Стеф Свэйнстон - Год нашей войны

• Название: Год нашей войны
• Автор: Стеф Свэйнстон
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-19754-0

Дебют Стеф Свэйнстон в литературе оказался невероятно успешным. Увлекательный и совершенно нетрадиционный для жанра фэнтези роман получил не только признание у читателей, но и высочайшую оценку критиков и в 2005 году был удостоен премии Crawford, а также вошел в число номинантов премии John W.Campbell, присуждаемой лучшим авторам, пишущим в жанре фантастики и фэнтези.

В мире, созданном автором, обитает раса крылатых людей, не умеющих летать, и раса людей, которые живут среди холодных горных пиков. А еще есть бессмертные, в чью задачу входит оберегать простых обитателей Четырехземелья от безжалостных Насекомых-убийц размером с пони, ибо эти жуткие твари пожирают людей и пядь за пядью захватывают земли. Война с ними длится уже две тысячи лет, но вот наконец происходит событие, которое, возможно, станет началом конца затянувшейся битвы. Над полем боя возникает мост — вернее, половинка моста, ведущего в никуда...

---

Я указал на худощавую девушку.

— Кто это?

Он пожал плечами и отвернулся, но я схватил его за локоть и рванул к себе.

— Да так… сучка какая-то, — промямлил он.

— Как зовут эту сучку? — продолжал наседать я.

— Янт, держись от нее подальше. Она не совсем… Скажем так, она немного странная. — Его тонкие губы растянулись в нервной улыбке.

— Ты сам чертовски странный, Ласканн, и мне не нужны твои советы. Если ты мне не скажешь, разозлюсь. Три… Два…

— Женя Дара!

Я отпустил его, и он потер свой костлявый локоть.

— Она Дара… — повторил он. — Дочь Лабры, так что… наполовину моя сестра.

— Я не знал, что у Лабры была дочь.

— Он не хотел, чтобы ты знал, Янт.

Любопытство оказалось сильнее интереса к узкоплечей девушке.

— Что, в конце концов, случилось с Лаброй? — с интересом спросил я.

Ласканн пожал плечами; надо сказать, он был прямо-таки создан для этого жеста.

— О… Его убила жена, — просто ответил он.

Я налил себе еще виски и опустился на стул рядом с барной стойкой. У меня было ощущение, будто я иду по лезвию бритвы. Когда волею судьбы на моем пути появляется нечто столь же притягательное, как в данном случае эта девушка, мне трудно поверить, что я не просочился в чью-то чужую жизнь. Меня охватило чувство нереальности происходящего, я даже задрожал от наслаждения. После минутного изучения моей физиономии Ласканн убедился в том, что я полон решимости.

— О нет, только не это, — тихо пробормотал он с легким дарклингским акцентом, по которому я так скучал.

— Почему я раньше ее не видел?

— Янт, я… Хорошо. Она нечасто сюда приходит — только когда погода в горах совсем ужасна. Все остальное время она на Чире или Гридериче.

— Правда? И что же она там делает?

Тонкий лед терпения Ласканна треснул, и он сказал мне, что, возможно, мне стоит спросить у нее самой.

— Она — одинокий волк, это все, что я знаю, — с горькой усмешкой добавил он.

Ласканн видел, как я хотел ее. Похоть просто разбирала меня. Я подумал о том, что такого шанса мне не представлялось с тех самых пор, как меня отвергла Деллин. И вот он — новый шанс. Последний. Я должен был овладеть ею.

— Она выше ростом, чем Деллин, — промурлыкал я, размышляя вслух.

Бармен уловил мою ремарку.

— Угу, — хмыкнул он. — Я знаю, что тогда случилось.

— Смертные не могут этого помнить.

— Янт, о твоем полном провале с Широй Деллин здесь ходят легенды.

То было сто лет назад. А это — здесь и сейчас.

— Каких мужчин она предпочитает? — спросил я, указав пальцем на Женю.

Горечь в голосе Ласканна превратилась в жалость к самому себе.

— Не знаю, — признался он. — Она не позволит мне и близко к ней подойти.

Весь следующий день и всю ночь я был занят только тем, что, практически выпрыгивая из штанов, пытался привлечь ее внимание. Однако все мои усилия оказались тщетны — Женя не замечала меня. Я не мог понять, почему ее мир был настолько чужд даже мне. Но мотивов для подобного поведения насчитывалось всего лишь три: упрямство, наличие кавалера либо просто тупость. Но я не мог ничего с собой поделать — она была настолько же красива, насколько недосягаема, правда, кроме того, еще и алкоголичка.

Когда в наркотическом тумане я по ошибке назвал ее Деллин, она просто улыбнулась, обнажив белые как снег зубы. Я купил ей виски, и она выпила его (как только я принес) и даже не поблагодарила меня. Все мои ухаживания оставляли ее совершенно равнодушной, и это заставляло меня еще сильнее желать ее. Она отказывалась танцевать. Карты? Она не умела играть. Истории о других землях? Ее они совсем не интересовали. Не хотела бы она, чтобы я проводил ее до дома? Ответом на такое предложение был взрыв холодного смеха, который рассыпался маленькими льдинками у моих ног.

Лицо риданнки было по-мужски грубовато, но все компенсировали высокие точеные скулы и изящный подбородок. Изо дня в день Женя красовалась в одном и том же одеянии — тонкий жилет и короткая юбчонка. Она была слишком длинноногой, худой и мускулистой и ничем не напоминала пышнотелую Деллин, однако это не мешало мне направить на нее свой гнев, не притупившийся с годами.

Когда все спали, я не мог уснуть — я думал о Жене. Эти мысли сжигали меня, и я пытался подавить их инъекциями сколопендиума. Но желание бурлило во мне, подобно талой воде. Острейшее желание. Я должен был овладеть ею. При авианском дворе мне помог бы грамм кантарида, но в заснеженных горах достать его было невозможно.

Я хотел Женю. Какова была бы погоня за ней! Я поймал бы ее. И потом завалил бы в снег.

Или трахнул бы ее в теплой, мягкой кровати, пока окно заметает снегом. Я хотел, чтобы она скакала на мне, хотел видеть, как мышцы этих длинных ног напрягаются и снова разглаживаются под кожей. У меня снова встал. Я был настолько возбужден, что мне казалось, будто сердце колотится у меня прямо в паху. И все из-за Жени. И за это она должна была ответить. Лежа на соломенном тюфяке, я одной рукой мял свои яйца, а другой — тер твердый пенис. Член у меня не очень толстый, зато довольно длинный, с гладкой головкой. Эти накрашенные ногти принад-лежат ей. Рука, сжимающая мой пенис, тоже принадлежит ей, и она двигает ею. Вверх-вниз. Ее тело растянулось подо мной. Маленькие груди побелели от холода. Кошачьи глаза сияют удовольствием. Когда я кончу, я сделаю это ей в рот. Я вздохнул. Это просто похоть, Шира. Это всегда было не столько «люби их и оставляй», сколько «трахай и сваливай».

В последнюю ночь я был уже на пределе. На следующий день меня ожидали в Замке, и я готовился к длинному, тяжелому полету. Я слишком серьезно подсел на наркотики, у меня кончились деньги, и с Женей Дарой ничего не получалось.

— Ты облажался, Комета, — радостно сказал Ласканн.

— Еще нет, тупица. Еще нет, будь ты проклят.

— Ха! Попробуй еще раз — лет через сто! И все же — зачем тебе нужна эта угрюмая сучка?

Затем, что она — частичка гор, которая станет воспоминанием. Затем, что она — риданнка, быстрая и дикая. А еще она похожа на меня, Ласканн, мы с ней одной породы.

Я — дитя изнасилования, как и Ласканн Шира. Я очень жалел его мать, ибо мог представить, что она чувствовала, когда на нее набросился Лабра. Люди гор считают незаконнорожденность проклятием, передающимся по наследству.

Я протирал барную стойку локтями, чувствуя странную слабость. Мои движения были заторможенными, я даже забыл о Жене, но она сама напомнила о себе, когда начала проталкиваться мимо меня. Обычно она избегала контактов, но сейчас хотела знать, почему кончилась выпивка. Она пришла снаружи, куда посетители выходили, чтобы справить малую нужду у задней стены бара. Ее кожа была холодной, хотя лицо порозовело, а сама она казалась взволнованной. Я видел, как она провела рукой по подолу своей юбки.

— Что мне сделать для вас? — спросил я. Тишина. — Милая леди, — продолжил я, — возможно, мы никогда больше не увидимся.

Дара подошла ко мне настолько близко, что я смог обнять ее за талию. Она была очень стройной, и я легко обвил ее одной рукой.

— Я хочу тебя, — честно признался я.

— Тогда догони меня! — бросила она и помчалась прочь.

Она легко перепрыгнула через скамью, перемахнула через груду лыж и была уже за дверью, а я даже не успел закончить вдох. Позади меня заскулил Ласканн. Казалось, он готов бросить бар и кинуться за ней. Я снял перевязь с мечом и бросил ему.

— Оставайся здесь, — приказал я. И унесся прочь. Я побежал.

Ледяной ночной воздух обжигал легкие. В глотке быстро пересохло. Дорога была завалена снегом. Женины следы вели наверх. У меня тоже длинные ноги, к тому же я Вестник. Я мчался по ее, ел еду с огромной скоростью. Однако ее нигде не было. Она просто исчезла. Боже, как же она быстра! У нее не было крыльев, но в остальном она была почти равна мне. Я надеялся только на то, что она быстро устанет.

Я взбежал на возвышенность и оказался на узком плато над Скри. Женя держалась ближе к краю. Я прогнал сомнения и сосредоточился на беге. Быстрее. Одна нога перед другой, и так несколько часов. Мое сердце колотилось от наркотика и виски. Женя мелькала передо мной, подобно черному призраку. Смотрю на свои собственные тонкие ноги. Страсть — лишь осколок льда в моем сознании. Тени прыгали по снегу и обледеневшим деревьям. Мы начали петлять между ними, и я подумал, что там она остановится. Но Женя не намерена была сдаваться. Она искала место получше. Я хотел укусить ее, быстро и больно.

Мы забрались на очередной уступ, зажатый между двумя заостренными гигантскими столбами. Кварц — это каменный снег, гранитная пена. Она была впереди и думала о беге, а я — о сексе. Мы неслись вверх, направляясь к заснеженной вершине Кланнича, к которой вели отвесные белые стены. Послышался треск, когда она промчалась по тонкому льду едва замерзшей горной речушки.

Из-за переполнявшего меня желания бежать было крайне тяжело. Я видел, как впереди, на некотором расстоянии от меня, она начала взбираться на высокий уступ. Пока я приближался, она уже вовсю карабкалась вверх. Оказавшись у подножия, я взглянул на нее — Женя была уже довольно высоко. Я положил руку на заледеневший камень. Холодный. Серый. Видишь, это не сон. Я трахну эту сучку, подумал я. Я попытался отдышаться и согнулся, кашляя и отплевываясь.