Ирина Юрьева - Только любовь

• Название: Только любовь
• Автор: Ирина Юрьева
• Жанр: Фэнтези

В Агеноре пропал документ, угрожающий безопасности города. Маги не могут найти похитителя. Чтобы узнать правду, они решают пригласить в город Искателя «Ордена Правды».

По рекомендации Хейда, который вернулся в Гальдор, Ливтрасир выбирает Илану. Он знает, что эта женщина несколько раз помогала бывшему Человеку Двора в очень сложных делах.

Руни не одобряет решения мужа. Она понимает, что приезд Иланы опасен. Эта яркая и очень умная женщина не уважает людей. Для Иланы любое серьезное дело ? предлог, позволяющий ей доказать окружающим, что она лучше других. Ей нельзя доверять.

---

– Спасибо, красавица, – слегка коснувшись щекой крыла мышки, шепнул он. – А то я совсем замечтался.

Мышонок, вспорхнув, полетел к краю озера. Эрлу пришлось опустить свою спутницу, чтобы пройти по гряде камней, не замочив ног. Илана вела себя так, словно не понимала, что делает. Она как будто боялась разжать руки и отпустить шею Эрла.

– Мы скоро дойдем, – сказал он, чтобы вновь успокоить ее. – Хочешь пить?

Илана опять ничего не ответила, словно не слыша вопрос. Но когда, миновав озерцо, Эрл присел, зачерпнув рукой воду, она тоже стала пить. (Фляжка Иланы вместе с мечом и поясом сгинула в бурной реке.)

Мышка явно решила лететь с ними дальше.

– Хозяйка пещер приглашает гостей осмотреть ее дом, – пошутил Эрл, стараясь немного взбодрить свою спутницу.

Шутка прошла незамеченной.

Дальше Илана пошла сама. Она не выпускала его руки, словно боясь, что отстанет, заблудится и пропадет. Осторожно ведя ее между обломков, Эрл думал о том, что осталось у них позади.

Повстречавшись в пещере, они понимали, что у них есть одна общая цель: выбраться на поверхность, спастись. Эрл был ранен, Илана не видела в сумраке. Но, понимая рассудком всю важность поставленной цели, оба играли в игру, разную по внешней форме, но удивительно схожую внутренней сущностью.

Каждый доказывал спутнику, что он сильнее и лучше. Зачем? Чтобы обезопасить себя. Эрл - играя в героя, который всегда и во всем безупречен, Илана - используя женские чары. Оба считали привычную маску прекрасной защитой, а образ требовал сил, отвлекая от главной задачи, хотя оба думали, что движутся к выбранной цели прямым путем.

Зеркало было кривым. Эрл впервые встречался с подобным. Куски полированной бронзы были вмурованы в стены пещеры неведомым способом. Фрагменты зеркала выгнули так, что любой человек, отразивший в них, выглядел, как урод. Вся поверхность металла была отшлифована, и отражала детали лица и одежды, вплоть до мелких прыщиков и стежков нити, скреплявших куски ткани.

– Зачем оно? – удивился Эрл, глядя, как гребни металла меняют лицо, деформируя его черты. – Для чего?

Илана шла рядом, крепко держа его локоть. Она не видела зеркала. К счастью. Эрл не мог представить, чтобы подобное зеркало нравилось женщинам. Оно, скорее всего, нагнало бы тоску.

– А ведь зеркало – это наш взгляд на себя и на жизнь, – вдруг пришло ему в голову. – Мы очень сильно гордимся какою-то частью своей души, укрупняя ее до огромных размеров, а что-то вообще не хотим замечать. Мы уродуем сами себя, полагая, что делаем лучше. Когда нет гармонии – нет красоты. И нет счастья. Благие намеренья…

– Кто здесь? – спросила Илана, прильнув к нему.

– Это летучая мышка. И зеркало. Оно кривое. Оно нас уродует, делая очень нелепыми.

– Зачем?

– Не знаю.

– Те, кто его создал, хотят запугать и лишить сил?

– Я думаю, нет. Показать, как смешон тот, кто хочет казаться другим, чем он есть, подчиняясь чужому желанию.

– Да? Хочешь мне доказать, что ты умный?

– Конечно, – ответил Эрл, точно скопировав тон.

Он был рад, что Илана приходит в себя и уже начинает шутить. Эрл был не уверен, что с ней все в порядке. Испытанный шок мог сказаться. Когда Эрл вбирал в себя «кокон», он знал, для чего это делает, и был уверен в себе, но Илана едва не лишилась рассудка.

Илана не могла уловить, о чем Эрл думал, но ощутила тревогу.

– Мне страшно, – сказала она. – Страшно и одиноко. И холодно.

Ее слова удивили. Огонь выжег страх до конца, вокруг было тепло и спокойно. Грози им опасность, Эрл понял бы это куда раньше.

– Мы идем к люку. Дорога вполне безопасна.

– Возьми меня на руки. Как тогда.

– Ты что, не можешь идти?

– Не хочу.

До встречи со сгустком Эрл не сумел бы выполнить просьбу Иланы. За несколько дней в катакомбах без света и пищи он тоже устал. Много сил отняла рана и постоянные споры. Но, выпустив страх, что дремал в глубине, Эрл почувствовал мощный прилив сил.

Конфликт, поглощавший энергию, был порожден тем, что каждый, подобно волшебному зеркалу, отражал то, что другой не хотел признавать в окружающем мире. И что мучительно остро влекло к себе. Лучше вообще отрицать, что нуждаешься, чем обнаружить, что именно ты не способен принять эту часть бытия, потому что ее не достоин.

Весь жизненный опыт Иланы учил, что любой человек ищет способ использовать тех, кто с ним рядом. Обжегшись несколько раз, она стала себя убеждать, что чем праведней маска, тем хуже нутро, и Илана должна быть одна. Разрешив себе верить красивым словам и поступкам, она испытает боль. Чем сильнее ты хочешь быть с ней понимающим, нежным, заботливым, тем она больше провоцирует на откровенную грубость. Илана считает, что открывает обман лицемера, не видя того, что агрессия – просто ответ на ее поведение.

После знакомства с Гутруной, еще не достигнув пятнадцати лет, Эрл открыл, что женщина может использовать страсть как приманку. Она презирает мужчин, поддающихся чувству, и видит в них лишь инструмент для своих целей. Выяснив это, Эрл перестал реагировать на провокации. Он не верил им.

Но, отрицая такую любовь, Эрл не раз задавался вопросом, почему никто не пытался заигрывать с ним. Даже Альвенн, певица, которую он защитил, и которая стала потом женой Норта, в те дни тосковала по Орму. К нему обращались за помощью, от него ждали поддержки, но страсть вызывал старший брат.

И потом, в Агеноре, он явственно чувствовал, что привлекает к себе либо новых Гутрун, просчитавших заранее, что может дать Ливтрасир, либо юных восторженных девочек, видящих в нем воплощение некой мечты, совершенно не связанной с жизнью.

Любовь Руни тоже была лишена огня страсти. Сначала они ощущали такое родство душ, такую взаимную нежность, что мысли о том, что их чувство могло быть ущербным, казались огромною глупостью. Упрекнуть жену в том, что ему не хватает ее ласки, было нельзя. Но готовность, с которой она исполняла «супружеский долг», наводила на мысль об излишней, почти ненормальной покорности. Прямой отказ, с точки зрения Эрла, подчас был бы лучше подчеркнуто мягкой заботы, скрывающей горечь и чувство вины.

Постепенно Эрл начал считать, что с ним что-то не так. Руни просто не хочет его обижать, говоря вслух о том, что ей с ним плохо. Она любит и не желает ему причинить боль. Боясь его ранить, жена предпочтет промолчать, чтобы не разрушать то, что есть. И Эрл тоже молчал, опасаясь ее потерять.

Эрл уверил себя, что ему хорошо. Что их чувство важнее и глубже простых примитивных порывов. Стремленье Иланы растормошить его вызвало мощный протест. Эрл боялся опять убедиться, что не в состоянии дать радость женщине. Не важно, скажет Илана об этом вслух или смолчит. Он поймет. А еще хуже был страх нарушить свод правил, которые он признавал. Подвести тех, кто верит ему, причинить боль жене. Отвергая возможность понять до конца, от чего отказался, он вызывал ярость Иланы, считавшей, что Ливтрасир унижает ее лицемерным притворством.

Оба они были правы. Судьба их свела, чтобы каждый узнал и признал то, что он отвергает, боясь испытать слишком сильную боль.

Летучая мышка, метнувшись к большой плоской глыбе, утыканной множеством лезвий, вцепилась в огромную скобу, служившую верхним креплением. Любой канат, даже самый надежный и прочный, давно бы уже сгнил, но ржавая цепь толщиною в запястье ребенка, насквозь проржавев, продолжала держать смертоносный груз. Люк на полу под нависшею глыбой ощерился множеством кольев и острых мечей, не утративших блеск. Ловушка, похоже, сломалась очень давно.

Эрл облегченно вздохнул, опуская Илану на пол. Он здесь не был, но знал это место по картам из зала Запретного.

– Мы почти дошли. Еще три поворота, потом большая петля. А еще – боковой коридор, по которому можно попасть в ту пещеру, которая раньше, при Мастерах, была детскою спальней. Оттуда до люка рукой подать.

– Я не хочу выходить.

– Почему? – удивленно спросил ее Эрл.

– Я устала, мне холодно.

– Ты заболела?

– Мне страшно. Страшно остаться одной, – продолжая сжимать его руку, сказала Илана.

– Там, наверху, ты не будешь одна. С тобой будут другие.

– А ты?

– Я тоже. Я помогу тебе, но…

– Поцелуй меня, чтобы мне стало тепло.

– Хорошо, – прикоснувшись губами к горячей щеке своей спутницы, мягко сказал Ливтрасир.

– Не так!

– Тише… Нам нужно идти.

– Ты со мной или нет?

– Сейчас да. Я тебе благодарен за все, что здесь было. И я никогда не забуду…

– Я тоже… Возьми меня на руки.

– Ты как ребенок.

– Я женщина.

– Да. Ты красивая умная женщина.

– Я так устала…

Эрл начинал понимать, чем грозит ему чувство Иланы. В пещере, позволив себе овладеть ее телом, Эрл просто хотел ощутить, что способна дать страсть, когда души молчат. Есть страх смерти, есть плоть, и есть жажда физической радости. Просто желание жить, а не думать. Не важно, что будет потом. Только здесь и сейчас.