Харальд Тюсберг - Хакон. Наследство

• Название: Хакон. Наследство
• Автор: Харальд Тюсберг
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-00982-2

В предыдущем томе нашей серии под названием «Конунг» читатели уже познакомились с одним из самых драматичных в истории Норвегии периодов – эпохой «гражданских» войн и «самозванничества» (XI—XII вв.).

В стране было два конунга – Сверрир и Магнус, причем первый имел на престол права весьма сомнительные.

Сверрир возглавлял войско биркебейнеров (букв.«березовоногие»), которые получили это прозвище за то, что пообносившись за время скитаний в лесах, завертывали ноги в бересту.

Против сторонников Сверрира выступали кукольщики (или плащевики) и посошники.

Кукольщики приверженцев Магнуса называли из-за плаща без рукавов и с капюшоном, которые носили духовные лица, которые, в основном, и противились власти Сверрира.

Епископ Николас даже собрал против самозванца войско, получившее прозвание посошники (от епископского посоха).

Вообще, надо сказать, что в этой борьбе противники не особенно стеснялись оскорблять друг друга. Вот как описывается это в старой «Саге о Сверрире»: «У Николаса и его людей был мальчик, которого они называли Инги сын Магнуса конунга сына Эрлинга.

Берестеники же говорили, что он датчанин и зовется Торгильс Кучка Дерьма».

Об этом периоде и о борьбе за власть после смерти Сверрира пойдет речь в этой книге.

В том вошли заключительная часть трилогии Коре Холта «Конунг» и роман Харальда Тюсберга «Хакон. Наследство».

Счастливого плавания на викингских драккарах!

---

Наконец они нарушили молчание, велели всем быть наготове, а сами надели лыжи и отправились за крестьянами, которые будут указывать дорогу. Господин Эрленд объяснил Инге, что два этих немолодых человека верой-правдой сражались за короля Сверрира, а умелая помощь им определенно пригодится. Впереди горы, дальше идти надо на лыжах. Господин Эрленд попрощался со своими людьми и отослал их домой, в Хусабю. Тепло и сердечно попрощались они и со священником Трандом, который перед отъездом искренне помолился за мать и дитя. Через некоторое время биркебейнеры привели провожатых – и вот они снова в пути.

Темнело. А продвигались они теперь куда медленнее. Управляться с массивными лыжами на плетеных креплениях – дело сложное, особенно с непривычки. Инга сперва хотела нести ребенка сама, но очень быстро поняла: пусть лучше его будут по очереди нести Торстейн и Скервальд. Она и без того едва поспевала за ними. Господин Эрленд тоже не больно молод, нельзя об этом забывать, а с другой стороны, и непогода могла в любую минуту опять разыграться не на шутку.

Изредка им навстречу попадались люди, и всякий раз надо было рассказать, что путь их лежит в долину Гудбрандсдалир; но, добравшись до заранее условленного места, они сняли лыжи, вышли на замерзшее озеро и по льду – чтобы не оставить следов – зашагали обратно, а через некоторое время снова надели лыжи и, распрощавшись с проводниками, направились в другую сторону – не в Гудбрандсдалир, а в Эстердалир. Теперь их было всего пятеро: Инга, ребенок, господин Эрленд и двое биркебейнеров.

Небо затянули низкие серые тучи. Тяжелыми влажными хлопьями повалил снег, но очень скоро похолодало и завьюжило – в резких порывах северного ветра все вокруг обернулось непроглядной снежной стеною. Потом вдруг шквалом налетел вперемешку со снегом ледяной дождь и град. А маленький кортеж неуклонно брел вперед и вперед, поднимаясь в горы. Торстейн и Скервальд то и дело возвращались, чтобы помочь Инге и господину Эрленду. Внимательно приглядывались к их лицам – нет ли обморожений – и на всякий случай дали господину Эрленду пучок сухой шерсти, чтобы растирать щеку. Снегом тереть не надо, от этого только ссадины получаются. Инге они еще раз обмотали запястья и щиколотки, а то ведь, не дай Бог, обморозит пальцы и ступни. Глядя на Ингину обувь, Скервальд сказал:

– Когда человек ходит и лежит, он всегда опирается оземь. Вот почему обувь и ложе непременно должны быть первейшего сорта.

А подошедший Торстейн добавил:

– Холод замедляет ток крови. Как придем в дом, где есть огонь и два ушата, сразу в одном согреем воду, а в другой нальем холодной. И ты будешь окунать ноги то в один, то в другой ушат – тогда кровь опять побежит быстрее.

Но дома пока не нашлось, а погода не улучшалась. Скервальд и Торстейн знали один домик на горном пастбище, но до того места было еще далеко. Тогда Инга потребовала, что биркебейнеры не мешкали из-за нее и господина Эрленда и спешили вперед – пусть ребенок поскорее окажется под крышей. Потом кто-нибудь из них вернется за нею и господином Эрлендом. Биркебейнеры медлили: все ж таки буран, мало ли что может случиться – заплутают, замерзнут. Но Инга села прямо в снег и сказала, что с места не двинется, пока они не обещают первым делом найти кров для младенца. И Скервальд с Торстейном тотчас пустились в дорогу, а Инга с господином Эрлендом медленно побрели по следу, который быстро заметало снегом.

Спустя три часа Торстейн и Скервальд вышли к заброшенному домику на высокогорном пастбище в Невердалире и взломали дверь. Потом развели огонь в очаге, растопили снегу и напоили мальчика. Торстейн принялся устраивать ребенку сухую постель, а Скервальд опять стал на лыжи и поспешил назад – искать Ингу и господина Эрленда.

Эти двое меж тем бродили по кругу, без всякой цели. Может, зря? Может, лучше бы стоять на месте? Ведь наверняка же сбились с пути и, продолжая брести в никуда, окончательно заплутают. Может, зарыться в снег, укрыться снежной шубой и так переждать наихудшее? Но копать нечем – разве только тяжелыми лыжами, а просто сесть в снег и ждать означало до смерти замерзнуть. Надо все время двигаться. Идти, идти. И они решили ходить по кругу.

Как вдруг на снежном гребне поодаль завиднелись человеческие фигуры.

Инга и господин Эрленд мгновенно бросились наземь. И из своего укрытия разглядели сквозь вьюжную круговерть отряд из тринадцати воинов. Что, если это дружинники Хамарского епископа? Или Эрлинга Стейнвегга? Немного погодя они рискнули подняться на ноги. И тут из лесу выбежал лыжник, промчался было мимо и с ходу затормозил, вздыбив пелену бурана.

Это был Скервальд.

Они сразу сообщили ему об отряде. Скервальд не стал искушать судьбу и повел их в обход, тайными тропами. Уже смеркалось, а они шли вперед и вперед. И вдруг, словно по волшебству, перед ними вырос дом. Сдавленно всхлипнув, Инга сбросила лыжи и вбежала внутрь. Малыш спал. Никогда, никогда больше она по своей воле не разлучится с сыном. Разлука – это чудовищный кошмар. Теперь на нее навалилось изнеможение – ни рукой шевельнуть, ни нотой. Она даже говорить не могла, прямо в одежде прилегла рядом с мальчиком и мгновенно уснула.

Но спала она всего час-другой. Пристанище оказалось не очень прочное. Тепло очага растопило лед под крышей, и вскоре с балок дождем закапала вода. Они разыскали меховые одеяла, а поскольку ветер улегся, и мороз отпустил, Торстейн и Скервальд нарубили лапника и устроили себе на опушке этакие «гнезда», где, по крайней мере, было сухо. Глаза у биркебейнеров слипались, но они караулили по очереди – иначе нельзя, вдруг воины вернутся.

В ближайшие дни погода лучше не стала. Вьюга, правда, временами утихала, но снег валил вовсю. Тем не менее маленький кортеж продолжил путь. И находил теперь для ночлега дома получше, и добрых друзей биркебейнеров они встречали, получая от них кров, и постель, и съестные припасы на дорогу. А дорога эта уводила все дальше и дальше. В глухих местах нередко случалось ночевать в лесу, в охотничьих избушках, порою даже в сугробах. Завидев жилье, они всякий раз сперва должны были убедиться, что там нет врагов. Частенько, чтобы уж наверняка не попасться никому на глаза, выжидали до темноты. Ни Инге, ни господину Эрленду и во сне не снилось, что путешествие будет таким.

В один из дней вдалеке показался тот самый отряд – тринадцать вооруженных воинов шли на лыжах по долине в направлении, противоположном тому, в каком двигались беглецы. Маленький кортеж схоронился в лесу, а Торстейна отрядили на разведки – может, удастся выяснить, кто эти воины. Немного погодя он вернулся: отряд направлялся обратно в Упплёнд и, судя по всему, поиски прекратил, но послал этих людей не Хамарский епископ. Торстейн узнал кой-кого из воинов.

– Так кто же они? – спросил господин Эрленд.

Торстейн посерьезнел.

– Нам сопутствовала удача. Эти воины служат баглерскому королю Эрлингу Стейнвеггу.

Наиболее труднопроходимые и глухие горные районы остались позади, а здешние бонды с радостью им помогали – и съестными припасами, и ночлегом, и лошадьми, и провожатыми. Как выяснилось, Эрлинг Стейнвегг послал за ними в погоню ни много ни мало восемь больших отрядов, и поисков баглеры не прекратили. Искали не только в Упплёнде, но и дальше к северу. Поэтому наши путники похолодели от ужаса, когда однажды утром увидели во дворе множество дружинников.

Господин Эрленд побледнел и закричал:

– Что вам нужно от нас?

Два воина выступили вперед – сюссельманы Сэминг и Торбранд Черный. Они прибыли из Эстердалира с отрядом из ста сорока биркебейнеров, чтобы охранять королевского сына. Инга вышла на крыльцо. Увидев у нее на руках маленького Хакона, все воины, как по команде, пали на колени.

Путешествие продолжалось, и на сей раз отряд был так велик, что те, кто не знал, в чем дело, думали, не иначе как баглеры идут походом на короля Инги. От встречных путников они доведались, что именно такой слух уже достиг Нидароса. Мол, большая рать идет с гор на короля. Король Инги хоть и не был уверен в правдивости россказней, однако ж привел свою дружину в боевую готовность и начал скликать ополчение.

Встретиться с королем рать против рати господин Эрленд желал меньше всего. Поэтому он позвал к себе Сэминга и Торбранда, поблагодарил их и в конце концов убедил вернуться с воинами в Эстердалир. Дальше Инга с мальчиком, господин Эрленд и два лыжника снова отправились одни.

Ранней весной 1206 года они подошли к Нидаросу. Вдали уже виднелись его дома. Малыш Хакон, которому было всего-навсего год девять месяцев, прекрасно выдержал долгую дорогу и благодаря Ингиным заботам хныкал куда меньше, чем бы можно было ожидать. Торстейн и Скервальд намаялись поболе остальных, но виду не показывали, сколько им довелось пережить, а вот Инга и господин Эрленд совершенно выбились из сил. Обувь в крови, стоптана до дыр. Вот наконец и поместье, где жили родичи господина Эрленда. Не заходя в дом, прямо у крыльца Торстейн и Скервалд попрощались. От денег они отказались наотрез, минуту-другую стояли, обнажив голову, перед маленьким Хаконом, затем отвесили поклон и пустились в обратный путь, чтобы засветло сделать большой переход.