Грэм Макнилл - Зубы Урсуна

• Название: Зубы Урсуна
• Автор: Грэм Макнилл
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 5-91181-189-8

Империя вновь готовится дать отпор ордам Хаоса, и на этот раз война обещает быть жесточайшей. Молодой посол Каспар фон Велтен направлен императором в Кислев, где располагается гарнизон Империи. Именно Каспар должен навести порядок на местах: разогнать проворовавшихся бюрократов, подготовить запасы продовольствия, повысить боевой дух армии. Он еще не знает, какие изощренные ловушки готовят ему демоны, как сложно отличить своих от чужих и какую цену придется заплатить за победу над Хаосом.

---

Задумав отнести в свою комнату легкий ужин, он тихо выругался, вспомнив, что в посольстве нет кваса; Софья позаботилась о том, чтобы спиртное, все до капли, вылили в сточную канаву, дабы не искушать Павла.

Каспар пожал плечами. Что ж, наверное, это к лучшему; в данный момент алкоголь – последнее, что ему нужно. Возможно, сегодня вечером он вбил завершающий гвоздь в крышку гроба своей карьеры посла, но будь он проклят, если собирается встретиться с последствиями случившегося с похмелья. Он отрезал несколько ломтей хлеба, сыра и ветчины, приготовил сладкий травяной отвар, взял свечу и, прихватив все это, зашагал вверх по лестнице в свою спальню.

Коридоры тускло освещали сальные огарки, мигающие на дующем снизу сквозняке, здесь было тихо, и Каспар этому радовался. Он не желал сегодня ни с кем разговаривать – хорошо бы просто урвать пару часов сна до того, как забрезжит рассвет.

Он открыл заднюю дверь своих покоев и поставил ужин на столик возле кровати. Посреди постели виднелся округлый выступ – бронзовая грелка, наполненная горячими углями, согревала простыни. Посол наклонил свечу, взятую из кухни, чтобы зажечь лампы по бокам от кровати.

Уловив уголком глаза что-то странное, он остановился и прислушался: из-за соседней двери, ведущей в кабинет, до него донеслись шелест бумаги и мягкие глухие шлепки. Подняв свечу и оставив лампу незажженной, он стиснул свободной рукой пистолет. В это время ночи в его кабинете никого не должно быть, и разум посла наполнился темными подозрениями по поводу того, кто именно там может находиться.

Двигаясь осторожно, чтобы не спугнуть вторгшегося в чужие покои, Каспар приблизился к дверям кабинета. Злость нарастала в нем с каждым шагом. Он знал, что следовало бы спуститься и предупредить стражу о нарушителе, но и без того скверное настроение наполняло его жаждой самому расправиться с ублюдком. Он взвел курок и увидел в щели под дверью промельк света и быструю тень.

Подняв оружие, он сделал глубокий вдох и распахнул дверь.

– Не двигаться! – рявкнул Каспар, врываясь в комнату. – Я вооружен.

Он увидел грузную фигуру, склонившуюся над его конторкой, и готов уже был повторить предупреждение, когда узнал человека, роющегося в ящиках его письменного стола.

Павел. Это был чертов Павел.

V

Саша Кажетан застонал – он неловко пошевелился, и цепи, охватывающие запястья, впились в ободранную едва ли не до костей плоть. Его мир неимоверно сузился – он знал теперь только боль и голод и приветствовал их. Его истинное «я» разъедало последние остатки здравого разума человека, и в мозгу его вертелись лишь смутные мысли о насилии и смерти.

Он знал, что его жажде искупить грехи уже никогда не утолиться, и безмолвно молил о смерти любое божество, которое, быть может, еще не покинуло его. Но смерть не забирала его. Кажется, даже царство Морра отвергло его. Он не мог винить стражей мира мертвых: в конце концов, кому нужна такая порочная душа, как его?

Он смирился со своим жребием – с вечностью страданий и голода в этой темнице, где нет ничего, кроме мерной капели воды и паршивых крыс.

Одна из этих особей сидела сейчас возле дверей – она протиснулась в камеру сквозь зазор между ржавой железной створкой и рассыпающейся кладкой. Сейчас она скреблась в дыре, выгребая из нее сырые обломки кирпичей, преследуя какую-то свою непостижимую цель.

Кажетан наблюдал за крысой, потеряв счет времени, зачарованный ее прилежным трудом. Наконец она закончила работу и повернула к нему мордочку, пискнув что-то, словно пытаясь передать некое сообщение. Он сделал вид, что ничего не заметил, и грызун шмыгнул ближе, заверещав еще настойчивее.

Он резко выбросил вперед ногу. Крыса метнулась в сторону, но недостаточно проворно – пятка бойца угодила ей по спине и сломала хребет. Человек криво усмехнулся, глядя, как задергался и умер грызун. Пусть он и раздавлен, пусть от него осталась лишь оболочка, но он все еще быстр. Он ногой подтащил к себе зверька, нагнулся и впился зубами в мохнатое брюшко.

Саша чувствовал, как хрустят под его гнилыми зубами тонкие косточки, и смаковал теплую кровь грызуна, хлынувшую ему в рот живительным нектаром. Он проглотил хрящеватый кусок мяса, жадно оторвал еще один и вдруг осознал, что за ним наблюдают. Повернув голову, он увидел большую белую крысу, протиснувшуюся в расширенную дыру в стене. У нее были длинные кривые резцы, вроде кинжалов степных кочевников, и маленькие, горящие злобой глазки-щелки.

Он несколько секунд смотрел на крысу, не замечая капающей с подбородка крови, а та разглядывала его с головы до пят, словно оценивая человека. Вдруг верхняя губа крысы дернулась, полностью обнажив зубы, и она издала долгий пронзительный звук, не похожий ни на что, чего можно было бы ожидать от крысы.

Что, если это знак? Он и раньше чувствовал где-то рядом присутствие крыс, планирующих и замышляющих что-то, но до сих пор они ограничивались простым наблюдением. А вдруг у них возникли некие иные, великие намерения относительно него?

За дверью послышался какой-то звук, а секунду спустя Саша увидел под дверью своей темницы мягкий свет. Страх заворочался в его груди, когда задребезжали ключи и дверь камеры распахнулась. Белая крыса стремглав выскочила из помещения и в то же мгновение была забыта – стоило только Саше увидеть мерцающую фигуру в дверном проеме.

Она стояла перед ним во всем своем незабываемом великолепии, с прекрасными золотисто-каштановыми локонами, преисполненная любви к нему. От мерцания ткани длинного зеленого платья женщины и бледного ореола, окружающего ее голову, у него заболели глаза.

– Матушка… – прошептал он, глотая слезы стыда, любви и счастья, когда матушка открыла для него объятия.

Саша плакал как дитя, его истинное «я» при виде ее вырвалось на передний край его сознания. Он потянулся к ней, но цепи, приковывающие узника к стене, не дали прикоснуться к милому образу.

Словно в ответ на эти мысли в камеру ввалился тюремщик, лепеча что-то бессмысленное: сутулая фигура в черном балахоне с коротким кривым мечом швырнула его на пол.

– Освободи его, – велела матушка.

Надзиратель поспешно кивнул, в ужасе нащупывая ключ. Найдя, наконец, нужный, он разомкнул Сашины кандалы. Боец рухнул на землю; ободранные запястья кровоточили, кожа за дни заключения покрылась гноящимися язвами.

Матушка опустилась возле него на колени и сжала его руки своими дивными мягкими ладонями. Он не видел лица женщины: свет, колышущийся вокруг ее головы, размыл любимые черты.

– Это я, мой прекрасный принц, – сказала она.

– Матушка…– просипел он иссушенным и сжавшимся горлом.

– Да. Я пришла за тобой.

– Прости, – выдавил он, силясь подняться.

Матушка провела пальцем по его подбородку, стряхнув капли крысиной крови на кирпичную стену темницы, и покачала головой:

– Разве ты не хочешь чего-нибудь другого? Чего-то получше крови мелкого паразита?

Фигура в балахоне метнулась вперед, схватила тюремщика за шею, сорвала с него капюшон со стеклянными линзами для глаз и полоснула мечом по горлу человека. Кровь хлынула из раны фонтаном, обдав лицо Саши густой и липкой жидкостью, словно из пожарного шланга.

Горячая кровь, кровь еще бьющегося сердца, наполнила рот бойца, и он принялся жадно пить, чувствуя на себе руки матушки, глотая и глотая. Ее руки согревали его, приятный жар растекался по всему телу от того места, где она прикасалась к нему.

Свежая энергия пропитывала его тело, он чувствовал, как забытая сила вливается в его исхудавшие, дряблые мускулы, и продолжал пить, зная, что матушка вернула его к жизни. Он зарычал – истинное «я» страстно вожделело чужой смерти. Кажетан вцепился в подергивающегося тюремщика и стал кусать его, бешено раздирая мясо на шее надсмотрщика.

– Да,– прошептала матушка.– Ешь, набирайся сил. Ты нужен Чару.

Саша отшвырнул изувеченный труп и вскочил на ноги. Горячая, злая энергия пульсировала в нем.

– Не так быстро, любовь моя, – предупредила матушка, и он прислонился к стене камеры. – Потребуется время, чтобы настоящая сила вернулась к тебе.

Он кивнул, наблюдая, как убийца тюремщика вытирает меч о нижнюю рубаху своей жертвы. Руки, сжимающие оружие, были покрыты шерстью, на пальцах кривились острые когти. Словно почувствовав на себе внимательный взгляд, существо повернулось к Саше и вызывающе зашипело.

Кажетан вгляделся в глубоко посаженные черные глаза под капюшоном и подумал, не является ли это… эта тварь подданным толстобрюхой крысы-альбиноса.

Отвернувшись от омерзительного убийцы, Саша следом за своей матушкой вышел из камеры и зашагал по коридору к открытой железной двери, за которой виднелась какая-то лестница. У ее подножия лежало тело с торчащим из шеи металлическим диском.