Дженни Вурц - Корабли Мериора

• Название: Корабли Мериора
• Автор: Дженни Вурц
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16060-4

Прошло пять лет с того дня, как туман, насланный на Этеру злой силой, рассеялся. Плененный Деш-Тир содержится в магически запечатанном каменном сосуде. Но вражда двух братьев, Аритона и Лизаэра, не утихает. Принц Аритон Фаленский предпочитает скрываться: он странствует по Этере под именем Медлира, ученика знаменитого менестреля магистра Халирона. Лизаэр Илессидский хочет восстановить город Авенор, древнюю столицу Тайсана. Одновременно он собирает армию, чтобы выступить против брата. Маги Содружества Семи стараются разгадать секрет Деш-Тира и «вытащить ядовитую занозу» из душ братьев, чтобы принцы достигли примирения. Это необычайно важно для магов, потому что, согласно пророчеству, если Аритон не станет правителем королевства Ратан, в Этеру не вернется древняя раса паравианцев, а маги не смогут воссоединиться со своими пропавшими собратьями. Тем временем Аритон сознательно будит проклятие Деш-Тира, и вот древнее зло вновь тяготеет и над братьями, и над континентом Этерой.

---

Погруженный в свои беды, Дакар не очень-то разглядывал сидевших на скамьях для публики. Владельца развороченной телеги он заметил: тот и сейчас был зол. На своих недавних попутчиков Безумный Пророк почему-то не обратил внимания.

Магистр Халирон явился в судейскую палату во всем великолепии, подобающем первому менестрелю Этеры. Он облачился в малиново-красную мантию, накинув ее на черный муаровый камзол с подкладкой шафранового цвета. Она приглушенно мерцала в сумраке зала, словно свет далекого факела. Халирон надел и запонки с топазами, и золотую ленту. Своим нарядом он весьма едко передразнивал лорда-мэра, чьими официальными цветами также были черный и золотой. Медлир оделся скромно: камзол из коричневого сукна и неброская заколка, скреплявшая воротник.

С городской башни долетел приглушенный звон колоколов, отбивавших время. Измученному и раздраженному Дакару предстояло выдержать еще одну пытку — церемонию появления городского главы. Он предчувствовал, что увидит пышное и до предела абсурдное зрелище. Интуиция не подвела Безумного Пророка. Даже коронация верховного короля не проходила с такой помпезностью.

Двери судейской палаты шумно распахнулись, и сейчас же по обе стороны от них застыли, склонив головы, слуги в ливреях, отороченных соболем. Из дверей появились две шеренги гвардейцев в черных доспехах и с алебардами в руках. За ними двигались пажи, раскатывая длинную ковровую дорожку с золотистыми кромками. С каждого ярда дорожки глядел геральдический лев, держащий в пасти змею. Следом за пажами шла девушка в юбке с фижмами. Низ юбки представлял настоящий водопад затейливых кружев. Девушка несла большую корзину с оранжерейными розами, которые она изящно бросала по обе стороны дорожки.

За девушкой семенила целая орава стряпчих в суконных камзолах с подбоем из куньего меха. Их сопровождали помощники, несшие письменные принадлежности и свитки пергамента, перевитые желтыми ленточками. Следующим на этом карнавале абсурда был главный судья в одеянии, представлявшем собой смесь черного бархата с белым горностаем. Его голову украшал колпак со срезанной верхушкой, в которую была воткнута изъеденная молью коса. За судьей шествовал член городского совета, похожий на согбенного журавля в период линьки, только вместо перьев его тело покрывали складки парчи, а руки стягивали гофрированные манжеты. Замыкал шествие, горделиво неся свою персону, грузный мэр Джелота. Он шел вразвалку, покачиваясь на каждом шагу. Его широченная мантия постоянно норовила сползти с подкладных плечиков камзола и трепетала, как парус, лишенный оснастки.

Одна из роз, которые разбрасывала девушка, попала Дакару в лицо. Церемония завершалась рассаживанием по местам. Все участники зрелища, точно дрессированные медведи, дружно взошли на подиум. Последняя роза из корзины цветочницы, как и требовал ритуал, оказалась возле кресла лорда-мэра. Помощники стряпчих деловито расставляли письменные принадлежности. Гвардейцы, звеня позолоченными перчатками доспехов, поправляли алебарды. «Странно, что весь этот балаган не сопровождается громом фанфар», — подумал Дакар, глядя, как городской глава втискивает свои телеса в мягкое кресло. Впрочем, возможно, это было не просто кресло, а трон — символ безраздельной власти хозяина Джелота.

Главный судья вытянул шею (ни дать ни взять — гриф, почуявший падаль), потряс колокольчиком и провозгласил:

— Заседание судейской палаты города Джелота объявляется открытым.

Член городского совета развернул пергамент со списком обвиняемых и выкликнул имя Дакара.

— Хвала Эту, хоть здесь я оказался первым, — с некоторым облегчением пробормотал Безумный Пророк.

Двое равнодушных солдат без доспехов и позолоченных перчаток подхватили Дакара под мышки, выволокли к подиуму и заставили склониться перед высоким судом.

Дакар не собирался противиться, однако каждый из солдат больно наступил ему сапогом на плечи. Член городского совета прокашлялся, водрузил на нос тонкие очки и стал перечислять прегрешения обвиняемого: возмущение спокойствия в городе, устройство затора на оживленной 'дороге, причинение умышленного ущерба собственности господина мэра, нанесение ущерба торговле и, наконец, непочтительное отношение к тюремным надзирателям и начальнику тюрьмы.

— Что ты можешь сказать в свое оправдание? Судья качнул надушенной бородкой в сторону обвиняемого, простертого на полу.

Чувствуя, как от холодного камня у него сводит челюсть, Дакар набрал в легкие воздуха и смачно выругался.

— Недостойное поведение во время суда, — бесцветным голосом произнес член городского совета.

Грифы помельче — четверо стряпчих — сощурили близорукие глаза, обмакнули перья в чернила и добавили эту фразу в протокол.

— Сто тысяч ийятов и Даркарон вам в глотку! — не выдержал Дакар. — Какой еще «умышленный ущерб»? Вы что, не видели моего мерина? Или вы перепутали Волшебное Копытце с хищным зверем, который бросается на лошадей и крушит телеги? Если бы какой-нибудь верзила вдруг заехал бы вам кулаком под ребра, вы бы что, взирали на него с невозмутимостью Эта?

Возница скрежетал зубами и едва сдерживался, чтобы не вскочить и не заглушить слова Дакара своими возражениями. Судейских, однако, не волновали чувства ни обвиняемых, ни потерпевших. Слушание продолжалось, двигаясь по накатанной колее.

— Непочтительное отношение к начальствующим, — шепеляво констатировал член городского совета.

Перья стряпчих послушно заскрипели.

Мэр подавил зевоту и сделал послабление своему жилету, дернув за серебряные фестоны шнуровки.

— Я не видел твоей лошади, — произнес он тоном скучающего и страдающего одышкой человека. — Но в карете ехала моя жена. Она давно мечтала украсить свои покои особой лепниной, которая постоянно напоминала бы ей об атрибутах власти. Ты в буквальном смысле слова позволил растоптать ее сокровенное желание. Твоя лошадь — не бездомная скотина. За все, что она учинила — умышленно или неумышленно,- отвечает ее владелец. Поскольку о твоей невиновности не может быть и речи, наказание, которое тебе определят, должно полностью возместить ущерб, причиненный моей дорогой супруге.

Возница не вытерпел и вскочил на ноги.

— А мои лошади и повозка — не в счет? Кляча этого мерзавца покалечила двух моих лошадей. Да и колесные мастера нынче недешево берут за работу!

— Сядь и не мешай слушанию, — одернул его судья, поправлявший перстни на своих пальцах. — Сначала должны быть удовлетворены интересы правосудия. Прошения мы будем выслушивать потом.

Возница, весь красный от злости и обилия одежд, сел. Халирон казался невозмутимым — верный признак недовольства. Медлир прятал свое раздражение под маской простодушного любопытства.

Дакара по-прежнему держали на холодном полу. Ему удалось лишь немного повернуть вбок лицо. Спутанные волосы напоминали листья пожухлого папоротника. Затекшая шея отчаянно саднила. Ему стоило изрядного труда следить за всеми зигзагами разбирательства.

Член городского совета и напыщенный судья обменялись несколькими фразами, опять вызвав судорожное скрипение перьев. Перья сновали по пергаменту, как мальки плотвы по мелководью. Повинуясь незаметно поданному знаку, один из помощников зазвонил в колокольчик.

— Виновен по всем статьям.

С этими словами главный судья достал фланелевый платок и основательно высморкался. Затем, поправив колпак, качнул бородкой в сторону члена городского совета.

— Обвиняемый приговаривается к штрафу и шести месяцам каторжных работ.

Названная сумма штрафа могла разорить даже принца.

— Вы же забрали мою седельную сумку! — в отчаянии завопил Дакар.- Там все мое имущество. Разве вы не видели, что у меня нет ни гроша?

— Но у тебя есть друзья. — Поросячьи глазки мэра повернулись в сторону Халирона, неподвижного, как изящная статуя.- Если они пожелают, им не возбраняется заплатить твой штраф. Так что проси о снисходительности не суд, а их.

— Они — просто мои попутчики, с которыми меня свел случай, — выдавил из себя Дакар, извиваясь и мотая головой.

— Вот как? И что же им понадобилось в Джелоте?

— Эти люди — магистр Халирон и его ученик. — Дакар прекратил извиваться и с не свойственной ему серьезностью добавил: — Им не надо ничего, кроме позволения играть и петь в вашем городе. До сих пор они везде были желанными гостями.

Водянистые глаза члена городского совета скользнули по шафрановой подкладке Халиронова камзола и изучающе оглядели топазы на запонках.

— Это правда?

Халирон встал. Кашель мешал ему говорить, но голос старого менестреля звучал твердо и язвительно.

— Правда состоит в том, что ни у одной живой души не найдется суммы, потребной для удовлетворения джелотского правосудия.

Колючая сатира его слов ударилась в глухие стены и глухие уши. И все же что-то проняло господина мэра, заставив пойти на попятную.