Михаил Строганов - Заклинатель дождя

• Название: Заклинатель дождя
• Автор: Михаил Строганов
• Издательство: Издательство «Крылов»
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 5-9717-0256-4

Дьявол восстал из преисподней в провинциальном городке, по иронии судьбы некогда названном Богоявленском. Древний искуситель возвратился с новыми силами, и теперь от его ярости никому не укрыться. Он всегда рядом. Он играет по собственным правилам и, с наслаждением тасуя человеческие пороки, легко манипулирует низменными страстями. Сатана губит без сожаления. Он нисколько не похож на классического Мефистофеля. У него тысяча имен, а еще больше личин и масок, за которыми скрывается Зверь Жатвы.

Теперь всё становится не тем, чем кажется. И колдовство вуду, и ритуальные убийства, и подростковые банды, и разветвленная наркосеть, и педагоги-садисты, и малолетние проститутки, и циничные городские обыватели – на самом деле только видимые звенья наступающего Конца Света. Кто может остановить неминуемый ужас?

---

– Конечно, не задержишься! Полижешь, сучара, кроссовки, и спокойно пойдешь таскать свой мусор! – нервно расхохотался Потапов. – Я спецом для тебя уже по дерьму собачьему походил!

– Оставь нас по-хорошему! – Трунов схватил обломанную ножку парты с торчащими из нее ржавыми гвоздями. – Если еще тронешь, станешь по партам собирать мозги…

Потапов попятился из склада и, привлекая внимание чистящих школьный двор учеников, сказал нарочито громко:

– Раньше мусора да стукачи с испуга собак заводили, а теперь пошла мода на бешеных мамонтов! Смотрите-ка, пришла весна, и вместе с говнами наш мамонтенок оттаял!

Поняв, что шутка не вызвала у одноклассников интереса, Потапов, заигрывая с брезгливо фыркающими девчонками, поспешил скрыться. Обогнул школу и пошел туда, где переходящим на визг высоким голосом наставлял выпускниц неутомимый директор.

– Что, Колян, не удалось Храмова наказать? – участливо поинтересовался Пустовойтов.

– Мамонт виноват. Со стальным прутом кидается.

– Ясно, шестерит.

– Ничего, я еще с мамонтом поквитаюсь! Он у меня свои бивни, как лось, сбросит! Прямо по весне!

– Конечно, Колян! Ты пацан конкретный. За тобой дело не станет!

Произошедшая стычка испортила настроение, и дух трудовой обязаловки сменился гнетущим ожиданием неприятностей. Ивана не оставляли мысли, что он стал невольной причиной конфликта Трунова с Потаповым. И что их словесная перепалка может перерасти в жестокую схватку озлобленных друг против друга людей.

– Ваня, а ты знаешь, какой сегодня день? – неожиданно спросил Трунов. – Ты сам-то заметил?

– С утра было 21 апреля 2000 года.

– Да нет, я не про дату спрашиваю. Я про то, что этот день обозначает…

– Сегодня субботник, – Иван задумался и многозначительно покачал головой, – который проходит в пятницу.

– Да нет, не о том, – Андрей приблизился к Храмову вплотную и зашептал на ухо: – Сегодня Антихристов день, вот какое число!

– Это еще почему? О таком дне даже и слышать не приходилось. – Иван взял лежащую на носилках лопату и принялся загружать ближайшую мусорную кучу. – Мне кажется, что и в церковном календаре такой даты не придумано…

– Придумано, не придумано, а все одно вычислить этот день можно, – озираясь по сторонам, ответил Трунов. – Антихристовым он зовется потому, что есть середка между рождением Гитлера и Ленина. Так мой дедка сказывает… Значит, и новый Антихрист на 21 апреля народиться должен. Если два на свет явились, так и третьего не миновать…

* * *

Апрельский вечер только скользил по блестящей коре сосен, несмело пробираясь по дворам ползущими длинными тенями, когда Снегов вместе с Иваном вошли в немировский Парк Культуры и Отдыха. Было безлюдно и тихо, и только в вышине, в набухающих весною ветвях деревьев радостно щебетали неугомонные птицы.

– В такие вечера, Ванечка, стихи напрашиваются сами собой, – Сергей Олегович с наслаждением оглядел тихие, приходящие в запустение неухоженные аллеи. – Ты знаешь, что поэты серебряного века всерьез читали свои стихи весеннему лесу или заходящему солнцу? Традицию выводили то ли от языческих «вдохновенных кудесников», то ли от странствующих францисканских монахов. В вопросе этих истоков я так до конца и не разобрался! Иван кивнул грустно:

– Только теперь стихи умерли… Даже прежние, любимые строчки поблекли и перестали звучать…

– Иногда поэзия истаивает, на время становясь недоступной для слуха, – Сергей Олегович мысль развивать не стал, но когда они поравнялись с барельефом павших красногвардейцев, негромко процитировал Волошина: «Брали на мушку», «ставили к стенке», «Списывали в расход» – Так изменялись из года в год Быта и речи оттенки.

Иван посмотрел на искаженные предсмертной гримасой лица умирающих бойцов и вдруг вспомнил фотографию со школьного стенда из далекого! 1977 года, на которой возле этого же «смертоносного» барельефа был сфотографирован Снегов в окружении своих учеников.

– Сергей Олегович, вы же фотографировались здесь… – он не представлял, как можно узнать о «заретушированном» мальчике с фотографии и странном человеке в совиной маске из «немировской зоны». – Со школьниками, из кружка…

– Я разве тебе рассказывал о своих «Прометеях»? – Снегов испытующе посмотрел на Ивана, словно речь шла о тайне, знать которую не полагалось.

– Нет, не говорили. В школе случайно услышал…

– В школе уже давно нет ни одного учителя, который хоть что-то знал об этом кружке не понаслышке… Так откуда все-таки тебе известно о нем?

– А разве мне не следует об этом знать? – запальчиво огрызнулся в ответ Иван. – Или до некоторых тем у меня нос не дорос?!

– Что ты, Ваня, какие уж там секреты, – Снегов неожиданно перешел на дипломатический тон. – Дело давнее. Просто с течением времени каждый учитель относится к своим успехам и неудачам с особой ревностью.

– И все-таки, Сергей Олегович!

– Проще все намного, Ванюша, проще, чем теперь кажется. Как ты, наверняка, догадался, 1977 год был особенным для всех учителей истории: близилось шестидесятилетие революции или, как тогда говорили, Великого Октября. А тут еще и всенародное обсуждение новой Конституции. В общем, поручили мне создать школьный исторический кружок и подготовить группу для участия в областной викторине. Мы уже поехали в Пермь, как вспомнили, что у нашей команды нет названия. И тут наш автобус как раз поравнялся с кинотеатром «Факел»… – улыбнулся Снегов. – Так двенадцать участников областной викторины от города Немирова стали «Прометеями»…

– И как ваша группа выступила на областной викторине?

– Был полный триумф! Мы заняли первое место… А когда возвратились, эта скульптурная группа уже стояла здесь, на месте того рокового боя… И была объявлена, так сказать, главной достопримечательностью и символом города Немирова…

– Что же стало потом с «Прометеем»? И почему о нем вы не хотели говорить? Может, уже пришло время обо всем рассказать?

– Что было, что стало, почему не хотел говорить… Звучит, прямо как в гадании… – Сергей Олегович снял с головы шляпу и посмотрел на стремительно темнеющие небеса. – Всегда, Ванечка, ищи высоких истин… Знаешь, какой у нашего «Прометея» был девиз?

– Откуда я могу знать? Даже название команды от Вас только что услышал…

– Девиз у нас был замечательный! Из Максимилиана Волошина, поэта, которого вроде никто никогда не запрещал, но чьи стихи в провинции читал редкий библиофил. Вот, послушай сам:

Все видеть, все понять, все знать, все пережить,
Все формы, все цвета вобрать в себя глазами,
Пройти по всей земле горящими ступнями,
Все воспринять и снова воплотить…

– И правда, чудесные строки для девиза! – Иван ощутил, что учитель почему-то не договаривает самого главного. – И как идеально подходят к имени Прометея!

– Все так… Словно дух Ренессанса снизошел на меня и моих учеников – такова была жажда познания и неописуема радость от наших послеурочных занятий! – Сергей Олегович печально вздохнул, надвигая шляпу до самых глаз. – Однако смеркается. Пора и честь знать!

– Постойте, Сергей Олегович! Но почему тогда «Прометей» перестал существовать? Разве в те годы закрывали исторические кружки, тем более побеждающие на областных конкурсах?!

– Двадцать лет назад, в 1980 году, как раз перед майскими праздниками, Федя Красносельских, один из моих самых активных кружковцев, повесился. Вот тут, сразу за барельефом… Мальчику всего пятнадцать, в том году должен был закончить восьмилетку. Вся жизнь впереди…

* * *

Возвратившись с работы домой, Елизавета Андреевна, по заведенной в их семье традиции, принялась за генеральную уборку. Еще совсем маленькой она услышала от своей бабушки, одной из первых пермских комсомолок, что только через вымытые на Ленина окна можно смотреть на жизнь ясно, а не сквозь мутную пелену грязи…

Переодевшись в спортивный костюм, отвязав провисающие занавески, Елизавета силилась открыть намертво присохшие, растрескавшиеся оконные рамы. Створки не поддавались, трещали, осыпаясь почерневшими чешуйками былой краски.

– Батюшки! – соседка, заглянувшая на стоящий в комнате Храмовых шум, ахнула и замерла в дверях.

– Добрый вечер, тетя Нюра! – Елизавета Андреевна продолжала раскачивать ножом оконную раму. – Вы уже отсубботничали?

– Чтобы на Великий пост уборку делать… упаси Бог! Деньги да грязь друг к другу липнут! Поэтому если часто дом мыть станешь, то и деньги из него с грязью прочь утекут…

– У меня их все равно нет, – Елизавета Андреевна положила на подоконник погнувшийся нож и устало вытерла платочком пот со лба. – Зато в комнате станет светлее, а где чище, там и дышится легко!

– Ишь, какая умная выискалась, – неодобрительно пробурчала пенсионерка, прошла в комнату и бесцеремонно расселась на кровати Елизаветы. – Словно кошка, чистоту намываешь, а сама не ведаешь, каков сегодня на дворе день. Сегодня в лесах змеи по-птичьи поют, а в небесах солнце с месяцем встречаются… Коли заспорят, так на Руфа и земля рухнет…