2244-7

Мир Островов, чьи народы НИКОГДА не смешиваются между собой…

Мир крошечных королевств, бесконечно заключающих союзы и ведущих войны…

Мир, в котором испокон веку существуют ДВЕ магические школы – Силв, верящие, что колдовство имеет право быть ТОЛЬКО светлым, и Дун, исповедующие темную сторону магии.

До недавних дней их адепты полагали, что худой мир лучше доброй ссоры… Но теперь на далеком острове Гортан воцарился Великий Мастер Дун-магии Мортред, мечтающий подчинить своей власти ВСЕ ОСТРОВА, – а на Срединном архипелаге набирают силу силв-маги, зовущие себя Хранителями – и тоже мечтающие о ВЫСШЕЙ ВЛАСТИ.

Покуда жив Мортред, покуда могущественны Хранители – на Островах не будет покоя.

Но в силах ли наемница Блейз, обладающая даром противостояния магии, и ее спутники – принцесса-колдунья и проклятый изгнанник-убийца – сразиться разом и с силой Света, и с силой Тьмы?

Читайте вторую книгу увлекательной фэнтези-саги от автора «Звезды надежды»!

---

Должен сказать, Трефф, что Вам, как это ни печально, придется подождать, прежде чем Вы сможете получить следующую порцию перевода; эти бумаги сейчас находятся у моего дяди. Не сомневаюсь, что слова Гилфитера о том, что он виноват в смерти множества людей, заинтриговали Вас и вызвали желание узнать больше. Узнаете, не сомневайтесь!

Когда Вы собираетесь покинуть свой Яминдатон ради столицы? В городе появилась новая таверна, о которой все только и говорят. Там подают напиток, именуемый шоколадом, – похожую на сироп коричневую жидкость, которую изготовляют из бобов, импортируемых с Райских островов. Очень, надо отметить, вкусный напиток. Смешно, не правда ли: я ни разу не пробовал его в Спаттсшилде – центре торговли бобами, – но теперь стал завсегдатаем этой таверны в двух шагах от моей квартиры. Когда приедете, непременно угощу Вас чашечкой…

С дружескими чувствами Шор.

ГЛАВА 7

РАССКАЗЧИК – КЕЛВИН

Я прекрасно понимал, что нет никакого резона бежать из Вина, словно все травяные львы Небесной равнины хватают нас за пятки. Мы, горцы, не спешим выдавать своих, что бы они ни совершили. Да, конечно, жители Гара согласятся стать проводниками стражников, да, они приведут их в Вин, а мой отец сообщит, что мы направились к спуску на побережье. Проводники предложат показать феллианам дорогу к началу тропы, но двинутся кружным путем. К тому времени, когда через много дней они достигнут границ Небесной равнины, мы уже давно скроемся.

Впрочем, все это не означало, что мы можем терять время понапрасну, тем более что я хотел завернуть в тарн Кин, чтобы повидаться с семьей Джастрии, а тарн Кин лежал в стороне от нашего маршрута. Мы должны были ехать быстро, что не всегда давалось легко. Блейз казалась прирожденной наездницей и как-то между прочим упомянула, что еще в детстве тайком каталась на пони в Ступице, а с тех пор на ком только не ездила – от морских пони до буйволов на островах Фен и горных козлов на Калменте. Я не имел представления о том, что это за животные, но одно было ясно: Блейз справится и с селвером. Совсем иначе обстояли дела у Флейм. Она еще не привыкла к потере руки, а главное, боялась свалиться с селвера на землю. Она мрачно цеплялась за седло и старалась не жаловаться, так что я предоставил обучать ее верховой езде Блейз… Только в результате продвигались мы не всегда быстро.

Не успели мы выехать из Вина, как появился Следопыт и побежал рядом с селвером Блейз. Мне не хотелось разговаривать, так что я ехал впереди, только иногда притормаживая, когда женщины слишком отставали.

Во второй половине дня пошел дождь, и мы разбили лагерь у подножия скал Синдур, которые хоть немного защищали от ветра. Теперь по крайней мере благодаря щедрости моего отца у нас была палатка из шкур селверов, защищавшая от влаги, и достаточно теплых одеял.

Блейз нашла в траве несколько лепешек, оставленных селверами, и разожгла костер. К тому времени, когда я поставил палатку, стреножил селверов и пустил их пастись, Блейз уже вскипятила воду в котелке; вскоре был готов ужин. Не знаю, как Блейз сумела это сделать, но ей удалось поджарить на углях сыр, завернутый в лепешку. Я не был голоден и совсем не собирался ужинать, но запах оказался таким соблазнительным, что я быстро прикончил свою порцию. Впрочем, моего настроения это не улучшило, и сразу после ужина я завернулся в одеяло и улегся спать в палатке.

Когда среди ночи я проснулся, дождь прекратился и на небе засияли обе луны – одна серебряная, другая золотая. Их свет придал всему миру зеленовато-голубую окраску. Было так светло, что можно было бы, наверное, читать. Меня не сразу отпустило сновидение… нет, кошмар: Джастрия стояла на крыше нашего дома, окруженного жрецами-феллианами, которые кидали в нее комки сухого навоза. Джастрия звала меня на помощь, и я отвечал ей: «Не бойся, я тебя спасу». Джастрия благодарно улыбнулась мне, и тут я поднял камень…

Я отбросил запасной тагард, который использовал как одеяло, и выбрался из палатки, чувствуя себя совсем больным. Следопыт тут же ткнулся в меня носом, но я не обратил на него внимания; спустившись немного по склону холма, я уселся на камень и обхватил колени руками. Ночь была холодной, но я этого не замечал.

Научусь ли я когда-нибудь жить в мире с собой после того, что совершил? Я не мог себе такого представить. Я убил свою жену. Женщину, которую когда-то любил так сильно, что был готов умереть за нее. Женщину, в которой когда-то видел будущую мать своих детей. Женщину, которую когда-то так пламенно желал, что даже мысль о близости с другой казалась святотатством. Женщину, которая под конец страстно захотела наказать меня за что-то, что я совершил… или не совершил.

Женщину, которой я совершенно не знал.

Следопыт подошел, положил голову мне на колено и заскулил. Я рассеянно погладил его, и пес благодарно лизнул мне руку.

– Мне не особенно нравятся собаки.

Я вздрогнул и поднял глаза. Я был так поглощен своим горем, что не заметил, как ко мне подошла Флейм. На этот раз ее птички поблизости не было видно.

– Только почему-то, – продолжала Флейм, когда Следопыт переключил свое слюнявое внимание на нее, – я ужасно привязалась к Следопыту. Блейз я, конечно, ничего не говорю. Это наш со Следопытом секрет. – Флейм почесала пса за ухом, и тот принялся колотить меня хвостом с такой силой, что мне пришлось его оттолкнуть.

Не глядя на меня, Флейм села на соседний камень.

– Думаю, ты сейчас не жаждешь общества, но мне хотелось сказать тебе, насколько я огорчена тем, что твои сородичи узнали, как умерла Джастрия. Я тоже не могла уснуть. – Покачав головой, она прошептала: – Я все говорю и говорю тебе, как мне жаль, хоть и знаю, что это ни капельки не помогает. – Я ничего не ответил, и Флейм продолжала: – Когда я решила преследовать Мортреда, я думала, будто дело касается только его и меня. Я думала, будто, что бы я ни делала, мир не станет хуже, а немножко улучшиться может. Однако, приняв свое решение, я разрушила твою жизнь. Твои близкие были к нам так добры, а теперь они несчастны из-за того, что узнали… Такого не случилось бы, если бы мы не украли твоего селвера. Я не могу сказать ничего, что облегчило бы твое горе, но все-таки хочу, чтобы ты знал: я все вернула бы обратно, если бы могла.

От удивления я нарушил молчание:

– Так это была твоя идея – преследовать Мортреда? Не Блейз?

– Нет, идея была моя. Блейз присоединилась просто потому, что не хотела отпускать меня одну в логово подонка. У нее к нему собственный счет, но не думаю, чтобы она занялась им, не сообщи я ей о своих планах.

Я обнаружил, что мне многое нужно пересмотреть в своих взглядах на этих женщин.

– Почему? – спросил я. – Что для тебя настолько важно, что тебе непременно нужно разделаться с Мортредом?

– Причина очевидна. Руарт. Пока Мортред жив, Руарт и прочие дастелцы остаются птицами.

Я кивнул, пытаясь принять это поразительное заявление на веру, но так и не смог. Я готов был согласиться с тем, что дастелские птицы разумны, но все же мысль о том, что в один прекрасный день они превратятся в людей, казалась мне абсурдной.

– Есть и еще кое-что. Дело в том… Мортред, кажется…

Однако что бы Флейм ни пыталась мне тогда сообщить, слов для этого у нее не нашлось. Оглядываясь назад, я понимаю, как близко тогда Флейм подошла к тому, чтобы сказать мне нечто, что избавило бы нас от ужасного горя и боли… нечто, что изменило бы все наши жизни. Она не пыталась, конечно, скрыть правду; она сама тогда еще не поняла, в чем дело. Она ощущала что-то, но это что-то было слишком неопределенным, чтобы ему можно было найти название. А к тому времени, когда Флейм разобралась, было слишком поздно… и в этом-то и заключалась ее трагедия.

Когда наконец она снова заговорила, заговорила она совсем о другом, как я догадался.

– Мортред очень могуществен. Моя силв-магия – ничто по сравнению с его силой. Когда мы в последний раз видели его, Мортред растратил большую часть своей магии, но не думаю, что он ослабел надолго. – От Флейм исходил сильный запах отвращения и страха – такой сумятицы эмоций, что я едва не задохнулся. – Большинство плохих людей имеют в себе что-то доброе. Так и с Мортредом: он даже осознает это и терзает себя с таким же злорадством, как и других. Он однажды сказал мне, что был очень счастливым в детстве, пока вся его семья не была предана и истреблена. Может быть, именно это воспоминание – воспоминание о том, что было у него отнято – и делает его таким чудовищем. Он безумен, Кел. И это ужасное безумие – он не любит убивать, потому что смерть кладет конец страданиям его жертв. Мортред хотел бы, чтобы каждый человек на Райских островах вечно терзался страхом, болью, отчаянием – а он сам упивался бы этим. И все-таки, совершая свои преступления, он страдает сам. Он – несчастная извращенная душа, и убить его было бы милосердием. – Флейм сделала глубокий вдох, словно само дыхание было для нее непосильным трудом. – Знаешь, он ведь чуть не превратил меня в свое подобие. Дважды. Ты хоть представляешь себе, что чувствует силв, сделавшийся злым колдуном?