Валерий Ефремов - Убийца ее мужа

• Название: Убийца ее мужа
• Автор: Валерий Ефремов
• Издательство: Астрель, ACT, Транзиткнига
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-034938-6, 5-271 -13423-7, 5-9578-3401-7

Ревнивая жена убила своего мужа и его любовницу, после чего скрылась. Картина преступления выглядела ОЧЕВИДНОЙ.

Очевидной для всех, но не для капитана милиции, ведущего расследование. Уж слишком молода и красива подозреваемая…

Новая версия и самому влюбленному капитану кажется чудовищной, но именно она и оказывается САМОЙ ВЕРНОЙ.

---

– Одной, значит, раскапывать, а другой – закапывать. – Он потряс в воздухе сначала штыковой, а потом совковой лопатой. – Одновременно обеими работать несподручно.

– Да уж как-нибудь! – Бороздин, мечтавший только о том, чтобы все это приключение поскорее закончилось, выхватил из рук Сергея совковый инструмент и стал ковырять им мокрую и тяжелую глину.

Колодков секунд десять понаблюдал за его малорентабельными усилиями и глубокомысленно заключил:

– Не выйдет из вас, однако, товарищ капитан, профессионального гробокопателя. Разве что дослужитесь до мелкого осквернителя могил. – После чего снял пиджак и галстук, закатал рукава сорочки и взялся орудовать лопатой с эффективностью многоковшового экскаватора.

Грунт под мокрым и тяжелым поверхностным слоем оказался рыхлым и податливым. Яма быстро углублялась, и оба старших офицера, вытянув шеи, не отрывали от нее глаз.

Между тем Колодков и капитан стояли в могиле уже с головой, однако до логического финала дело все не доходило.

Крутилин и Зайцев стали уже озабоченно переглядываться, когда наконец лопата Колодкова уткнулась во что-то твердое.

– Есть! – воскликнул он и с еще большим пылом стал расчищать показавшийся из могилы гроб.

Но вдруг остановился и с видимым сомнением стал его ощупывать.

– В чем дело, Сергей? – заволновался полковник.

– Гроб-то, между прочим, совсем дряхлый, – объявил старший лейтенант.

– Как так? – выдохнул Курутилин.

Бороздин тоже ощупал трухлявые доски.

– Действительно, старое захоронение, – подтвердил он. – Видно, тут уже хоронили кого-то из родственников Фролова либо Бондарчука. – И капитан, выбравшись из ямы, добавил: – Так, собственно, и должно было быть. Ведь могила-то на старом месте, в самом центре кладбища.

– А где же гроб Фролова? – спросил его полковник с таким ошарашенно-комичным видом, что Дмитрию, несмотря на безусловный драматизм и даже трагичность ситуации, стоило немалых волевых усилий сдержать смех.

– Дорогое, видно, было изделие, вот и увели, – на полном вроде бы серьезе предположил Колодков, тоже поднимаясь на поверхность. – Поди, не меньше десяти штук баксов домовина-то стоила.

Полковник окинул его диким взором:

– А ты хорошо посмотрел внутри, Сергей?

Этот вопрос показал Бороздину, что начальник управления сейчас явно не в себе, но и сам капитан не мог взять в толк, что же такое произошло с гробом, а главное, с трупом, к которому, собственно, у них и было дело.

– А Фролова точно здесь закопали? – робко спросил Зайцев полковника, который теперь неотрывно сверлил взглядом свежевскопанную яму, словно пытаясь разглядеть на ее дне нечто такое, что укрылось от взоров его нерадивых сотрудников.

– Я сам был на похоронах, крышку гроба на моих глазах заколотили, – последовал исчерпывающий ответ.

– А когда это было? – поинтересовался Колодков.

Вроде бы несколько оклемавшийся полковник стал загибать пальцы:

– Вторник, среда… Девять дней назад.

– Девятины, значит, сегодня, – заключил старший лейтенант. – Выходит, друзья и близкие на могилку нынче придут, чтобы Олега Фролова помянуть. А покойничка-то на месте и нет. Он, оказывается, ноги сделал. Вот смеху-то будет.

Крутилин встрепенулся:

– Зарывайте эту яму немедленно!

Опера дружно взялись за лопаты, и вскоре уже катили телегу к выходу из кладбища.

– Чем завтра заняться думаешь? – спросил Зайцев Дмитрия.

– По какому делу?

– У тебя сейчас одно дело: анонимка по поводу Шуйского и убийства Фролова.

– А убийство самого журналиста?

– Пусть им Дроздов занимается.

– А исчезновение трупа Фролова?

Майор покачал головой:

– Это – не твое. Это – Крутилина. Больше у тебя никаких направлений не наметилось?

– Только «Склиф». Там умерли все четыре упомянутых в анонимке фигуранта.

Зайцев с любопытством взглянул на капитана:

– Думаешь, есть за что зацепиться?

– Может быть.

– Тогда отсыпайся и езжай в «Склиф». Колодков будет в управлении – он мне нужен там.

7

Отоспаться Бороздину толком опять не удалось. Сон не шел, а когда удавалось-таки на короткое время забыться, снилось нечто неопределенное, но такое кошмарное, что Дмитрий заставлял себя немедленно проснуться.

Смирившись с бессонницей, капитан открыл глаза и принялся выстраивать версию, хоть как-то объясняющую события вчерашнего дня – убийство журналиста и пропажа трупа на Кунцевском кладбище – в свете полученной Крутилиным анонимки. Ему казалось, что все эти эпизоды должны быть связаны между собой.

Ничего путного, однако, в голову не приходило, возможно, потому, что мысли его неуклонно возвращались к «делу Арзаевой», а точнее, к образу самой Азы.

Тогда он встал, включил свет, подошел к серванту и открыл ящичек с документами. Здесь у него лежала фотография Азы Арзаевой. Она была переснята с художественного фотопортрета девушки, что висел в ее квартире. Исполнил эту работу по его, Дмитрия, просьбе (в смысле, за бутылку коньяка) судебный фотограф Юра.

Бороздин взял ее и пошел на кухню в поисках свечки. Лежал у него где-то небольшой огарочек на случай очередной аварии в электросети.

Найдя свечку, он зажег ее, поставил на стол на блюдечке и выключил электролампочку. После чего сел напротив свечи на стул и принялся разглядывать фотографию Азы. Снимок девушки при слегка колеблющемся от потока свежего ночного воздуха через открытую форточку пламени возвращал Дмитрию душевное равновесие. Он в этом убеждался неоднократно.

И постепенно мысли капитана очищались от мучавших его кошмаров, приобретая характер неких светлых мечтаний, хотя, может быть, и достаточно греховных, а потом голова его опустилась на стол, веки смежились, а рука непроизвольно коснулась блюдечка со свечой, которая, опрокинувшись, потухла.

Горячий воск капнул на тыльную сторону ладони Дмитрия, обжигая ее, но он не почувствовал боли, забывшись наконец в глубоком и сладком сне.

С заведующим реанимационным отделением «Склифа» Бороздин был знаком – неоднократно приходилось общаться с ним по службе. Поэтому Дмитрий считал, что с этим интеллигентным и располагающим к себе человеком он может быть в разумной мере откровенен.

– Вопрос совершенно конфиденциальный, Владимир Георгиевич, и было бы очень нежелательно, если суть нашего с вами разговора стала бы известна кому-либо еще.

– Излишнее напоминание, капитан, – понимающе улыбнулся доктор, – ведь мы с вами, так сказать, сотрудничаем не первый год.

– И тем не менее… Случай особый. – Чтобы не обидеть уважаемого человека, Бороздин осторожно подбирал слова: – В вашей реанимации в течение трех последних месяцев умерли четыре человека…

– Вы ошибаетесь, капитан, – вновь улыбнулся врач, не реагируя на напряженную интонацию сыщика, – умерло у нас за этот период времени гораздо больше больных, что, конечно, очень печально. Однако процент смертности в нашем реанимационном отделении неуклонно снижается. У нас работают очень квалифицированные специалисты.

– И вы, конечно, всех своих сотрудников хорошо знаете?

Заведующий насторожился:

– Вы кого-то конкретно имеете в виду?

– Пока нет. Но, возможно, какая-то фамилия в процессе наших с вами изысканий и всплывет.

– Я вас внимательно слушаю. – Врач заметно посерьезнел.

– Так вот, эти четыре человека, которые умерли у вас в реанимации… – Капитан вынул из своего портфеля листок бумаги с фамилиями упомянутых в анонимке возможных жертв журналиста Шуйского, с датами их поступления в «Склиф» и последующей смерти, и протянул врачу. – Не было ли в характере их заболеваний и летальном исходе чего-то особенного?

Владимир Георгиевич изучал бумагу недолго.

– Я в общих чертах помню все эти случаи, но чтобы ненароком не ввести вас в заблуждение, все же сверюсь с компьютером. – Заведующий повернулся к экрану и защелкал «мышкой». – Не нахожу в их эпикризе ничего криминального, – вскоре сообщил он. – Термин «криминальное» я употребил только потому, что в данный момент общаюсь с сотрудником милиции. Вас ведь именно эта сторона дела интересует?

– В принципе да. Ау этих больных был шанс выжить?

– Если бы был, мы бы его реализовали, – сухо ответил доктор. – Вы разве имеете заявления от их родственников? Речь идет о врачебной ошибке? Или о ненадлежащем исполнении служебного долга?

Бороздин протестующе приподнял обе ладони вверх.

– Я просто хотел уточнить: в каком они были состоянии по прибытии в ваше отделение.

Все четверо – в крайне тяжелом. Попросту говоря – в безнадежном. Борис Клинский, к примеру, получил травмы в автомобильной катастрофе, в сущности, несовместимые с жизнью. Странно, что его вообще довезли до нас живым. Не менее странно, что он еще несколько часов живым оставался. Вот, собственно, и все, что я вижу здесь особенного. Что касается трех других пациентов, то их, если не вдаваться в особенности клинической картины заболевания и говоря бытовым языком, свел в могилу тяжелый сердечный приступ. Вот и все. – Доктор развел руками.