Роберт Иванов - Генерал в Белом доме

• Название: Генерал в Белом доме
• Автор: Роберт Иванов
• Издательство: Русич
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: 5-8138-0099-9

Дуайт Эйзенхауэр – выдающийся военный и государственный деятель США, одна из немногих ключевых фигур, определявших ход мировой истории второй половины XX века. В России помнят и высоко ценят его вклад в разгром фашистской Германии, а также первые попыткинормализации отношений между СССР и США, предпринятые им на посту президента США в 1953-1961 годах. Книга написана на основе американских и отечественных архивов, документов, мемуаров, новейших работ американских и отечественных историков.

---

Босс (Эйзенхауэр. – Р. И.) фыркнул. «Американские ресурсы, – подвел он итог, – не следует рассматривать как неисчерпаемые[677].

Показательный диалог. США решительно требовали для себя руководящей роли в Атлантическом сообществе, но стремились переложить на плечи своих партнеров как можно больший груз военно-экономических издержек при создании военной структуры НАТО.

Отказ французского парламента ратифицировать соглашение о создании ЕОС убедил Белый дом в том, что только совместные усилия их главных союзников по НАТО могут решить столь сложную задачу, как вовлечение Западной Германии в этот блок. Сделав главную ставку на помощь британской дипломатии, США добились подписания 23 октября 1954 г. Парижских соглашений о вступлении Западной Германии в НАТО. Это был роковой шаг, снимавший, по существу, с повестки дня вопрос об объединении Германии со всеми вытекающими отсюда последствиями для положения в Европе и во всем мире.

15 января 1955 г. советское правительство предприняло еще одну попытку найти решение германской проблемы, соответствующее интересам мира и национальным чаяниям немецкого народа. Им было предложено провести в 1955 г. общегерманские свободные выборы и решить вопрос об объединении Германии. То был последний шанс для достижения соглашения о мирном объединении Германии, так как включение ФРГ в НАТО сводило на нет вопрос о мирном объединении двух германских государств. Американская дипломатия не пожелала использовать этот последний шанс.

5 мая 1955 г., спустя десять лет после победы союзников над фашистской Германией, вступили в силу Парижские соглашения о присоединении ФРГ к НАТО.

Любая крупномасштабная война сопровождается тяжелыми жертвами и большими разрушениями, уничтожением крупных материальных и важных культурных ценностей, нарушением законов войны, ожесточением в отношениях между народами, участвующими в такой войне.

Однако Вторая мировая война не имела себе равных в истории человечества по всем показателям. Чудовищные зверства фашистов наложили свой страшный отпечаток на весь ход войны, заставили каждого ее участника вне зависимости от идеологической и политической ориентации сделать вывод об ответственности фашистского и военного руководства Германии за все, что творил фашизм в ходе военных действий и в оккупированных странах.

И как указывалось выше, Эйзенхауэр, увидев собственными глазами в Германии в конце войны, что сделали немцы с союзными военнопленными, был очень решительно настроен в вопросе об ответственности партийного и военного руководства Германии за нарушение этой страной законов войны.

Прошло совсем немного времени после окончания Второй мировой войны, и Эйзенхауэр как-то быстро и незаметно сменил гнев на милость. Уже в начале 50-х годов его ни в коей мере не смущало то, что немецкие генералы и офицеры – ветераны Второй мировой войны будут в одном ряду с американцами, англичанами и другими товарищами по оружию в годы войны противостоять в НАТО своему недавнему советскому союзнику.

Метаморфоза Эйзенхауэра была стремительна и показательна.

Возможно, конечно, что позиция Эйзенхауэра во многом объяснялась тем, что американцы понесли в годы войны очень незначительные людские потери и все страшное, связанное с этой войной, не столь прочно осело в их сознании. Но, как логически мыслящий человек, Эйзенхауэр должен был понять позицию Советского Союза, людские и материальные потери которого в войне были огромны. Однако этого не произошло. Эйзенхауэр был искренне убежден, что политика США в германском вопросе единственно правильная и Советский Союз должен принять эту политику как свершившийся факт.

Американо-германский альянс в Европе в годы президентства Эйзенхауэра стремительно развивался и укреплялся. Президент США неоднократно подчеркивал, что объединение Европы в рамках НАТО может основываться только на использовании мощного германского военно-экономического потенциала. Западногерманский лидер Аденауэр, в свою очередь, тоже делал стопроцентную ставку на всемерную поддержку американского военно-политического курса в отношении Западной Германии. Аденауэр заявлял: «Моя политика основывалась на полной уверенности в Соединенных Штатах»[678].

Ни Эйзенхауэр, ни руководители внешнеполитического, военного и разведывательного ведомств США не могли, конечно, предвидеть, что к власти в СССР в середине 80-х годов и в России в 1991 г. придут руководители, политика которых, в том числе и в германском вопросе, мягко выражаясь, не будет отвечать национальным интересам страны. Мало кто в мире мог предположить, что произойдет прямой аншлюс Западной Германией Германской Демократической Республики.

Разумеется, ни американское, ни западногерманское руководство не могло рассчитывать на столь благоприятное для них решение германской проблемы. Но в исторической перспективе курс Эйзенхауэра в германском вопросе с точки зрения интересов Запада оказался правильным.

14 мая 1955 г. социалистические страны подписали в Варшаве Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, получивший название Варшавского Договора. Соглашение предусматривало создание Объединенного командования вооруженными силами стран – участниц Договора для решения оборонительных задач, предусматривавшихся этим соглашением[679].

В июле 1955 г. в Женеву для участия в совещании на высшем уровне съехались представители СССР, США, Англии и Франции. Со стороны западных держав согласие на участие в совещании в Женеве было определенной уступкой общественному мнению, требовавшему использовать все возможности для решения спорных политических проблем. Поэтому еще 11 мая 1955 г., выступая на очередной пресс-конференции, Эйзенхауэр подчеркнул, что «во всем мире растет ощущение того, что такое совещание могло бы принести какую-то пользу»[680]. Отражением пристального интереса американской общественности к совещанию в Женеве явился тот факт, что подавляющее большинство вопросов, заданных президенту на этой пресс-конференции, касалось встречи представителей великих держав[681]. Совещание в Женеве было первой встречей на высшем уровне за десять послевоенных лет, и американская общественность по мере ее приближения все более настойчиво спрашивала президента, какова будет его позиция в Женеве и чего он ждет от совещания.

6 июля 1955 г. Эйзенхауэр заявил на пресс-конференции, что США «идут на это совещание, занимая примирительную и дружественную позицию…»[682]. При этом президент подчеркнул, что он не хотел бы, чтобы у американской общественности в связи с предстоящими событиями возникли какие-либо несбыточные надежды. 7 июня 1955 г., выступая перед выпускниками Вест-Пойнта, Эйзенхауэр говорил, что не должно быть никаких «бессмысленных надежд на то, что мир, который болен невежеством, взаимными страхами и ненавистью, можно чудодейственным образом излечить на одном совещании»[683].

Чем ближе был день встречи в Женеве, тем все более обнадеживающе звучали слова президента о том, что он готов сделать все для успешного решения задач, которые будут обсуждаться на высшем уровне. Выступая в Белом доме перед группой иностранных студентов, президент заявил, что едет в Женеву преисполненный надежды «привести мир ближе к миру» и сделать возможным для людей повсюду жить «более спокойно». В словах президента звучала уверенность, что Женевское совещание должно внести серьезный вклад в укрепление дела мира. «Люди не хотят конфликтов, – сказал Эйзенхауэр. – Только лишь ошибающиеся лидеры проявляют слишком большую воинственность и считают, что народы действительно хотят воевать»[684].

Выступление президента прозвучало как оптимистическая заявка на поиск разумных альтернатив на встрече в верхах, с которой народы всего мира связывали свои самые большие надежды.

16 июля 1955 г. хозяин Белого дома вылетел в Женеву. Его сопровождала Мэми, которая, по свидетельству президента, готовилась в этот вояж, как хороший солдат к бою. Трудности перелета были компенсированы уже в аэропорту встречей, организованной в Женеве. «Я был поражен, – вспоминал Айк, – размерами и энтузиазмом толпы, которая собралась в аэропорту и на улицах вдоль пути нашего следования к отведенной нам резиденции»[685].

Весь мир с напряженным вниманием следил за началом работы совещания. По единодушному мнению огромной армии журналистов, освещавших работу Женевской встречи, президент потерпел моральное поражение еще до ее официального начала. Советская делегация в первый день работы совещания прибыла во Дворец наций в открытой автомашине. Это резко контрастировало с церемонией прибытия американской делегации, когда Эйзенхауэр подъехал к величественному зданию Дворца в пуленепробиваемом лимузине в сопровождении полицейского эскорта на мотоциклах, окруженный многочисленными охранниками[686]. Его появление перед журналистами в бронированном лимузине произвело тем более отрицательное впечатление, что на совещании он говорил об открытом американском обществе и настаивал на необходимости «открыть» советское общество путем осуществления его плана «открытого неба». С «открытым небом» Эйзенхауэру не повезло с самого начала. Суть плана сводилась к тому, что и США и Советский Союз открывают свое воздушное пространство для свободной аэрофотосъемки. Президент США предложил, чтобы «каждая сторона дала другой подробную схему своих военных объектов, всех без исключения», после чего необходимо «создать внутри наших стран условия для производства аэрофотосъемок другой стороной». Американцы предоставят советским специалистам аэродромы и все, что необходимо для аэрофотосъемок, которые можно будет вести в любое время и в любом месте, где они пожелают. Аналогичные условия должны быть созданы для американцев на территории СССР.