Михаил Ахманов - «Ворон»

• Название: «Ворон»
• Автор: Михаил Ахманов
• Издательство: Издательство «Крылов»
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2006
• ISBN: 5-9717-0359-5

Путь от Вест-Индии до России неблизок и нелегок. Через две недели после начала похода «Ворон» попал в ураган, и его отнесло к югу, к Канарским островам. Там, едва утихло море, пришлось вступить в бой с сорокапушечным испанским галеоном. Что ж, нет худа без добра — теперь Андрей Серов сможет привести на родину два военных корабля вместо одного. От такого подарка царь Петр, стремящийся сделать Россию сильной морской державой, откажется вряд ли.

Но судьба приберегла для Андрея новый сюрприз. Невдалеке от африканского берега на его суда напали магрибские пираты. «Ворону» удалось отбиться, а вот «испанец» отправился ко дну. Часть призовой команды уцелела, но попала в руки африканцев. И среди пленных — красавица Шейла, жена Серова.

---

На третий день, ранним утром, отряд отправился в дорогу. Город покинули мелкими группами по три-четыре человека, под видом торговцев и погонщиков. Мушкеты, сабли и запасы пороха и пуль были надежно укрыты рогожей и походили на тюки с товаром; припасами — вяленой бараниной, лепешками и финиками — набили корзины и мешки; люди, в низко надвинутых чалмах, с лицами, закрытыми от пыли кисеей, ничем не отличались от других бродячих коробейников, возивших вдоль побережья Магриба посуду, ткани и недорогие украшения.

Миновали, не собираясь вместе, нищие окраины с глинобитными лачугами, потом — обширную территорию с особняками знати; тут зеленели сады, журчали арыки, и в воздухе плыло благоухание цветущих персиковых деревьев. Встретились в условленном месте и повернули на северо-восток, к горам. Их склоны постепенно становились круче, плодородная земля делалась все более твердой и каменистой, сады кончились, начался лес с раскидистыми пробковыми дубами и почти непроходимым подлеском. Но мавр шагал вперед с уверенностью опытного проводника, отыскивая то ли по собственному разумению, то ли по советам аль Рахмана узкие, едва заметные тропинки. Как пояснил Абдалла, местность между горами и морем называлась Телль, и сейчас они находились на южной ее окраине. В горной чаще, где можно было встретить берберийского льва[97], муфлона или стадо диких кабанов.

К полудню отряд углубился в горы, и Абдалла нашел еще одну тропу, ведущую прямо на восток. Под густыми древесными кронами было прохладно, люди и животные двигались в бодром темпе, не ощущая усталости, и Серову чудилось, что впереди их ждет не схватка с жестоким врагом, а пикник с шашлыками. Вокруг буйствовала весна, более щедрая и яркая, чем жаркое лето в Подмосковье. В узких глубоких каньонах, заросших розовыми цветущими олеандрами, слышался рокот бегущей воды — то ожили сотни уэдов[98], питаемых снегом горных вершин. Эти вершины, то каменистые и покрытые жесткой травой, то одетые льдами, высились над изумрудным поясом лесов; волнистые очертания ближнего хребта и дальних, еще более высоких, словно текли бесконечной чередой с запада на восток, радуя глаз фиолетовыми, голубыми и розовато-лиловыми переливами. Вверху синело небо, разорванное в клочья древесными кронами, и солнечный свет, пройдя сквозь зеленый полог, падал на землю тысячей призрачных, полных сияющих искр колонн.

Шагая вслед за Абдаллой, Серов вспоминал службу в Чечне, не очень долгую — был он там пять месяцев, — но оставившую след. Точнее, следы, и в душе, и на теле… Вертолет со всем их взводом упал, подбитый ракетой, Серов и его сотоварищи чудом остались в живых — спасло искусство пилота да то, что летели метрах в десяти над лесом. Первый случай, когда смерть рядом прошла и по лицу крылом задела… Первый, но не последний; потом в бэтээре горел, трех ребят потерял из вверенного под команду взвода и сам был ранен. Чечня — южный край, там тоже горы и леса, пусть не такие роскошные, как здесь, однако похоже… Львы не водятся, зато под каждым кустом — по снайперу… Мог ли он тогда представить, что занесет его в Вест-Индию, а после — в Африку?.. Мог ли вообразить, что станет пиратским вожаком и поведет своих бойцов против другого пирата?.. Что будет у него фрегат с медными пушками, команда их сотен висельников и любимая жена, родившаяся в семнадцатом веке?.. Чушь, абсурд! Однако… Позади зашелестели голоса. Серов прислушался.

— Разрази меня гром! — Это был Мортимер. — Не худо бы пошарить в доме у Одноухого козла… Домишко, видать, богатый!

— Хр-р… Кр-ретин ты, Мор-рти, пустая башка! Наше дело — Стур-ра с пар-рнями отыскать, взять Кар-рамана и девчонку — и смыться по-тихому. А ты — по-шар-рить, пошар-рить… В волосне своей шар-рь и блох лови!

— Стур, девчонка капитанова… отыскать, освободить… Это все очень бла-а-родно, Хрипатый, но отчего не уцепить какую ни есть мелочевку? Колечко там, монету или камушки… Батюшка мой покойный говаривал: от пустых карманцев в душе печаль, а в животе…

— Ведр-ро помоев на твоего батюшку! Если задер-ржишься — бр-росим! Пусть сар-рацины яйца тебе отр-режут и скор-рмят псам!

— Ты, боцман, не горячись, — раздался голос Брюса Кука. — Морти, конечно, трепло, но по большому счету прав. Взять усадьбу — и ничего не тронуть?.. Это не по обычаю! Это…

Конец фразу потонул в гуле голосов:

— Серебро и посуду брать не стоит, но золотишко…

— И камушки, камушки!..

— Все одно, сарацины сами разграбят, моча черепашья…

— Обшарить по быстрому…

— А чтобы в доме не вопили, всех — на нож!

— Всех нельзя. Одноухого капитан трогать не велел.

— Его и не тронем. А остальных…

Серов обернулся, оглядел свою ватагу и произнес:

— Лес тут густой и ветви у деревьев крепкие. Кто хочет на них повисеть? Ты, Мортимер?

Позади воцарилось молчание. Потом Хрипатый буркнул:

— Слышали капитана, недоноски? Ну, так шевелите костылями поживей!

«Как дети малые», — мелькнула мысль у Серова. В его цивилизованные времена алчность рядилась в разные одежды, прикрываясь то благом народным, то заботой о своем семействе или государственными интересами, но здесь она была неприкрытой, как язвы на теле нищего. Высокие понятия о долге, верности и рыцарской чести соседствовали с корыстью, жестокостью и злобой; на одном полюсе был де Пернель, на другом — пожалуй, Тегг, с его советом не доискиваться правды, а стрелять. Самое странное, что оба были дороги Серову. «Контрасты эпохи», — подумал он и вздохнул.

Часа за два до заката, одолев десяток миль, они остановились и принялись обустраивать лагерь. Развьючили мулов и пустили их пастись, развели костер, набрали воды в ближнем ручье, и скоро в лесу запахло жареным мясом и подогретыми над огнем лепешками. Для ночлега Абдалла выбрал прогалину на горном склоне, заросшую травой. С юга, запада и востока ее обступали густой кустарник и могучие кедры, ниже зеленел дубовый лес, а на горизонте темнели скалистые вершины, словно войско марширующих гигантов в причудливых шлемах. Солнце висело над далеким хребтом, от скал и деревьев протянулись длинные тени, накрыв людей вечерним сумраком. Стало прохладнее, и корсары жались к огню.

— Когда-то тут быт равнина, — произнес Абдалла, вытянув руку на север. — Совсэм ровный мэсто до самый морэ. Гора, много гора, стоят в западный край — там, где нынче правит Мулай Исмаил.

— Это невозможно, — возразил Серов. — Тут всегда были горы — по крайней мере, всегда на людской памяти.

— Людской памят — короткий, дон капитан. Суфии сказат: памят — как слэд вэрблюда в пэсках: дунэт вэ-тер, и слэда нэт. — Мавр помолчал, огладил бородку; в его темных глазах мелькали отблески костра. — Давно это случилос… Горы из западный край рэшит поклонится Аллаху, а гдэ это сдэлат лучше, чэм в Мекка? И горы пойти на восток… Одни горы был богаты с золото и серебро, другой — бэдны, и потому нанялис слугами богатых гор, трэтий свэршать хадж благочэс-тия, чэтвертый шэл, чтобы вымолит прощэние за грэхи умэрших гор, тэх, что нэ успэли увидэт свэт божьей истины… Самый могучий горы шагал в чалма из облаков, а впэреди быт Джэбел Загуан, подобный льву — тот, что сэйчас стоит у Тунис.

Легенда, понял Серов, он рассказывает легенду! Должно быть, эта история насчитывала тысячу лет — столько, сколько арабы жили на берегах Западного Сре-диземья.

— Дэн был жаркий, и когда пришла ночь, один гора захотэл совэршит омовений. Долго искал вода, потом найти болото, влэз в нэго и застрял. Нэ выбратся ему! Начал плакат и стонат, и услышат его Загуан и всэ другие горы. Они остановится и думат, как помоч. Но тут спустилас тьма, а джинны — тэ, что почитал нэ Аллах, а Иблис, — послал ужасный холод, и всэ горы-паломник замэрз и погрузился в сон. Вэчный сон, глубжэ смэрт! Так они и стоят вдол морской бэрег, стоят много-много лэт, и будут стоят, пока…

В кустах раздался шорох, корсары вскочили и бросились к деревьям, подальше от света костра. Этот переход от покоя к готовности биться с неведомым врагом был стремителен; миг, и мушкеты глядят в лесную чащу, палаши обнажены, глаза сверкают хищным блеском.

— Кабан, — сказал Жак Герен.

Безъязыкий Джос Фавершем, обладавший отличным нюхом, замотал головой.

— Джос говорит, что от кабана должно вонять, а вони он не различает, — прокомментировал Брюс Кук.

— Тогда баран!

— Горные бараны тоже вонючие. В кустах снова хрустнуло.

— Не звер-рь, человек, клянусь пр-реисподней! — рявкнул боцман. — Звер-рь бы смылся, а этот чего-то высматр-ривает!

— Олаф, Эрик, Стиг, заходите слева, Джо, Алан и Люк — справа, — распорядился Серов. — Остальные будут со мной. Ну-ка, парни, найдите мне этого кабана!

Шестеро корсаров исчезли в зарослях. Послышались шум, ругательства, чей-то сдавленный вопль, и не прошло и пяти минут, как из кустов вылез Стиг. На его плече, отчаянно дрыгая босыми ногами, болтался парень в рваном балахоне, подпоясанном веревкой. Стиг опустил добычу у костра, пленник ринулся было бежать, но скандинав ухватил его за длинные черные волосы. Глаза паренька испуганно блестели. На вид ему было лет пятнадцать.