Дженни Вурц - Корабли Мериора

• Название: Корабли Мериора
• Автор: Дженни Вурц
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16060-4

Прошло пять лет с того дня, как туман, насланный на Этеру злой силой, рассеялся. Плененный Деш-Тир содержится в магически запечатанном каменном сосуде. Но вражда двух братьев, Аритона и Лизаэра, не утихает. Принц Аритон Фаленский предпочитает скрываться: он странствует по Этере под именем Медлира, ученика знаменитого менестреля магистра Халирона. Лизаэр Илессидский хочет восстановить город Авенор, древнюю столицу Тайсана. Одновременно он собирает армию, чтобы выступить против брата. Маги Содружества Семи стараются разгадать секрет Деш-Тира и «вытащить ядовитую занозу» из душ братьев, чтобы принцы достигли примирения. Это необычайно важно для магов, потому что, согласно пророчеству, если Аритон не станет правителем королевства Ратан, в Этеру не вернется древняя раса паравианцев, а маги не смогут воссоединиться со своими пропавшими собратьями. Тем временем Аритон сознательно будит проклятие Деш-Тира, и вот древнее зло вновь тяготеет и над братьями, и над континентом Этерой.

---

— И двойняшкам Джинессы пришлось его оттуда вылавливать? — взвизгивая от смеха, спросила Элайра.

— Нет. — Аритон смахнул пот, норовивший попасть в глаза. — Ты что, шутишь? Хорошо, что они не знали, не то Фелинда вопила бы от радости, видя, как бочка тонет, а Фиарк лупил бы по плавучей гробнице Дакара из рогатки. Наш пророк так лихо колотил по стенкам, что клепка разошлась, и он по-настоящему начал тонуть. Спасибо старикам. Те заметили его с крыльца таверны, приковыляли на берег, кое-как выловили бочку и отодрали крышку. А в качестве платы за спасение они распотрошили его запасы эля.

К Аритону вернулось прежнее, дружелюбное расположение духа. Он встал, затем,, вопреки обыкновению, протянул Элайре руку. Поднявшись, она тут же отпустила его теплые пальцы, сделав это чуть раньше, чем сделал бы он сам.

Их глаза встретились.

— Проницательная умница,- вновь произнес Аритон, но тени ушли, и теперь он улыбался.

После того дня его скованность исчезла, и рядом с Элайрой Фаленит позволял себе быть таким, каким его знал Халирон. Пусть ненадолго, но он освобождался от проклятия Деш-Тира и забывал, что является наследным принцем. Работа на верфи была тяжелой и поглощала почти все его время. К строящимся кораблям постоянно добавлялись новые части. Под жарким южным солнцем бригантины обрели кильсоны, а затем и скуловые стрингеры.

Когда на форштевнях кораблей появились швартовые тумбы, Аритон пришел в хижину Элайры, едва успев стряхнуть с одежды пахучие сосновые стружки. Теперь едва ли не каждую свободную минуту он проводил с ней.

Их походы за травами становились все более дальними. Аритон и Элайра уходили к глубоким тихим рукавам залива Серпа. Из-под ног с отчаянными криками выпархивали потревоженные бакланы. В жарком воздухе жужжали и звенели насекомые. Выйдя из деревни утром, к полудню парочка добиралась до рощи, где росли красные кедры. Кустарник пестрел разноцветными мотыльками. Следы двоих сборщиков трав оставались на песчаных холмах, где кроме них и стрекоз не было ни души. После шума и грохота верфи Аритон с наслаждением погружался в тишину. Здесь, в обществе Элайрыг он становился не таким замкнутым. После памятного случая кориатанская послушница тщательно следила, чтобы их разговоры не перешли на запретную тропу. В отличие от других людей (включая и Дакара) Элайра никогда не сомневалась в честности Аритона. А он стал все чаще смеяться и даже рассказал ей кое-что про своего деда, у которого рос и воспитывался.

Однажды они отправились за травами для талисманов. Вышли под вечер, ибо эти травы необходимо было собирать при лунном свете, придававшем растениям особую силу.

Наполнив сумку, Аритон и Элайра присели отдохнуть на поваленном бревне. Где-то в кустах тявкала лиса. Подобрав ветку, оторванную бурей, Аритон трогал пальцами бугорки зеленых желудей, которым уже не суждено было созреть и превратиться в бронзово-коричневые и иссиня-черные.

— Знаешь, мой дед никогда не хвалил своих учеников. Он требовал, чтобы мы не ждали готовых ответов, а думали самостоятельно. Он твердил, что маг учится не ради чьих-то похвал, а для себя. Я помню его слова: «Постижение тайн мира — нелегкий путь. Жить, ожидая чужой похвалы,- значит идти в никуда».

Элайре вдруг показалось, что настал долгожданный миг и теперь-то она может задать вопрос, который давно не давал ей покоя. Не глядя на Аритона, она сказала:

— И тебе никогда не хотелось услышать чью-либо похвалу? Даже не похвалу, а подтверждение того, что ты поступаешь правильно? Например, что ты правильно обошелся с итарранской армией, когда она вторглась в Страккский лес?

Услышав напоминание о детях, которые погибли вместе со взрослыми, защищая своего наследного принца, Аритон порывисто вскочил на ноги. Дубовая ветка с шелестом упала вниз. Глаза, полные душевной боли, впились в Элайру.

— Как легко рассуждать, когда сама не была там и ничего не видела! Спросила бы ты у выживших бойцов. Они бы тебе рассказали, что не было никакой возможности спасти тех детей. Но не думай, будто Дейлион-судьбоносец закрыл глаза на их гибель. Главное — я себе ничего не простил и не снял с себя вину. Ведь и взрослые, и дети гибли ради меня, ради их наследного принца! Поэтому я никогда не примирюсь с тем, что случилось на берегах Талькворина.

— Ты же приносил клятву верности кланам, обязуясь защищать их.

Он смотрел на лицо Элайры, залитое лунным светом. Только слезы в ее глазах не позволили Аритону наговорить ей резкостей или просто уйти.

— Зачем тебе лезть в мои заботы?

Аритон шагнул вперед. Лунный луч, прорвавшийся сквозь ветви и листья, мягко очертил его скулу, потом скользнул по рукаву вниз и замер на пальцах.

— Я не лезу, — попыталась неловко оправдаться Элайра. — Просто за мной с детства водится дурная привычка кого-то спасать. То птиц со сломанными крыльями, то пауков, попавших в корыто.

Зная о его врожденном чувстве сострадания, Элайра не осмелилась сыграть на этом. Она попыталась улыбнуться и спросила:

— Я тебе не рассказывала, как и почему очутилась у кориатанок? Мне тогда было шесть лет, и меня ожидало ремесло уличной воровки. И вот однажды, забредя в глухой закоулок, я увидела, как мальчишка мучает собачонку. Я и не подозревала, что сцеплюсь с сынком морвинского правителя.

— А вот об этом я еще не слышал.

Аритон постепенно успокаивался. Струи тумана, поднимавшегося от земли, обволакивали его, делая похожим на тень. Откинув дубовую ветку, Аритон пристроился возле ног Элайры. Где-то над их головами щебетали неугомонные птицы. Элайра рассказывала, как покалечила юному мучителю пальцы. Тот день подвел черту под ее прежней жизнью. Вскоре уличную свободу сменили стены кориатанского приюта.

Элайра сидела, сложив руки на коленях, и шелковистые волосы струились по складкам ее кофты из беленого полотна.

— Помню, старуха-знахарка… она продавала разные снадобья морвинским шлюхам… Не знаю уж, как она разглядела, но она всегда говорила, что у меня способности к магии. Может, помогла еще и заколка с аметистом, которую я украла в тот день. Теперь-то мне кажется, что заколка принадлежала какой-то колдунье, а тогда мне было не до размышлений. Сынок мэра привязал собачонку к ограде и колол ножиком. Перепуганная собака была готова отгрызть себе ногу, только бы вырваться. Я подсмотрела у знахарки один магический знак. Она всегда его чертила, когда хотела наказать тех, кто ее обманывал. Я, недолго думая, нарисовала в воздухе такой же знак. Когда все получилось, у меня не было ни страха, ни удивления. Нож выпал и вонзился этому поганцу прямо в ладонь другой руки.

Аритон молчал. Элайра разжала плотно сомкнутые пальцы и докончила свой рассказ.

— По закону, меня могли сжечь, невзирая на возраст. Я осталась в живых лишь потому, что кориатанки пообещали вылечить мальчишку, а меня — навсегда забрать в свой орден. Потом я узнала, что без их помощи сынок мэра остался бы калекой. Его поранил не столько ножик, сколько моя отчаянная магия.

Элайра повернула голову и взглянула на Аритона. Словно два кусочка кварца, блеснули ее глаза. Слабый, едва уловимый запах ее тела, не успев пробиться сквозь ткань кофты, растворялся в густом аромате кедра.

— Я понимаю, каково было тебе, — почти шепотом сказала она и, кашлянув, дабы скрыть охватившую ее дрожь, добавила: — Столько лет прошло, а тот случай до сих пор мне снится. Я даже не знаю, что сталось с собачонкой: спасла я ее или нет.

Аритон молчал, погрузившись в свои мысли. Испугавшись, что должно быть, снова зашла слишком далеко, Элайра взглянула на него магическим зрением. И переплетенные пальцы, и склоненная голова — каждая частичка его тела была наполнена невыносимой тоской. Девушке захотелось протянуть к нему руки и попытаться сплести нить полного взаимного доверия. Лучшего момента, чем сейчас, она вряд ли дождется.

Однако что-то внутри нее не позволило поддаться этому порыву.

Тогда, резко нарушив ночную тишину и размышления Аритона, Элайра вдруг спросила:

— Интересно, а что бы сказал твой дед о моем поступке? Я ведь жизнь какой-то псины поставила выше жизни человека!

— Думаю, он сказал бы, что собака заслужила большего сострадания, поскольку не причинила тому мальчишке никакого зла. Дед хоть и учил меня думать самостоятельно, но очень ясно предупреждал о правильном выборе жизненного пути. Он говорил: «Невозможно сочетать в себе мага и правителя». — Аритон шумно хлопнул себя по коленям. — Жаль, я тогда не послушался деда. Мне не пришлось бы терять свободу.

В траве стрекотали невидимые сверчки. Им вторили монотонные трели козодоя. Пока Аритон развлекался, подражая его голосу, Элайра вспоминала все, что услышала сегодня от Повелителя Теней. Халирон научил его говорить ясно и кратко. Вычленить главные фразы было нетрудно: «Ведь и взрослые, и дети гибли ради меня, ради их наследного принца! Поэтому я никогда не примирюсь с тем, что случилось на берегах Талькворина».